Между Иваном Васильевичем и Петром Алексеевичем: новейшая история России в памятниках

          Когда-то М.Н.Покровский, профессор-большевик, назвал историю "политикой, опрокинутой в прошлое". После 1937 г. покойный профессор был обвинен в создании "базы для вредительства со стороны врагов народа, разоблаченных органами НКВД, троцкистско-бухаринских наймитов фашизма, вредителей, шпионов и террористов."            

          Прошло время, и знамя "прикладного" подхода к истории подхватил другой профессор, по совместительству министр культуры, объявивший критерием исторической истины соответствие истории "национальным интересам" государства. А поскольку одним из таких интересов является пропаганда в народе весьма прихотливо меняющихся ориентаций правителей, лучшим воплощением исторического сознания в обществе, в котором высока доля функционально неграмотных людей, являются памятники. Монументальное, так сказать выражение нашей политики, опрокинутой в прошлое.

         Вот - два примера "монументализации" новейшей истории (или все-таки, политики?) России: памятник Петру Первому в центре Москвы и памятник Ивану Грозному на набережной Орла. Первый, работы Зураба Церетели, был установлен напротив Президент-отеля в 1997 году. Огромный 98-метровый монумент весом около 2000 тонн не вызвал восторга ни у москвичей, ни у ценителей искусства в России и за рубежом. Наверно, никто не понял, что по старой советской традиции памятник следует оценивать не по  художественно-архитектурным, а по историко-политическим критериям. С этой точки зрения, царь Петр Алексеевич появился в центре Москвы в относительно благополучном 1997 году не случайно. Стоящий за штурвалом корабля гигант символизировал выбор постсоветской России: стремление в европейский мир через обновление и сближение с европейским культурным пространством. Отголоски этого стремления витали над страной и в начале "нулевых": заявление нового президента о возможности вступления России в НАТО, его же планы построения "четырех общеевропейских пространств" и тому подобные прожекты.

И делалось это все в совершенно петровской авторитарной манере: взяли, например, и загнали систему образования в "болонский процесс", не особенно интересуясь готовностью к этому учащихся и обучающих. Да и сам новый лидер, похоже, пародировал Царя-Мастерового: то истребителем поуправляет, то автомобилем. То амфоры найдет, то тигрице лапу пожмет, то стерхов поводит.

         Да вот, о стерхах. К тому времени историко-политические приоритеты поменялись. Вместо строительства общеевропейского дома началось искание внутренних скреп, да поиски врагов, внутренних национал-предателей в  том числе. Петр Алексеевич, конечно, не  бел и не пушист, крови он пролил немало. Но все-таки больше запомнился кузнечно-плотницкими упражнениями, чем изобретениями необычайных наказаний для изведения крамолы. В общем, не подходящ оказался Петр для изменившгося политического момента. И вот - новое погружение политики в прошлое: памятник царю Ивану Васильевичу. Да не единственный, судя по планам. Обещают еще один в Александровой Слободе, опричной столице Ивана Васильевича. Не все ж александровцам гордиться первыми массовыми советскими телевизорами, нужна идентичность и по-древнее, и по-солиднее. Если памятник в Орле объяснили вкладом Ивана Васильевича в основание города, то чем объяснить памятник в Александрове. По логике политики, шлепнувшейся в прошлое, великим вкладом опричников в борьбу со скверной. И логика то срабатывает! Что там случилось со страной в итоге опричных экспериментов? Поруха и запустение? Так и сейчас что-то похожее замечается. А что там дальше было? Междуцарствие, смута и распад государства? Не дай Господи! Так может вернем моду на Петра Алексеевияа?