Ударцев С. Ф. Из политической и правовой теории анархизма в России

Критика социалистического государства анархизмом велась и с позиций религии. Путь социалистического развития религиозным анархизмом объявлялся "антихристианским", единственной возможностью победить буржуазию признавалось "не уничтожение внешней буржуазии, а... устранение условий, необходимых для её существования, т.е. самой власти, основанной на насилии. Пока в доме не убраны грязь и нечистоты, – пояснял свою мысль В. Сланский, – мух невозможно вывести: перебьёшь одних – налетят другие".

По мнению христианского анархиста С. Булыгина, причиной существования государственной власти является вера в нее людей, а сама эта вера коренится в "материалистическом мировоззрении народа". Утверждение в обществе идеализма и религии освободит и от государственной власти. Материалисты, по Булыгину, всегда будут опасаться за свою внешнюю свободу и материальное благополучие. "Ни Керенский, ни большевики, – писал он, – имея целью защиту внешнего благоустройства, как ни кричали о мире, не смогли упразднить штыки и пулеметы в отношениях с другими народами, и кровавая человеческая бойня во имя братства и мира продолжается и сейчас". Опыт России, по мнению Булыгина, показал, что "только истинные христиане", не стремящиеся к охране "своего житейского благополучия", а служащие "Богу и Его делу любви и веры во всем мире" могут не опасаться за вмешательство в свою жизнь других народов и не нуждаются для, защиты в вооруженной силе, в государстве. В.Г. Чертков, критикуя государство, нередко писал о том, что любая насильственная власть "гнетет нашу волю и развращает нашу душу".

Находясь в оппозиции к советскому государству, официально признававшему атеизм и нередко преследовавшего различные религии, церкви, священников, верующих, справедливо критикуя отсутствие гарантий свобод человека в этой области, религиозный анархизм недооценивал потенциальных позитивных возможностей государственного регулирования межконфессиональных и иных смежных отношений в цивилизованном обществе. Опыт 1920-х гг., к сожалению, давал мало примеров таких цивилизованных отношений государства и церкви, был насыщен примерами иного рода.

Критикуя недостатки и несовершенства социалистического государства, анархисты констатировали, что "Советская Россия – единственное в мире государство, где анархизм – отсутствие государственной власти – признан официально идеалом общественного развития". В другом случае, не без иронии, отмечалось, что анархисты (и не только они) "жаждут наступления того счастливого времени, когда по предсказанию Энгельса и по ст. 9 главы V раздела второго Советской конституции "не будет... государственной власти".

Теоретики постклассического анархизма не могли обойти проблему политической организации и общественной власти в будущем обществе. И в этой области ими выдвинут ряд новых гипотез, идей и концепций.

Широкое распространение среди теоретиков анархизма получила идея о существенном отличии в будущем обществе социальной власти от современной государственной. В рамках государственных форм возможность существенных изменений государственной власти отрицалась.

В целом политическая система анархического общества характеризовалась как будущее "вольное народоправство". "Основными правилами политики общежития" такого общества признавались "большая воля, свобода, то есть полное удовлетворение потребностей в безопасности, ... и претворившаяся в учреждения солидарность".

В качестве основных принципов организаций будущей общественной жизни предлагались: анархо-индивидуалистическая самоорганизация индивидов (от отдельного индивида через разнообразные ассоциации до всемирной ассоциации); анархо-синдикалистская самоорганизация народа по производственному или профессиональному признаку при помощи комитетов (фабричных, заводских, земельных, железнодорожных и т.д.) и их федераций; анархо-коммунистическое самоопределение народа на основе территориально-коммунального, общинного начала (от отдельных общин, образованных на добровольных началах, до различных уровней их союзов, федераций, включая всемирную федерацию); смешанные варианты социальной организации, сочетавшие вышеназванные принципы (например, в работах А.А. Карелина); принцип постгосударственной организации, формирующейся в результате достижения государственного уровня мировой интеграции человечества и преобразования мирового государства в политическую организацию нового качества (А.Л. Гордин); космическая и неантропоцентристская организация власти во Вселенной (соответственно биокосмизм и "мистический анархизм" А.А. Солоновича). Как видно, приведенные принципы исходят из различных концептуальных, понятийных, пространственно-временных характеристик и гипотез о будущей общественной жизни.

Что касается вертикальной организационной структуры, альтернативной государству системы общественной власти, то в теории постклассического анархизма признавались необходимыми следующие её органы: 1) центральные представительные органы общественной власти ( в различных проектах они имели разное название и некоторые особенности в порядке образования, функциональных характеристиках, например, – Всероссийский Союз Труда, Великая Конфедерация или Анархическое учредительное собрание и т.д.); 2) центральные органы общественного управления, например, Дворцы Согласия у Л. Черного (Дворцы иностранных дел, военно-морских конвенций, по вопросам образования, "по взаимному устройству внутренней жизни страны", "религиозных комбинаций", финансовых договоров) или анкетно-статистические бюро в проекте С. Двумянцева; 3) местные представительные органы общественной власти (строящиеся "снизу вверх" на федеративных началах городские и иные экономические советы рабочих и служащих, а в сельской местности – крестьянские союзы; городские думы и районные управы в модели общества Л. Черного и т.д.); 4) местные органы общественного управления (местные исполнительные органы) – местные Дворцы Согласия, исполнительные комитеты союзов и советов, местные анкетно-статистические бюро и т.д.

Кроме представительных и исполнительных органов важное значение придавалось различным формам непосредственной демократии и общественной самодеятельности – собраниям, сходам, ассоциациям, обществам, союзам, братствам, федерациям, клубам, кооперативам и т.д., которые должны были компенсировать в организационном плане отсутствие государства.

Для обеспечения выполнения функций органов общественного самоуправления признавалась необходимость существования выборного суда, милиции (городской армии), комитетов самообороны и добровольческого войска самообороны (или охраны революции "через вооружение производственно-потребительских организаций трудящихся классов"). Выдвигалась концепция "общественных служб", которые объективно диктуются социальными потребностями и существуют во все времена. Государство присваивает себе монополию на общественные службы, хотя они созданы не им, а стихийно сложились как необходимые элементы народной жизни. Возвращение общественных служб от государства к обществу рассматривалось как фактор развития социальной активности и творчества народа. Признавалось, что из общественных потребностей возникли, например, общественные службы по организации и развитию народного просвещения, путей сообщения, почты, правосудия, по выпуску монетных знаков для товарообмена, по распределению продуктов питания и т.д.. С общественными службами связывалось и появление налогов, которые первоначально существовали в форме "добровольных сборов". Возникновение государственной монополии на общественные службы объяснялись в теории анархизма отчасти стремлением государства присвоить "добровольные сборы" населения для общественных служб с целью обогащения государственных служащих. Как видно, в теории анархизма вызревала мысль о необходимости "добровольных сборов", налогов и в анархическом обществе.

В работах теоретиков постклассического анархизма предлагалась обновленная трактовка проблемы централизма. Так, А. Шапиро признавал, что прежний анархический федерализм был "весьма близок к отсутствию всякой организованности" и слишком противопоставлялся централизму. Шапиро предлагал концепцию "координированного федерализма": отказ от автономии "без предварительной согласованности" с центром всех важных решений и недопустимость приказа центра "без сговора и без согласованности с местами". Он признавал централизм необходимым элементом политической жизни общества, выступал одновременно против "механического централизма" и "бесплодного федерализма". Против анархической идеализации федерализма выступал И. Гроссман-Рощин, замечая, что "существует буржуазный, феодальный, мелкобуржуазный федерализм, ничего общего с анархизмом не имеющий".

В- теории анархизма продолжалось осмысление перспектив мирового развития в экономическом, политическом, военном, культурном аспектах.. Выдвигались идеи о преобразовании вооруженных сил государств в "промышленные армии", о необходимости создания "международной армии охраны", развивались идеи M.А. Бакунина о Соединенных Штатах Европы. Часть анархистов приветствовала создание Лиги Наций, в которой им виделась тенденция к общемировой надгосударственной организации человечества. Другие скептически отнеслись к перспективам этой организации.

Теоретики постклассического анархизма лучше своих предшественников понимали несостоятельность волюнтаристского отказа от государственности. Они рассматривали государственную и безгосударственную форму общественного устройства как разновидности форм организации власти и управления (самоуправления) в обществе. Обсуждался вопрос о приемлемых для анархизма смысловых границах, моментах в понятии "государство", а также идея о возможности использования анархизмом термина "государство" для обозначения будущей системы общественной власти, но с определенными уточнениями (как определённой территориальной организации, как системы выполняемых государством общественно-необходимых функций, но без чиновников). В этом же ряду проблем стояли, например, вопросы о разграничении понятий "государство" и "территориальность", "состояние" и т.д., об отделении общественных служб от государства. В этом отношении особый интерес представляют неизвестные в литературе письма А.М. Атабекяна П.А. Кропоткину из тюрьмы, до последнего времени бывшие недоступными для исследователей.

Особое место в теории постклассического анархизма занимает концепция будущей политической организации АЛ. Гордина. Он обосновал необходимость в будущем мировой интеграции, создание единого планетарного общежития свободных личностей. Планетарная концепция Гордина непосредственно предшествовала выдвижению идей космической политической теории анархизма.

Анархизм, по Гордину, соединяет в себе максимально возможные в человеческом обществе пределы – он "атомарен", расчленяет общество до единичной личности ("атома общежития" и одновременно "бесконечной величины", если она свободна), а с другой стороны – универсален, выдвигая общечеловеческие планетарные концепции устройства общественной жизни. Создание единого планетного общества он считал невозможным без раскрепощения внутренней энергии, индивидуальной свободы и творчества личности, без постижения микрокосма индивида. В макромире единое человечество вырастает в своего рода макроиндивида. На основании того, что для анархизма "весь мир – одна область", политическое устройство интериндивидуального человечества в программе-максимум мыслилось как унитарное (в отличие от всемирных федераций Бакунина и Кропоткина). Федерализм и децентрализм допускались как требования программы-минимум. Перерастание обществом государственной формы и достижение им новой формы – самоуправления и самоорганизации всего человечества разрешит "основное политическое противоречие", которое, считал Гордин, возникает из деления людей на управляющих и управляемых. Скачок к новым формам жизни он связывал с возрастанием "объема", масштабов общежития, с освоением земного шара в целом. "Анархизм может быть осуществлён, – писал Гордин, – лишь в масштабе, в объёме превышающем границы государства. Отрицать власть анархически... означает подняться в интеграции общежития выше государственного объёма и национально-государственных перегородок, это означает создание универсального общежития". "Отрицать власть и государство, – замечал он в другом месте, – означает одолеть, перерасти, перешагнуть через их труп, подыматься выше, оставляя их внизу на дне истории и прошлого". Гордин обосновал концепцию единого мирового хозяйства (мировое производство, мировое распределение) – "космоэкономизма", планетарной политической организации человечества – "космополитизма", "космического демократизма", "права на мир" (вселенную) человека.

Конструируя модель отдаленного будущего общественного устройства, Гордин исходил из всеобщего, равного и прямого участия всех жителей планеты в решении общих вопросов. В будущем система парламентаризма, по его мнению, сменится "плебисцитаризмом, референдумизмом". Непосредственная демократия, всеобщие опросы, референдумы и т.д. дополнялись особыми органами для публикации, сообщения резолюций, решений, вынесенных по предприятиям и на всех других уровнях самоуправления. Нечто вроде советов трудовых коллективов (советы трудящихся) от предприятия, района, города и т.д. до "Универсального Совета трудящихся" всего человечества должны были отражать мнение народа, решать основные вопросы. Предполагалось не собирать членов этих органов вместе, "физически" в одном помещении, "пространственно", а соединять психологически, интеллектуально. "Всем этим технически руководит комиссия плебисцитариев, выполняющих функцию, так сказать, статистического политического бюро". Позднее в 1920-х гг. эта концепция будущего информационного анархического общества получает развитие в работах А.А. Солоновича, Н. Русселя. Так, Солонович предсказывал преобразование в будущем "современных органов власти... в органы информации". Н. Руссель связывал форму будущего анархического общества с научно-технической революцией. Он писал, что в будущем будет осуществляться "автоматический подсчёт голосов счётными машинами" в парламентах, на собраниях с передачей результатов "на полотно... с невероятной ныне скоростью". Техническая революция облегчит и ускорит местные выборы. "Не оставляя своей комнаты, – считал Н. Руссель, – гражданин будет в состоянии слышать не только всех ораторов страны, но и подавать голос, дотрагиваясь до белой или чёрной пуговицы аппарата, до "да" или "нет". По всей видимости, лишь в условиях высокого уровня развития техники, новых средств связи, совершенных компьютерных систем, обширных информационных сетей и центров и т.д., подобный вариант непосредственной демократии окажется возможным. Однако, стремление учесть в прогнозах развития форм демократии перспективы, открывающиеся научно-технической революцией, нельзя не признать положительным.

Таким образом, в политической теории постклассического анархизма предпринимались попытки освободить теорию анархизма от утопизма в вопросах конструирования позитивной программы и модели развития будущего политического устройства. Однако рост самокритики и элементов реализма в политической теории не устранили утопичности основных идей анархизма. Постклассический анархизм во многом оставался формой утопического сознания.

Процесс космизации политического сознания развивался в истории неравномерно. В теории анархизма накопление соответствующей информации и формирование необходимых предпосылок для "выхода" на новый уровень обобщения и конкретизации происходило постепенно, но значительно ускорилось в начале XX в.

Первая мировая война XX в. и вспыхнувшее на её фоне мощное революционное движение в Ррссии и ряде других стран, а также сформировавшееся в революционном сознании эпохи представление о происходящих событиях как о начале мировой революции и осознание переломного характера эпохи, стимулировали разработку качественно новых глобальных элементов социального знания, в том числе освоение новых идей о перспективах технического, социального, политического, нравственного развития человечества, его роли во вселенной. Кроме исторических предпосылок космизации политического сознания имелись и естественно-научные, философские, сложившиеся в области литературы и искусства.

"Критическая масса" идей, подводящих к концепции космического анархизма, накапливалась и в теории анархизма. В классическом анархизме были распространены идеи об общечеловеческих явлениях, об универсальности и единстве законов природы и общества, принципов их организации и т.д. Например, М.А. Бакунин писал об общечеловеческом праве, всемирной федерации, о возможности появления, развития новой формы разумных существ, более совершенных, чем люди, хотя и признавал беспредельность развития человеческого общества и свободы человека. П.А. Кропоткин выдвинул идеи взаимной помощи как основного закона прогрессивной эволюции животного мира и человеческого общества, этики человечества, размышлял о единстве организационных принципов в строении вселенной и общества (федерализм, децентрализм, самоорганизация как равнодействующая мельчайших сил и т.д.). Н.К. Лебедев справедливо замечал, что "в мировоззрении П.А. (Петра Алексеевича – С.У.) земля и человечество составляли единое целое, и эволюцию нашей планеты он всегда связывал с эволюцией и судьбами человеческого рода".

Уже в 1900-х гг. в анархической литературе появилась трактовка освобождения человека как борьбы его "за свою мощь, за свою власть над природой". В качестве общей тенденции развития человека отмечалось возрастание его власти над природой.

Непосредственный "прорыв" анархической теории в космическую проблематику связан с идеями анархизма-гуманизма А.А. Борового, анархизма-универсализма (интериндивидуализма) АЛ. Гордина, мистического анархизма А.А. Солоновича и особенно с появлением малозаметного для современников течения "биокосмизма" (лидеры – А Святогор (псевдоним АФ. Агиенко), П.И. Иваницкий, А.Б. Ярославский и др.).

В книге "Анархизм" (1918 г.) Боровой писал, что "в основе анархического мировоззрения может быть положен лишь один принцип – безграничного развития человека и безграничного расширения его идеала". Проводилась мысль о бессмертии человеческого духа, о бескрайности будущего развития человечества. Боровой приходил к выводу, что анархизм как основа организации общества предполагает "исключительно высокую" этическую и техническую культуру и является общечеловеческим идеалом. Боровой отмечал элементы космической трактовки человека в Ветхом Завете, симпатизировал идеям Пико делла Мирандолы о высшей творческой роли человека во вселенной, признавал связь сознания человека "с вселенским сознанием". Мыслитель рассматривал природу как "мастерскую человеческого гения", в конечном счете, лишённую среды, способной "сопротивляться человеческой энергии" и где для человека "все стало возможным". В соответствии с этими космическими возможностями человека, полагал он, изменятся и общественные формы. Они не должны рассматривать человека как средство.

В некоторых политических документах анархистского движения космизм имел религиозный оттенок, при этом провозглашался "вселенский" масштаб учения анархизма".

Обращение к космической тематике свойственно и для анархизма-универсализма А.Л. Гордина, предшествующего биокосмизму. Продолжая традицию относительного признания государства анархизмом, Гордин отстаивал концепцию планетарной организации человечества. В совместной работе А.Л. и В.Л. Гординых (1918 г.) в числе пяти идеалов анархизма выделялся и идеал "космизма". По своему содержанию, однако, это понятие было планетного уровня и означало отмену "частно-национальной собственности на территорию". "Космизм означает, – писали авторы, – полное уничтожение современного территориального или империалистического порядка, который основан на частной собственности на территорию, т.е. на принадлежности данной территории одному господствующему народу. Космизм требует очеловечествления территорий, т.е. принадлежности каждой данной территории всем нациям земного шара, всему человечеству. Космизм не признает никаких государственных границ. Его девиз: Весь земной шар всему человечеству". Происхождение названия "космизм" Гордины объясняли тем, что они как анархисты отрицают "политизм, т.е. государственность" и отбрасывают от слова "космополитизм" его часть, оставляя "космизм". Можно предполагать, что с этим термином Гординых как-то связано и название "биокосмизм" (живой космос, жизнь в космосе), хотя "космизм" в биокосмизме приобретал уже не планетный, а вселенский масштаб. В более поздней работе А.Л. Гордин, развивая идеи всемирного объединения человечества, для характеристики политической жизни на этой ступени исторического развития все-таки употреблял термин "космополитизм", как и "космоэкономизм" для характеристики будущей экономики.

Соизмерение теории анархизма с масштабами космоса – как в плане осмысления места человека в мире, так и в отношении его политической организации и принципов права присутствовало в теории "мистического анархизма" А.А. Солоновича. Он полагал, что "перед человеком встают космические возможности...", а сам "процесс освобождения человека есть процесс освобождения всего Космоса".

Однако, констатируя космизацию анархической теории как черту целого ряда течений постклассического анархизма, следует отметить, что первыми в анархической литературе непосредственно выдвинули идеи о соизмеримости идеалов анархизма с ожидаемой космической ступенью эволюции человечества именно биокосмисты. "Скачок" биокосмизма в космическую политическую и социальную философию явился равнодействующей объективных и субъективных факторов и принял форму ревизии анархизма в условиях глубокого кризиса тради-цонной теории анархизма, особенно в 1918-1920 гг. В литературе биокосмисты (А. Святогор, А. Ярославский и др.) выступили как создатели одного из направлений поэтического авангарда, в области научной фантастики и, отчасти, в литературной критике, языкознании. В философии биокосмизм явился одной из форм возникающей космической философии, представленной в конце XIX – начале XX вв. в России такими именами как Н.Ф. Федоров, B.C. Соловьев, К.Э. Циолковский, АА Богданов (Малиновский), В.И. Вернадский, Н.К. Рерих, АЛ. Чижевский, Е.П. Блаватская и др. Биокосмисты проявили себя и как популяризаторы некоторых естественно-научных и технических достижений. В политической мысли биокосмизм первоначально появился как одно из течений неклассического анархизма, а позднее, после раскола среди биокосмистов в 1922 г., в нем выделились собственно анархическое крыло (анархизм-биокосмизм) и леворадикальное течение более широкой политической ориентации ("космический максимализм").

Среди биокосмистов не было мыслителей масштаба таких теоретиков постклассического анархизма как А.А. Боровой, АЛ. Гордин, А.А. Солонович и некоторые другие. В то же время оригинальность, новизна постановки ряда проблем для теории анархизма, яркое выражение ими одной из существенных тенденций в развитии постклассического анархизма определяет место и значение биокосмизма в истории анархической мысли.

Анархизм-биокосмизм выдвигал концепцию иных пространственно-временных координат полного освобождения человека и человечества. В противовес прежней утопической доктрине предпринималась попытка сформулировать идеи, отодвигающие осуществление идеалов анархизма за пределы ближайшего будущего. Объективно этим решались задачи сохранения основных ценностей анархизма, ревизия ряда его положений, выдвижение новой утопии, игравшей функцию антиутопии по отношению к утопиям прежнего анархизма.

Политическое освобождение анархизм-биокосмизм понимал как один из побочных результатов освоения космоса, овладения бесконечными параметрами бытия, управления временем. "Натуральный гнет", зависимость от природы рассматривались как основа всех форм социального угнетения, а будущая победа человечества над природой – как единственно реальный путь социального освобождения. Провозглашались необходимость перехода от власти человека над человеком к власти человека над природой, к организации вселенной, а также лояльное отношение к Октябрьской революции и к Советской власти, которые признавались ступенями, предварительными формами реализации идей анархизма-биокосмизма.

Теоретики анархизма-биокосмизма рассматривали выдвигаемую ими систему идей как новую программу-максимум мировой пролетарской революции. В программной статье "Доктрина отцов и анархизм-биокосмизм" А.Ф. Агиенко делал критический разбор некоторых идей предшествовавших теорий анархизма и практики анархистского движения с целью обоснования необходимости создания нового учения анархизма. П. Иваницкий в составе нового анархического "социального максимума" выделял как и Агиенко "интерпланетаризм – завоевание космоса и иммортализм – осуществление бессмертия личности". Личное бессмертие понималось им как бессмертие всех личностей; не только живущих и будущих людей, но и всех ранее живших. Отсюда – идея "воскрешения" как одна из предельных целей максимального освобождения человека в настоящем, будущем и прошлом. С идеей будущего воскрешения П. Иваницкий связывал в 1921 г. похороны "дорогих товарищей" для пролетариата "на Красной площади, на Марсовом поле", чтобы всегда о них помнить и когда-нибудь в будущем воскресить (когда разум победит смерть).

Главной ценностью в теории анархизма биокосмисты признавали идею полной свободы человека. Биокосмизм исходил из того, что предшествующий анархизм ставил эту проблему усеченно, односторонне и что главное – брать человека целиком, как живое существо, для свободы которого необходимо достижение максимума в гарантированности жизни, пределом чего является бессмертие. Свобода личности обосновывалась как в принципе возможная бесконечная величина при реализации двух главных условий: бессмертия или бесконечности во времени и выхода человечества в бескрайние просторы космоса, их заселение, то есть освоение пространственной бесконечности.

Идеи космического существования человечества, заселения космоса положены биркосмистами в основу их проектов будущего общества, этики человечества, осмысления роли человека во Вселенной и т.д. Биокосмизм рассматривался ими как первая теория анархизма, обосновывающая и объясняющая реально возможную бесконечную свободу личности и человечества, их творческую роль во Вселенной; как течение анархизма, адекватное его сущности.

В конце XIX – начале XX вв. идеи космической политической философии начинают разрабатываться и некоторыми другими мыслителями, в том числе представителями "государственнического" типа политического сознания. Так, выдающийся русский мыслитель Н.Ф. Федоров обосновывал мысль, что человек – "порожденный крошечной землей зритель безмерного пространства, зритель миров этого пространства, должен сделаться их обитателем и правителем".

О необходимости упорядочения жизни, политических отношений разумных существ во Вселенной писал К.Э. Циолковский. Признавая наличие во Вселенной разумных цивилизаций разного уровня развития, он полагал, что наиболее могущественным из них принадлежит "высшая власть" во Вселенной, они пользуются полной свободой. "Их воля, – писал он, – почти согласуется с абсолютной волей вселенной. Их техническое могущество, в связи с их общественной организацией, сделало их владыками мира. Через них космос и проявляет свою власть". Как представитель "государственнического" (этатистского) типа политического сознания, Циолковский признавал, что "анархия есть несовершенство и зло" и фактически обосновывал концепцию космического государства. По Циолковскому, Вселенная нуждается в организации и управлении и не может обойтись "без главы вселенной, без обширного руководства, объединения и знания...". Мыслитель допускал существование в будущей космической цивилизации человечества "президентов разных степеней" на одной планете, затем "управителей" (президентов) "планет, солнечных систем, групп солнц, млечных путей и так далее, вероятно, без конца". Позднее проблема будущей космической роли государства ставилась В.И. Вернадским.

После начала практического освоения космического пространства во второй половине XX в. значительно расширилась и актуализировалась проблематика, связанная с экономическими, техническими, экологическими, социальными, политическими, юридическими и др. аспектами освоения космоса и развития формирующейся космической цивилизации человечества. В современных условиях космизация политического и правового сознания в России в начале XX в. представляет значительную историческую ценность как опыт освоения общественным сознанием важных аспектов формирования космической цивилизации. И в практическом, и в духовном, теоретическом плане началу освоения космоса человечество во многом обязано России. Не случайно поэтому растущее внимание в последние годы к русскому космизму, в том числе и к биокосмизму, оригинальное наследие и значение которого начинает изучаться и признаваться исследователями разных стран.

Таким образом, в начале XX в. в российском политическом сознании и этатистского, и анархистского типов отмечается начавшаяся их космизация. В этом плане российское политическое сознание делало определенный шаг вперед, осваивая новую сферу политического сознания, ставя и предлагая свои решения новых проблем общечеловеческого значения. В этот процесс оказалось вовлеченным и политическое сознание постклассического анархизма в России в 1910-х – 1920-х гг. (анархизм-гуманизм, анархизм-универсализм, "мистический анархизм", религиозный анархизм, и особенно, анархизм-биокосмизм). В биокосмизме теория анархизма впервые предприняла попытку интегрировать в свою систему идей концепцию возможного в будущем существования общества в бесконечных пространственно-временных координатах космоса, а также соотнести идеи анархизма с ценностями космической цивилизации. Однако, идеалы анархизма, утопичные для XX в., становились ещё более удаленными, смещались в неопределённую временную перспективу, возрастала степень отчужденности анархистских гипотез, суждений о будущем обществе от реальной практики 1920-х гг. Представления анархистов о путях и средствах достижения мыслимого будущего общества на основе науки, техники, философского и политического сознания 1920-х гг. не лишены романтических иллюзий, утопизма. В то же время эти идеи – одна из форм освоения новых сфер политического сознания, одно из направлений формирования политического сознания космической цивилизации, одна из ранних форм возможных утопий космической эры.