Генрих Гиммлер – предтеча Мединского

"История — это правда, которая становится ложью. Миф — это ложь, которая становится правдой.", считает министр культуры Мединский. Но он не первый додумался до этого. Приоритет здесь у рейхсфюрера СС и полиции Третьего Рейха Гиммлера, великого исторического реконструктора, убившего миллионы людей, не вписавшихся в Новый порядок, созданный его больным воображением. Среди множества врагов Гиммлера и Рейха – масонов, евреев, славян и т.д., были и профессиональные историки, осмелившиеся оперировать историческими фактами в противовес навязываемым государством мифам. Вот как об этом рассказывает в своей книге Раушинг, бывший сподвижник Гитлера, бежавший в Англию:

«Гиммлер навестил меня из-за одного профессора древней истории, который преподавал в Данциге и Кенигсберге. Этот человек обвинялся в том, что высказывал определенные научные идеи о первобытной истории германцев и о древности их культуры. В то время всеобщее внимание привлекала одна в высшей степени идиотская книжонка, фальшивка, очевидная для всех и каждого — так называемая "Хроника Уралинды". Если верить eй, то германская история уходила своими корнями в бог весть какие далекие времена. Из нее опять-таки явствовало, что наши германско-тевтонские предки были истинными творцами высшей культуры. Профессор, кроме всех своих прочих грехов, еще и оценил эту книгу по заслугам. И такому научному неповиновению я должен был строжайшим образом воспрепятствовать. Гиммлер лично вышвырнет этого профессора из Кенигсберга и Бреслау. А я должен позаботиться об этом в Данциге.

"Что вообще позволяют себе эти господа! — возмущался Гиммлер. — Их научные взгляды никого не интересуют, это их личное мнение — пусть держат eго при себе. Если государство или партия высказывают какое-либо мнение в качестве желательной отправной точки для научных исследований, то оно просто должно считаться научной аксиомой и не допускать никаких кривотолков, а тем более злонамеренной критики.

Нам все равно, так ли в действительности происходила древняя история германских племен, или иначе. Ученые исходят из понятий, которые меняются каждые несколько лет. И никакого значения не имеет, если понятия, определенные партией в качестве отравной точки вначале будут противоречить мнениям, принятым в научных кругах. Единственное, что касается нас и за что мы платим этим людям — исторические представления, укрепляющие в нашем народе столь необходимую национальную гордость. Во всем этом весьма сомнительном предприятии у нас один интерес — спровоцировать на далекое прошлое наши представления о будущем немецкого народа. Весь Тацит со своей "Германией" — тенденциозная писанина. Наша германистика веками питалась этой фальшивкой. И мы имеем полное право заменить одну фикцию другой. Первобытная история — это наука о выдающемся значении немцев в доисторическую эпоху".

Rauschning, H. Hitler Speaks. A Series of Political Conversations with Adolf Hitler on his Real Aims. — London: Thornton Butterworth, 1939.

Сравни:

"Моё глубочайшее убеждение заключается в том, что даже если бы эта история была выдумана от начала и до конца, даже если бы не было Панфилова, даже если бы не было ничего — это святая легенда, к которой просто нельзя прикасаться. А люди, которые это делают, мрази конченые".

«Факты сами по себе значат не очень много. Скажу ещё грубее: в деле исторической мифологии они вообще ничего не значат. Все начинается не с фактов, а с интерпретаций. Если вы любите свою родину, свой народ, то история, которую вы будете писать, будет всегда позитивна.»

Министр культуры России.