Что делать: чем должна быть заполнена протестная публицистика

Эта статья завершает спонтанно получившийся цикл, первые две статьи которого – "О жанрах протестной публицистики" и "Чего не хватает протестной публицистике, или две психотравмы".

Сразу к делу. Только одним должна быть заполнена. Только – ЧТО ДЕЛАТЬ. В смысле, конечно, - что и как: 1) что это за жизнь, которой мы  хотим жить у себя в стране, и 2) как нам этой жизнью зажить? Все остальные темы имеют право на существование в той и только той мере, в какой они помогают понять ответы на два главных вопроса.

Что эта за жизнь, за которую стоит бороться и которой только и стоит жить? Это СОЗНАТЕЛЬНОЕ развитие.

Почему я выделил СОЗНАТЕЛЬНОЕ? Потому, что, не осознавая этого, мы всё равно развиваемся всегда, при любых жизненных обстоятельствах. Но, когда мы развиваемся неосознанно, мы развиваемся медленно и потому не слишком эффективно. Иногда мы развиваем такие стороны нашей индивидуальности, как лживость или жестокость, которые надолго парализуют развитие других побегов нашего дерева, например, талантов. Помните "гений и злойдейство"? Иногда же мы просто гоняемся за химерами, упуская главное. Вариантов развития множество, как маршрутов на вершину горы. Но не все маршруты равнО хороши – есть и тупиковые, когда нужно возвращаться, и очень хитро петляющие. Когда человек развивается сознательно, он движется быстрее: ищет карты, путеводители, проводников, подбирает снаряжение, чистит рюкзак от ненужного хлама, ну, и так далее.

ЧТО должно быть в обществе сознательного развития? ЧТО необходимо для перехода к нему? Прежде всего, конечно, – общее понимание: развитие есть содержание и смысл жизни. Это можно назвать идеологией, или идеологемой, или иным красивым словом – неважно. Но это должно быть общее знание. Общая ценность.

Что еще должно быть? У каждого должны быть материальные ресурсы для своего развития. Без штанов в школу не походишь. Во всяком случае – в нашем климате.

Это серьезнейшее требование, которое претит двум категорям граждан.

Первая категория – тем, кто нахапал, нахапывает и вовсе не собирается останавливаться. Кто поставил себе золотой унитаз и теперь завидует приятелю, установившему платиновый, инкрустированный "брюликами", с подлинником Рубенса, обтягивающим бачок.

Это первая категория. Но, как ни странно это может показаться, эта категория граждан не самая опасная. Куда опасней безштаношные идейные сторонники экономической свободы в виде священного права каждого воровать столько, сколько он того захочет. Сам такой сторонник может жить в коммуналке и подрабатывать извозом. Но он жизни не пожалеет за право воров воровать. Так не любит совок и всё совковое.

Конечно, речь не об уравниловке. У людей разные потребности в развитии: одному нужен карандаш, другому – синхрофазотрон. Одному – губная гармошка, другому – скрипка Страдивари. Одному школа для умственно отсталых, другому – Гарвард. Одному без Лувра не жить, другому и для областного музея расти и расти. Кому-то для развития подавай всё государство, другому и семьи много. Но золотые унитазы для развития не нужны никому.

Как такое распределение общественного пирога может быть организовано?

Здесь мы подходим к третьему "что должно быть".

Третье, что должно быть в обществе сознательного развития, – это общественная иерархия (или, точнее, общественная структура), место человека в которой и соответственно объем его социальных полномочий, его дееспособности, определяется состоянием его личностного (или, если хотите духовного) развития – интеллектуального, эмоционального, нравственного... Иначе говоря – его умом, добротой, совестливостью, эстетическим развитием и т.д.  Эта структура – не партия. Это всё общество – от новорожденных до стариков. Но общество организованное. У многих людей в этой структуре есть ученики – те, кому они помогают развиваться. И у каждого есть свой фонд. Часть этого фонда учитель тратят не на личное развитие, а на развитие своих учеников. Понятно, что чем выше человек, тем больше его фонд.

Как организовать такую структуру практически? С учетом того, что дураки обожают собираться в стаи, а умные ценят одиночество превыше всего. И с учетом того, что дураки, стремясь к незаметности, кричат умным: "Дураки, дураки!". Ну, и с учетом других сложностей, которые легко предвидеть.

Сделать это, конечно, не просто. Но и не так сложно. Ученые прекрасно знают, кто чего стоит в их специальности. Ну, не прекрасно, но знают. То же самое и с неучеными. И уж, что точно знает каждый человек, – это кто его учитель. И – кто не глупей его самого. В общем, у нас много материала для самых разных социометрий. Из этих данных можно выудить данные о личностном развитии. Задача – техническая. Не простая. Но решаемая. При желании, конечно. Естественно, для этого понадобится много экспериментов, много наладки... Более того,– наладка такой системы вообще не может быть разовым мероприятием, налаживать ее придется непрерывно по мере того, как злоумышленники будут пытаться – а они всегда будут пытаться – ее взломать.  

Вот такие три составные части общества, которое стремится жить хорошо. Не живет – стремится жить. Речь не об идеальном СОСТОЯНИИ общества, каким представляли себе коммунизм мечтатели, вроде автора "Незнайки в Солнечном городе" или автора "Города Солнца". Речь идет о ПРОЦЕССЕ совершенствания – и общества в целом, и каждого человека.

В какой мере такая идея улучшающейся жизни утопична? Это зависит от того, насколько ею проникнется общество. Но для своих адептов она не утопична вовсе. Они начинают жить в этой "утопии" в тот момент, когда начинают делать из сказки быль. Эта идея может расти, как это всегда бывает с подобными идеями, только одним образом: через рост организованной группы, реализующей ее здесь и сейчас.

Созданием такой группы и должна была бы озаботиться протестная публицистика. У протеста просто нет иного выбора, как предложить обществу хорошую (или хотя бы лучшую) жизнь, которой общество могло бы жить.

Та же, которую мы предлагаем сегодня - европейская, хорошей не является. Она лучше нашей. Но по сравнению с нашей хотя и не все, но очень многие формы социальной жизни лучше. Однако главная беда здесь даже не в том что европейская модель не достаточно хороша. Главная – в том, что европейской лучшей жизнью мы зажить не сможем. По многим причинам. Которые общество в своей массе понимает, а мы в своей массе не понимаем.