Для чего создают антитеррористические структуры? - ДЛЯ ВЫМОГАТЕЛЬСТВ

Когда пришли за Центром «Э»

За что арестовали сотрудников ингушского Центра противодействия экстремизму МВД? - За разбой.

Вчера в Назрани сотрудники УФСБ по Ингушетии задержали

начальника Центра по противодействию экстремизму МВД Республики

Тимура Хамхоева и его подчиненных.

Полицейских обвиняют по статье 162 УК РФ — «разбой».

По версии следствия, Хамхоев и его подчиненные напали на гражданина Азербайджана и силой отобрали у него машину, мобильный телефон, а потом потребовали крупную сумму денег. По информации «Новой», кроме начальника были задержаны еще семь человек, однако обвинение пока предъявлено только двоим: самому Хамхоеву и некому оперативнику ЦПЭ. Задержание проводили сотрудники УФСБ Ингушетии.

Информация о том, что задержан сам начальник ЦПЭ появилась еще утром в среду, однако верилось в нее с трудом, тем более что ни Следственный комитет, ни ФСБ, ни МВД официально этот факт не подтверждали. И только сегодня к обеду на сайте Следственного комитета Ингушетии появилось сообщение о «разбое, совершенном группой лиц по предварительному сговору».

Майор полиции Тимур Хамхоев уже три года исполняет обязанности начальника республиканского Центра по противодействию экстремизму. Он — весьма одиозная личность: возглавляемое им учреждение в республике часто называют «пыточной». Однако до вчерашнего дня Следственный комитет был глух и слеп к показаниям жертв насилия со стороны сотрудников ЦПЭ. Притом, что многие из них напрямую называютв официальных документах фамилию начальника.

Вот лишь несколько эпизодов. Оговорюсь: ни эти рассказы, ни медицинские освидетельствования следов пыток, ни другие доказательства до сих пор следователей не интересовали. Тимур Хамхоев / кадр Youtube 15 июля 2016 года в ходе допроса в здании ЦПЭ Ингушетии умер Магомед Далиев. Мужчину задержали по подозрению в ограблении банка, произошедшего несколькими днями ранее в городе Сунжа. Дело было резонансным: было ограблено отделение «Россельхозбанка», добыча составила 12 миллионов рублей. Официальная причина смерти Далиева — инфаркт. Родственники же предполагают: 50-летний мужчина умер, не выдержав пыток током. Жена Магомеда — Марем Точиева — весь день провела в здании ЦПЭ. Полицейские пытались заставить женщину признаться, что именно она, на пару с мужем ограбила банк.

«Я пришла в Сунженский РОВД, куда меня вызвали на допрос. Они надели на голову черный пакет, сверху полностью замотали скотчем, оставив небольшое отверстие для воздуха. Сначала били там. Потом отвезли в ЦПЭ. Там посадили на стул, руки обвязали скотчем.

Били по голове чем-то тяжелым. Надевали провода на пальцы рук и пускали ток. Требовали признания. Затем сняли гольфы, босоножки и надели мне провода на ноги. Разряды тока стали еще сильней, параллельно били еще и в голову, по лицу, к животу приставляли электрошокер. Затем стали насильно вливать в рот водку», — впоследствии вспоминала она. Двоих людей, которые участвовали в пытках, Марем называет прямо (фамилии редакции известны).

К статистике «работы» ингушского ЦПЭ можно подшить еще ряд видео— и фото доказательств, которые исчерпывающе свидетельствуют о средневековости сотрудников этого учреждения. Однако до сих пор если родственникам жертв и удавалось добиться возбуждения уголовных дел по фактам пыток, то только в отношении «неустановленных сотрудников ЦПЭ МВД по Ингушетии». Дела расследуют медленно, либо же не расследуют вообще. Как, например, дело молодого парня, Магомеда Аушева: его подозревали в хранении оружия, пытали, он чудом не остался инвалидом. С января 2015 года никакого движения в расследовании этого дела нет.

Сотрудники ЦПЭ не щадят даже своих. Хасана Кациева, опера управления по экономической безопасности МВД Ингушетии, утром 21 февраля 2014 года вызвал к себе его начальник Алишер Боротов. «Я зашел в кабинет, — вспоминает Хасан, — там сидел Тимур Хамхоев. Боротов указал пальцем на меня: вот он, забирай к себе и поработай». Здание ЦПЭ, черный пакет на голове, ток, унижения — по словам Кациева. Кациев специализировался на коррупционных делах и в рамках своего расследования собрал досье на шестерых высокопоставленных сотрудников МВД Ингушетии. «Документы, — говорит Хасан — неопровержимо доказывали, что эти люди от имени министра МВД Ингушетии генерала Трофимова вымогали взятки у предпринимателей».

Пока парень приходил в себя в больнице, его задним числом уволили из органов МВД «по собственному желанию». А собранные им документы бесследно исчезли из рабочего сейфа. Уже несколько лет он пытается привлечь своих сослуживцев к уголовной ответственности и восстановиться на работе — пока безрезультатно. Правоохранительные органы не смущает даже тот факт, что сотрудники ЦПЭ — учреждения, которое должно специализироваться на экстремистах и террористах, — работали против своего же, наплевав на должностные инструкции.

Надо сказать, что подобные методы работы сотрудников Центра по борьбе с экстремизмом, характерны не только для Ингушетии. В каждой из республик Кавказа своя сложная специфика отношений между силовиками и органами власти. Только в одном они похожи: Центры по борьбе с экстремизмом — особые учреждения, полномочия которых размыты, а схема подчинения — непрозрачна. Своеобразная каста неприкасаемых даже для государства, сотрудникам которых дан мандат на любые, в том числе и сомнительные с точки зрения закона, действия.