Жизнь прекрасна

Так случилось, что этот фильм прошел мимо меня. Что-то слышал... Но недостаточно, чтобы найти два час посмотреть: я люблю кино, но не настолько, чтобы следить за всем – в общем, люблю по-любительски.

И поэтому чем вызван ажиотаж вокруг танца Навки с партнером, сначала я понял только отчасти. Ну, да – привкус от номера был неприятный, но в чем именно дело, не видя "первоисточника", разобрать было невозможно. Поэтому-то я и решил восполнить пробел в моем киношном образовании.

И не пожалел. Фильм Бениньи оказался не просто великолепным. Я вообще не предполагал, что в девяностых годах снимали подобное кино – на уровне лучшего, что было снято за всю историю. Всё же для киноискусства это были годы упадка. И не только у нас. Начался же этот упадок ни в 90-х и даже не в 80-х годах – гораздо раньше.

Более того, фильм оказался настолько хорош, что и ценителями был воспринят неоднозначно – трудно было принять, трудно было в полной мере признать. Именно поэтому только второе место в Каннах. Именно поэтому недобор "Оскаров", да и не совсем за то были даны эти "Оскары": не саундтреком и даже не отличной мужской ролью выделяется этот фильм, а сценарием и режиссурой, за которые статуэток американцы как раз Бениньи не дали.

Собственно, из-за этой двойственности восприятия и в прессе фильм получился приглушенным: комедия, конечно, трагическая комедия, но все же комедия на тему Холокоста вызывает отторжение по определению. Оттого-то и прошел этот фильм мимо меня в отличие от, например, от "Андерграунда" Кустурицы, снятого на пару лет раньше и при очевидно меньших художественных достоинствах прогремевшего куда как громче – так, что не услышать было никак невозможно.

Сам же фильм Бениньи – настоящая жемчужина, шедевр. Показать страшную, немыслимую трагедию через смех, не разу не соскользнув в пошлость – великое искусство. В случае темы Холокоста теоретически это кажется просто невозможно. Но искусство на то и искусство, чтобы делать невозможное. У Бениньи получилось.

А у Авербуха – нет. Я могу понять его творческий зуд. Это – как у альпиниста, который видит, что кто-то другой покорил неприступную вершину, и исходит белой завистью, пока сам не заберется туда же. Причем, лучше – по другому, еще более трудному склону.

Но только получается повторить не всегда. И не каждый склон проходим. Впрочем, опять не буду теоретизировать: не буду утверждать, что в танцах на льду в принципе невозможно сделать номер на тему Холокоста.

Может, В ПРИНЦИПЕ и возможно. Я не вижу – как, но это ничего не значит: это не вопрос теории. Но что совершенно определенно – это то, что в данном конкретном случае у Авербуха ничего не получилось. Точнее – получилось то, что должно было получиться. Пошлость. Эта опасность подстерегает любого, кто пытается говорить о высоком "низким" языком. У кого-то получается. Но только у самых талантливых. И очень редко. У остальных – нет. У Авербуха не получилось.

А вот дальше начинается самое интересное. Дальше у меня две новости: хорошая и плохая.

Начну с плохой. Плохая – это бурные аплодисменты. Это дрожащее "Спасибо!" Тарасовой. Это все судейские 6.0. Это счастливые улыбки постановщика и исполнителей в концлагерных робах с желтыми звездами. Плохая – что публика приняла китч за чистую монету. Плохая – что организаторы не почувствовали неуместности "праздника на льду" в связи с такой темой – ни режиссеры, ни операторы, ни комментаторы, ни судьи... А ведь это всё люди не из подворотни. Элита в каком-то смысле. Она утратила способность различать хорошо и плохо уже не только в нравственном смысле, но и в эстетическом.

Это плохая новость. Очень плохая. Но есть и хорошая. Хорошая новость состоит в том, что нашлось очень много людей, которые, хотя, может, и не всё поняли, но почувствовали пошлость предложенного действа. И искренне возмутились. И очень бурно.

Конечно, тут сыграло свою роль и то, что исполнительница – жена президентского пресс-секретаря. Но – не только, и думаю – не столько. Навка лично здесь ничего не испортила, даже, наверное, постаралась улучшить.

Только это изначально было невозможно. Другая душа должна быть у постановщика, чтобы замахнуться на такую задачу. Вертикальный склон в тысячу метров – не для рахитиков.

А исполнители? Что исполнители?.. Что может актер, пусть и очень хороший, против режиссера? В общем, дело здесь не в Навке. А в том, что "фуга не получилась".

И очень много людей это почувствали. Отсюда и такой всплеск негодования.

И это очень приятно. Значит, не всё еще в наших душах разрушено, не всё закатано под асфальт. Значит, способны мы еще чувствовать пошлость, способны различать хорошее и плохое. И значит, есть надежда.

Что жизнь наша еще может распрямиться. Еще сможет стать прекрасной.