Наука и религия - это разные способы мышления.

Тысячи лет назад человеческие знания прорастали из древних верований. Учителями Сократа были жрецы. Позже специальные науки выделились из единого «любомудрия», философия обрела собственную специфику. Потом пути науки и религии разошлись. Наука единственна, религий много. Наука требует профессиональных знаний, трудоёмка и напрягает интеллект. Религия же доступна всем, затрагивает эмоции, она ничего не исследует, но реально влияет на поведение масс, чем и ценна для управленцев и политиков. Наука исследует религию как социо-культурное явление. Академик С.П. Капица сказал: «У меня нет противоречий с религией. Разница лишь в подходе: религия считает, что Бог создал человека, а наука – что человек создал Бога». Католики считают, что вера и знание не могут противоречить друг другу, так как в науке человек познаёт созданный Богом мир вместе со всеми миллиардами лет, с  его эволюцией и законами. Католические моралисты объявляют грехом всякое сомнение в религии, дозволяя учёным лишь «методические» сомнения: «Как будто мы всё сами исследуем как оно есть, Бог лишь первопричина». Но с точки зрения естествознания Бог не может быть причиной, так как из такой причины можно было бы объяснять всё что угодно, то есть конкретно ничего! Следовательно, при попытках соединить веру и знание конфликт между ними неустраним. Избежать противостояния можно лишь при четком их различении.

В XIV главе «Основ социальной концепции Русской Православной Церкви» совершенно верно сказано: «в естествознании нет теорий атеистических и религиозных, но есть теории более или менее истинные», «религия не занимается вопросами устройства материи». «Научное и религиозное познание имеют совершенно различный характер. У них разные исходные посылки, разные цели, задачи, методы». «Синтез» науки и религии невозможен. Даже воля и вера исследуется наукой не так, как они понимаются в религии. Патриарх Кирилл ещё в бытность свою митрополитом говорил, что неверно противопоставлять науку и религию, так как наука «изучает доступное пониманию и разуму человека», религия же «даёт нравственно-целостную картину мира и смысл духовного бытия». То есть они говорят о разном. Это означает внерелигиозность науки и вненаучность религии. А слова патриарха о том, что «религия нуждается в науке, чтобы держаться поближе к действительности» говорят о том, что отношение Церкви к Науке уважительное.

Ректор МГУ Виктор Садовничий в «Комсомольской правде» от 13.07.2009 года вторит Патриарху: «Разум вере мешать не может. Разум – это способ познания человеком мира, открытия законов природы и общества. Вера – это состояние души человека. У каждого своя вера – в справедливость, в добро. А вера в Бога – важнейшая основа, стержень для верующего».

Хорошо осветил проблему русский учёный, автор теории ноосферы В.И. Вернадский (1863 – 1945): «Как христианство не одолело науки в её области, но в этой борьбе глубже определило свою сущность, так и наука в чуждой ей области не может сломить религию, но ближе определяет и уясняет формы своего ведения».

Наука и философия основываются на свободомыслии, сомнении и поиске. Невозможна католическая математика или мусульманская химия. Наука не сводится к «плоскому» эмпиризму, она признаёт необходимость внеэмпирических категорий, идеализаций, но это вовсе не означает признания идей-сущностей на платоновских небесах. Ученый не слепо верит, он доверяет проверяемой информации, зная, что она подлежат критическому анализу и доступна пересмотру. Математик, физик или инженер может назвать себя верующим, но он не может создать «религиозной математики» или «религиозной физики». Иначе ему бы пришлось отказаться от научной картины мира.

В 2007 году десять известных академиков, в том числе лауреаты Нобелевской премии Виталий Гинзбург и Жорес Алфёров, обратились к президенту Путину с письмом, в котором выразили беспокойство «возрастающей клерикализацией российского общества», вмешательством Церкви в государственные дела. «Верить или не верить в Бога – дело совести и убеждений отдельного человека, – писали они – Мы уважаем чувства верующих и не ставим своей целью борьбу с религией. Но мы не можем оставаться равнодушными, когда предпринимаются попытки... подменить знания накопленные наукой, верой». А у школьников и в самом деле каша в головах. Ведь совершенно недопустимо рассматривать как «различные точки зрения» естественнонаучную картину мира и библейские мифы. Науке многое неизвестно, белые пятна всегда будут, мир информационно бесконечен, наука разомкнута на незнаемое. Но нельзя же в каждое белое пятно науки вставлять Бога. Фрэнсис Бэкон считал, что малое знание приводит к неверию, большое – возвращает к Богу. В наше время можно добавить, что ещё большее знание просто приводит к осознанию ограниченности наших знаний.

Итак, единение науки и религии во взглядах на устройство мира в принципе невозможно. Дело не только в несовместимых картинах мира, дело в том, что это принципиально разные стили мышления.

Лаплас в ответ на вопрос Наполеона, почему в его трудах нет упоминания о Боге, ответил: «Сир, я не нуждаюсь в этой гипотезе». Сторонники синтеза говорят, что некоторые ученые были верующими и сильно преувеличивают их количество. Но:

Во-первых, надо учитывать время и обстановку, в котором жили ученые. Вряд ли Коперник мог бы объявить себя неверующим и остаться в живых. "И современник Галилея был Галилея не глупее, Он знал, что вертится Земля. Но у него была семья…"

Во-вторых, учёные, называвшие себя верующими, всегда исключали существование сверхъестественных явлений в той области, которой они занимались.

Вспомните того же каноника Коперника, Паскаля, ставшего верующим после колоссального нервного потрясения, монаха и основателя генетики Менделя… Физик Фарадей состоял в секте мормонов, но это говорит лишь об особенностях его мировосприятия, а достоверность открытого им электромагнитного поля отнюдь не свидетельство истинности религии мормонов.

У М.В. Ломоносова с церковниками отношения были очень сложные, ему угрожали., особенно после его атеистических стихов о бороде. Поэтому разделяя сферы науки и веры, он высказался осторожно и даже примирительно: «Природа и вера суть две сестры родные, и никогда не могут прийти в распрю между собою. Создатель дал роду человеческому две книги: в одной показал свое величество, в другой свою волю. Первая книга – видимый сей мир. …Не здраво рассудителен математик, ежели он хочет Божественную волю вымерять циркулем. Также не здраво рассудителен и учитель богословия, если он думает, что по псалтыри можно научиться астрономии или химии»

И.П. Павлов писал: «Я никогда не молился и в Бога не верил». Но когда большевики начали гонения на церковь, он стал демонстративно креститься на каждый встречающийся по дороге храм. Для тех времён это был мужественный поступок.

Утверждают, что Эйнштейн признавал существование Бога. Это неправда. В письме от 24 марта 1954 г. он писал: «То, что Вы читали о моих религиозных убеждениях, это, конечно, ложь - и ложь, систематически повторяемая. Я не верю в личностного Бога, никогда этого не отрицал, напротив, ясно выражал это».

Слова Эйнштейна о «религиозном чувстве», «Бог Спинозы», которого признавал Эйнштейн, это убеждённость в космической гармонии природы. Его слова: «Я глубоко религиозный неверующий. Это что-то вроде нового вида религии… Я никогда не приписывал природе никакой цели или предназначения.. То, что я вижу в Природе – это величественная прекрасная структура, которую мы можем понять и усвоить только в очень несовершенной степени и которая должна наполнить думающую личность чувством смирения. Это подлинно религиозное чувство, не имеющее ничего общего с мистицизмом… Идея личностного Бога совершенно чужда мне, и даже кажется мне крайне наивной… И далее: «В своей борьбе за этическое добро, учителя от религии должны иметь мужество отказаться от доктрины Бога как личности, этого источника страха и надежды, который в прошлом дал такую всеобъемлющую власть в руки служителей церкви. …Священник должен стать учителем, если он хочет оправдать свою высокую образовательную миссию».[1]

Церковь веками преследовала ученых и философов, но теперь она извиняется и даже говорит о «синтезе» религии с наукой. Ученые никогда не преследовали церковников. Лауреат Нобелевской премии С. Вайнберг сказал: «Опыт ученого делает религию совершенно несущественной. Большинство ученых, которых я знаю, вообще не думают на эту тему. Они настолько не размышляют о религии, что даже не могут считаться активными атеистами»

Религия является объектом исследования для религиоведения и для философии религии. Случалось, что наука и религия не смешиваясь, как эмульсия, существовали в одной голове. Некоторые учёные ищут этические основания для религии, большинство, правда, с этим не согласны.

См. Б. Рассел. Почему я не христианин. М., 1987.; Статьи Ф.Ницше, З.Фрейда, А.Камю, Ж.П. Сартра в книге «Сумерки богов» М., 1989.; В Интернете: журнал «Скепсис», «Здравый смысл».