Корсиканская опасность была ликвидирована

Довольно мало изучена тема, просматривающая возможности по которым пошла бы страна, завершись военно-политический заговор в СССР успехом. Кто бы пришел к власти? Какие бы были первые последствия?

Конечно мы никогда не узнаем что было бы после, но ныне опираясь на свидетельства очевидцев и материалы судебных дел можно восстановить происходившие события и дать оценку взаимоотношения между самими заговорщиками

……………………………….

Если вкратцы описать варианты развития событий, то можно разделить их на такие части:

• Военная диктатура (Тухачевский)
• Партийная «правая» диктатура (Бухарин, Эйхе)
• Военно-полицейская диктатура (Егоров, Евдокимов, Ежов)

Отмечу сразу – все 3 варианта по сути противоречили друг другу. Первые не смогли бы ужиться с вторыми, вторые с третьими и наоборот. В чем же были причины?

Все причины сводились к одному – вопросу о власти.  Слишком много обиженных, несогласных было с властью, тех кто метил в управление страной. Но людей было много, а правящих кресел мало. Да и по большей части сами оппозиционеры были не согласны друг с другом.

Например троцкисты принимавшие деятельное участие в оппозиции скорее всего в большинстве остались бы за бортом новой власти. Их было меньше чем «правых» и ресурсов у них было меньше.

Но как обстояли бы дела с тремя возможными вариантами?

1. Военная диктатура М. Тухачевского.

Это нечто иное как «испанский» или «чилийский» вариант военной диктатуры. При нем вся власть принадлежит военному руководству, во главе с Тухачевским, имевшим огромные амбиции и бонапартистские замашки. Делится властью военная хунта ни с кем не стала бы.

1. Партийная диктатура «правых»

Эта форма предусматривала откат страны в середину 1920-х, когда Бухарин и «правые» были доминирующей в стране политической группой. Но новый вариант все же предусматривал более жесткую диктатуру и ликвидацию несогласных – сначала сталинистов, а  потом и троцкистов, зиновьевцев.

1. Военно-полицейская диктатура

Предусматривала сочетание власти умеренных военных (маршал А. Егоров) и новых «правых» во главе с Ежовым и Едвокимовым.  Новые «правые» это группа работников НКВД, которые хотели войти в новую систему власти.

Формально 2 и 3 вариант можно было бы впоследствии совместить, но у Бухарина все равно было немного шансов стать во главе страны. Просто потому что силовых ресурсов у него просто не было, мало что кроме партийного авторитета. А на одном авторитете сами понимаете далеко не уедешь.

Так что вариант №2 был самым маловероятным развитием событий. Основная интрига лежит между вариантом №1 и №3. При этом для составляющих №2 и №3 развитие событий по варианту №1 было крайне нежелательно.

Вот как скорее всего выглядела бы новая конструкция власти при каждом варианте отдельно.

1. Военная диктатура М. Тухачевского

Уже по названию видно кто там был бы главным, «красный Бонапарт» ни с кем не стал бы делится с властью.

Вся конструкция власти выглядела бы так:

• Тухачевский становится главой правительства с неограниченными полномочиями
• ВКП (б) упраздняется, ее деятели массово расстреливаются или садятся в тюрьм

Вся власть аккамулировалась бы в одних руках, а уже бывший «красный» и новый «белый» Бонапарт становится новым вождем нации

1. Партийная диктатура «правых»

Тут все не так уж и сложно, имея ввиду что такая конструкция уже была, тут речь о старых «правых».. Разница лишь в том, что реставрировать рынок «правые» хотели под знамена коммунизма, как это ныне происходит в Китае.

Вот каков был бы расклад.

• Бухарин глава ВКП (б), в статусе первого секретаря ЦК
• Эйхе или Рыков – глава правительства (СНК)
• Ежов – остается наркомом НКВД и секретарем ЦК
• Егоров – нарком обороны

Для «правых» крайне нежелательна была перспектива прихода к власти военной хунты во главе с Тухачевским. Лучшее что ждало тогда Бухарина и его соратников это снова полное отлучение от политической жизни, в худшем – тюрьма или расстрел

1. Военно-полицейская диктатура

В этой схеме основные политические дивиденды получали новые «правые», которые хотя и «вылупились» из гнезда старых «правых», имели свои амбиции и планы.

Вот какой был бы расклад:

• Ежов – глава ВКП (б) и правительства
• Евдокимов – нарком НКВД
• Егоров – нарком обороны
• Бухарин – мог бы вернутся в идеологический аппарат Ц

Это пожалуй все, что можно было бы сказать насчет политической конструкции. Все три группы опирались на поддержку зарубежных сил, которые хотели ослабления СССР и ликвидации социалистического строя.

Казалось бы в этом подходе все предельно ясно, однако в тоже время все совсем не так просто. Зарубежные силы должны были учитывать выгоды и минусы от прихода тех или иных сил.

И тут вырисовываются интересные детали.

……………………..

Для запада было бы крайне нежелательно (как и для «правых») приход к власти военной хунты во главе с М. Тухачевским. И вот почему.

Запад оценивая вероятных правителей СССР прежде всего две вещи – их амбиции (насколько они велики) и их внешнеполитические планы. Вот тут и кроется главная загвоздка – все 3 группы обещали противникам СССР территориальные уступки. Но когда речь заходила о военной хунте, складывалось впечатление что Тухачевский просто использует запад для свержения Сталина.

В отличие от Бухарина, Ежова и Егорова Тухачевский был крайне амбициозен и стремился стать новым Бонапартом. В итоге – именно бонапартизм Тухачевского мог сильно напугать запад.

Что сделает этот Бонапарт придя к власти? Таким вопросом задумывались в Варшава, Риме, Берлине, Лондоне, Париже и Вашингтоне

Как и Наполеон Тухачевский грезил о завоевании мира, они оба были эгоцентристами, считавшими что мир должен принадлежать и одним

Его приход к власти вместо Сталина мог бы обернутся для запада не триумфом, а катастрофой

Страх запада перед растущим Бонапартом с риском его прихода к власти на самом деле был велик. Этот страх прослеживается в официальных документах.

Германия – страна на которую работал (в своих интересах) Тухачевский  весьма неоднозначно относилась к нему. И как о особо не стремилась сильно опекать своего союзника.

Вот интересный отрывок из рассказа Ежова:

« В конце 1936 года вскоре после моего назначения Наркомом Внутренних Дел СССР ко мне зашел ЕГОРОВ и сказал, что КЕСТРИНГ по поручению ГАММЕРШТЕЙНА хочет возможно скорее лично повидаться со мной.

Так как меня всегда сопровождала охрана, я сказал, что надо как-то подготовить эту встречу, чтобы избежать излишних подозрений. Для этого я решил воспользоваться предстоящим осмотром предоставленной мне дачи по Ленинградскому шоссе, ранее принадлежавшей ЯГОДЕ.

Я договорился с ЕГОРОВЫМ, что, выехав вместе с КЕСТРИНГОМ, он совершит вынужденную остановку автомобиля возле моей дачи в день осмотра мной этой дачи, а я случайно, якобы, приглашу его с КЕСТРИНГОМ ко мне закусить. ЕГОРОВ одобрил мой вариант встречи с КЕСТРИНГОМ.

В условленный день ЕГОРОВ вместе с КЕСТРИНГОМ, одетым в штатское, подъехал к моей даче и неподалеку сделал вынужденную остановку. Якобы случайно заметив ЕГОРОВА у автомобиля, я пригласил его вместе с КЕСТРИНГОМ осмотреть мою новую дачу. ЕГОРОВ и КЕСТРИНГ согласились, и мы направились на дачу.

За завтраком между мною и КЕСТРИНГОМ произошел следующий разговор. КЕСТРИНГ, отрекомендовавшись, заявил: «Я получил задание поговорить с вами лично и установить полное взаимопонимание наших общих задач».

ВОПРОС: КЕСТРИНГ говорит по-русски?

ОТВЕТ: Да, он свободно владеет русским языком. Затем КЕСТРИНГ передал мне, что мое назначение Наркомом Внутренних Дел открывает перспективы «объединения всех недовольных существующим строем, что, возглавив это движение, я сумею создать внушительную силу».

КЕСТРИНГ говорил: «Мы — военные — рассуждаем так: для нас решающий фактор — военная сила. Поэтому первая задача, которая, как нам кажется, стоит перед нами, — это объединение военных сил в интересах общего дела. Надо всячески усилить ваше влияние в Красной армии, чтобы в решающий момент направить русскую армию в соответствии с интересами Германии».

КЕСТРИНГ особенно подчеркивал необходимость ориентации на егоровскую группу. Он говорил, что «Александр Ильич наиболее достойная фигура, которая может нам пригодиться, а его группа по своим устремлениям целиком отвечает интересам Германии».

Этим и объясняется, что впоследствии в своей практической работе в НКВД я всячески сохранял от провала Егоровскую группу, и только благодаря вмешательству ЦК ВКП(б) ЕГОРОВ и его группа были разоблачены»

Тут отмечу важную деталь – Кестринг совсем не просил Ежова защищать Тухачевского. Более того германские спецслужбы вполне могли бы допустить ликвидацию группы Тухачевского, чтобы она не составляла конкуренцию Егорову и тем кто с ним.

Генерал Эрнст Кестринг выбирая между военными решил сделать ставку на маршала Егорова, как на главного союзника Германии в РККА

Кестринг напротив скептически относился к союзу с Тухачевским и не требовал от Ежова его защищать

Маршал Александр Ильич Егоров на самом деле по своим личностным качествам куда больше устраивал немцев.

Егоровым было значительно проще управлять, чем бонапартистом Тухачевским.

Маршал А. И. Егоров не имел больших амбиций и не имел бонапартистских замашек, поэтому он более устраивал немцев чем Тухачевский

Егоров был монархистом, он люто ненавидел Сталина и всех большевиков, считая своим «долгом освободить» страну от них

…………………………..

Далее. Теперь вот уже детали после разоблачения заговора военных. Вот детали из редакционной статьи газеты «Дойче Вер». 24 июня 1937 г.

 «...Еще в то время, когда Сталин сохранял полное доверие к Тухачевскому и строил на созданной им армии свои планы на будущее, ему уже около года тому назад начал нашептывать Каганович, что, возможно, придется испытать жестокое разочарование в Тухачевском, которому была предоставлена диктаторская власть в военных делах...»

Далее  «Дойче Вер» уже прямо пишет так:

«Тухачевский хотел быть "русским Наполеоном", который, однако, слишком рано раскрыл карты либо, как всегда, его предали в последний момент».

Вот еще одно важное свидетельство. Из записи беседы советского полпреда в Чехословакии Александровского с президентом Бенешем. 4 июля 1937 г. Прага. «Бе-неш упомянул о Ягоде (из речи Розенберга на Нюрнбергском съезде НСРПГ. 3 сентября 1937 г.)

Читайте внимательно

"...Уничтожение народа от имени социализма и освобождения труда проводилось главным образом прежним еврейским шефом ЧК Ягодой. Ягода соединил с этим хитроумную систему вымогательства..." Он высказал предположение, что Ягода знал все о заговоре и занимал выжидательную позицию, что из этого выйдет. Пьяница, развратник и безпринцип-ный человек, Ягода мог бы попытаться сыграть роль Фукэ из эпохи великой французской революции... Бенеш прямо заявил, что политическая полиция во всех государствах представляет собой сборище подонков, бандитов и двойников...»

«Бенеш был уверен в победе "сталинского режима" именно потому, что этот режим не потерял морали...

 В Москве расстреливают изменников, а т.н. европейский свет приходит в ужас. Это демонстративное лицемерие. Бенеш не только отлично понимает, но и прямо одобряет московский образ действия.

Москва продолжает жить в Эпоху революции...

...Начиная с января месяца текущего года Бенеш получал косвенные сигналы о большой близости между рейхсвером и Красной Армией. С января он ждал, чем это закончится...»

Чехословацкий посланник в Берлине Маетны зафиксировал две встречи представителей Красной Армии с двумя выдающимися представителями рейхсвера. Маетны их сфотографировал, не понимая сам, что они обозначают...

«...Для Бенеша из этих разговоров стало ясно, что между рейхсвером и Красной Армией существует тесный контакт. Бенеш тогда не мог знать о том, что этот контакт с изменниками».

Понимаете в чем дело? Возможная удача Тухачевского была бы кошмаром для чехов.

Юмор в том, что существование заговора советской военщины подтверждает президент Чехословакии Бенеш.

И не потому, что он сочувствует СССР, а потому, что его волнует судьба Чехословакии. Именно поэтому он приложил все силы, чтобы убедить советское руководство в наличии военно-политического заговора, приложив к нему материалы добытые чехословацкой разведкой.

Далее диалог Бенеша с советским полпредом был таким:

«...Он (Бенеш) начал разговор вопросом, что я думаю о значении процесса над Тухачевским и компанией, но после несколько довольно общих фраз с моей стороны прервал меня заявлением, что он хочет обстоятельно изложить мне свое понимание для того, чтобы мне было ясно, какими мотивами он руководится в своей политике по отношению к СССР.

В качестве первой предпосылки ко всему дальнейшему разговору Бенеш выставил утверждение, что так называемые события в СССР ничуть его не удивили и совершенно не испугали, ибо он давно их ожидал. Он почти не сомневался в "том, что победителем окажется режим Сталина..."

...Он приветствует эту победу и расценивает ее как укрепление мощи СССР, как победу сторонников защиты мира и сотрудничества Советского государства с Европой... 

Бенеш почти прямо говорит – падение Тухачевского и победа Сталина, это победа тех кто хочет продолжать мирное сосуществование ССР и Европы.

Вот такую оценку прямо даст президент буржуазного антикоммунистического государства в 1937 году….

Дальше еще важные детали:

«Бенеш заявил, что в последние годы он расценивает внешнюю политику как ставку СССР на западноевропейскую демократию французского, английского и чехословацкого типа, как на союзника в борьбе с фашизмом за мир...»

Ну вот видите. Бенеш считает, что ставка СССР, внешняя политика тогдашнего политического руководства страны советов тогда прямо соответствовало интересам европейских стран.

Для Бенеша Сталин противник германского фашизма. А Тухачевский скорее союзник. Но все же использующий немцев.

Результата заговора Тухачевского ждали и поьаивались антикоммунисты всех сильных стран, вроде Франции, Англии и США. И кроме них очень сильно боялись малые страны, вроде Чехословакии, Венгрии и т.п.

И потому Тухачевского знают в Европе все - кто-то как возможного всеевропейского диктатора, а кто-то как освободителя от большевизма.

Далее Бенеш говорил так:

«Бенеш говорил, что «Москва должна самым серьезным образом оценить эти его заявления и раз и навсегда понять, что Чехословакия хочет быть свободной в полном смысле этого слова. Она не примет никогда никакого диктата, но она будет драться за свою свободу, за демократию, за европейский мир. Поскольку это является и задачей СССР, постольку политика Бенеша как аксиому принимает неизменность советско-чехословацких дружественных взаимоотношений ».

Иными словами Бенеш еще раз подчеркнул тот факт, что сталинский СССР для него приемлимый партнер в борьбе за мир. Предотвращение военного переворота в СССР он оценил как защиту мира и свободы Чехословакии, как от Германии, так и от СССР.

Да, Бенеш считал что СССР может быть опасен, но не сталинский. А СССР Тухачевского.

Вот эти ключевые строки:

«...Бенеш ценит именно "нынешний СССР" потому, что он не предъявляет претензии на Чехословакию и ее свободы.

В заключение Бенеш еще раз повторил, что расценивает московские процессы как признак укрепления СССР...»

Короче, заговор Тухачевского прежде всего напугал окружающие СССР страны. И тогда никому в голову бы не пришло говорить о неправомочности правительства СССР в отношении права казнить врагов-изменников.

Для них устранение Тухачевского – спасение от вероятного нового Бонапарта.

Бенеш прямо заявил что поддержал Сталина потому что тот не строил планов завоевания его страны

Для Бенеша был лучше социализм, сталинский СССР, чем белый Бонапарт Тухачевский

Вот еще пара свидетельств. События в Советской России заинтересовали даже многих  наблюдателей. Тогда ещё не были широко известны характер и методы "пятой колонны".

 4 июля 1937 г. американский посол в Москве Джозеф Э. Дэвис имел беседу с народным комиссаром по иностранным делам М.М. Литвиновым. Он прямо сказал Литвинову, что расстрел высших офицеров Красной Армии и московские процессы произвели неоднозначное впечатление в Европе и Соединённых Штатах. 

Дэвис сказал так:
         -«По-моему, это поколебало доверие Англии и Франции к мощи СССР по сравнению с гитлеровской». 
         Но нарком Литвинов тоже говорил откровенно. Он дословно сказал Дэвису, что

« советское правительство вынуждено было прибегнуть к решительным мерам, чтобы в предвидении неминуемой войны оградить страну от изменнических организаций, которые действовали бы заодно с Берлином и Токио.»

Далее Литвинов сказал такие, очень важные слова:
        « Придёт день, - когда мир оценит то, что мы сделали, чтобы предохранить наше государство от угрожающей измены...

Мы оказываем услугу всему миру, защищаясь от угрозы гитлеровского мирового господства и тем самым сохраняя Советский Союз в качестве мощного оплота против нацистской опасности.»

Нарком ИД Максим Литвинов почти прямо заявил – убрав Тухачевского правящий режим спас мир от угрожающей измены.

 Тем не менее Дэвис продолжал разбиратся в деле. 28 июля 1937 г., разобравшись в действительном положении в Советской России, Дэвис послал государственному секретарю Корделлу Хэллу "совершенно секретную депешу No 457".

Сделав обзор последних событий, посол опровергал нелепые слухи о массовом недовольстве и неминуемом крушении советской власти.

"Вопреки газетным россказням, не наблюдается ничего похожего на казачьи стоянки вблизи Кремля или казачьи разъезды на Красной площади", - писал он.

Джозеф Дэвис весьма подробно описал то что происходило в Москве, успокоив Вашингтон

Что же касается дела Тухачевского, то, анализируя его, посол приходил к следующему выводу:

 "Если исключить возможность террористических актов или войны с иностранным государством, то положение правительства и нынешнего режима представляется незыблемым как в настоящий момент, так, вероятно, и на известный период в будущем.

А закончил Дэвис текст депеши № 457 такими словами:

"Корсиканская" опасность пока что ликвидирована".