Плюсы и минусы СССР

Из главы «На бескрайних российских просторах» (полный текст – по ссылке)

  …Итак, что дала россиянам Советская власть? Первое. Уже 29 октября (11 ноября по новому стилю), всего через четыре дня после захвата власти большевиками, Советом Народных Комиссаров по всей России в рамках специально принятого закона (декрета) был введён восьмичасовой рабочий день – впервые в истории Европы (до того подобная продолжительность рабочего времени была узаконена лишь в Австралии в 1856 году). Это при том, что в царской России в результате продолжительной борьбы рабочего класса за свои права, стачек и забастовок, порой перераставших в настоящие кровопролитные противостояния, удалось снизить ту же продолжительность рабочего дня всего лишь до 10 часов, в Германии сорокачасовую рабочую неделю ввели лишь год спустя после России, в США же подобные условия труда вообще стали общей нормой для всех только в 1938 году. Обязательность восьмичасового рабочего дня вовсе не означала, что всякая работа сверх этих восьми часов отменялась, но по закону работодатель уже был обязан оплатить её в двойном размере, на что, естественно, многие директора предприятий шли крайне неохотно, и потому указанный закон волей-неволей заставлял их организовывать работу таким образом, чтобы за 8 «законных» часов проделывать основной её объём – это и становилось прекрасным стимулом для внедрения всюду машин и механизмов, заменявших собой тяжёлый и малопроизводительный ручной труд. Второе. Летом 1918 года постановлением всё того же СНК для всех работающих был утверждён ежегодный оплачиваемый отпуск – также впервые в истории, до того рабочий класс царской России никаких прав ни на какие отпуска не имел и работодатель свободно мог заставить любого «горбатиться» на него круглый год. Третье. На селе создавались первые предприятия – колхозы – по совместной обработке ничейных либо взятых в аренду земель, впервые с широким использованием машинного труда: до того в царской России практически ни один наниматель-аграрий и не подумал о приобретении трактора (это при том, что в США только в 1913 году было выпущено порядка 7 тысяч таких машин), использовать выматывающий, изнурительный ручной труд простых батраков считалось само собой разумеющимся. При этом каждому крестьянину оставалось в собственность личное подворье с участком земли площадью до гектара и возможностью держать любую скотину. Отработав два-три дня в неделю в колхозе, за что потом получал расчёт частью урожая, крестьянин остальное время мог заниматься своим подсобным хозяйством, имея, таким образом, сразу два «кормления»: и с упомянутого уже колхоза, и с того, чем располагал в личном пользовании (по аналогии с городом – как бы две зарплаты), что позволило покончить с нищетой в деревне и быстро вывело многих вчерашних сельских маргиналов в разряд обеспеченных. Четвёртое. Бесплатная медицина, при которой все медицинские работники получали твёрдые оклады, не привязанные к количеству пациентов, а значит – их дело не превращалось в бизнес, в котором ценность здоровья простого человека неизбежно будет на последнем месте. Вызов «скорой помощи» был в СССР и остаётся в России бесплатным до сих пор, в то время как жители США, к примеру, о таком могут только мечтать: в Штатах за услуги той же «неотложки» пациенту потом обязательно придёт весьма приличный счёт, в Европе же могут запросто отказать в приезде «скорой», просто самолично решив, что травма незначительная и человек вполне способен добраться до нужного медучреждения самостоятельно. При коммунистах невозможно было представить себе, чтобы человек с высокой температурой работал, при капитализме же с его практически неоплачиваемым периодом нетрудоспособности по болезни такое стало вполне в порядке вещей. Пятое. Бесплатное образование, включая высшее – в вуз, недоступный сегодня многим, тогда мог поступить любой. Шестое. Бесплатное жильё: знаменитые «хрущёвки», двухкомнатную квартиру в которых можно было получить, просто проработав определённое число лет на том или ином предприятии, стоят по сей день – и не пустуют. Квартиры государство при этом никому не отдавало в собственность, но в таком ни у кого и не было нужды: родители имели полное право прописать в своём жилище любых родственников, в первую очередь детей – и так отпадала необходимость завещать кому-то свои кровные «метры». А как только старое жильё приходило в негодность, вся семья автоматически получала квартиру в более новом строении. Гражданам СССР для улучшения своих жилищных условий не требовалось что-то там покупать, а потому советский человек не слишком печалился по поводу того, что, не имея права собственности, он не может продать своё старое жильё – новое ему предоставляли бесплатно. Так «совки» 70 лет спокойно жили без грызни и разборок за недвижимость, квартирных афёр, «чёрных» риэлторов и прочих «прелестей» сегодняшнего существования России в капиталистическом настоящем… Прибавьте ко всему вышеперечисленному бесплатные детские дошкольные учреждения, бесплатные спортивные учреждения для школьников, практически бесплатное (90% стоимости оплачивало предприятие-работодатель) санаторно-курортное лечение и ежегодные поездки на курорты Кавказа и Крыма, трёхлетний «декретный» отпуск для женщин, ставших матерями, мощное пенсионное обеспечение для пожилых граждан и прочее, прочее, прочее – что из всего этого вы имеете сегодня? Сильно подозреваю, что многие при ответе на этот вопрос мало чем смогут похвастаться…

     Однако всё, перечисленное в предыдущем абзаце, по сути, было не более чем штрихами к портрету первого в истории общества с человеческим лицом – общества, построенного на просторах страны, именовавшейся Советским Союзом. Главным же плюсом этого общества 70 лет было то, что каждый, независимо от того, кем бы он ни был, какую профессию ни имел по жизни, какую бы ни выполнял работу, становился достойным и уважаемым членом общества. В СССР не было «престижных» профессий – престижной была каждая профессия, простой рабочий обычного завода вовсе не чувствовал себя чем-то ущербным, каким-то человеком второго сорта рядом с директором этого самого завода. Впервые в фаворе оказывался не тот, кто по жизни искусно ловчил и изворачивался – тем более, что таким умением Природа всегда наделяла очень и очень немногих – а тот, кто просто работал, не испытывая ни малейшей нужды жить по принципу: «Хочешь жить – умей вертеться», являющемуся негласной нормой жизни там, где деньги – основа всего. И впервые не банкир и финансист, не делец, не создающий ровным счётом ничего – человек труда, создатель и производитель, представлялся пропагандой как основа общества – та основа, тот фундамент, которым он был, есть и будет всегда. И женщины не искали себе исключительно богатых женихов. Даже людям с ограниченными возможностями Советский Союз предоставлял достойные места в обществе – работая в конце 80-х годов прошлого столетия на одном из предприятий советского ВПК, я лично сталкивался с глухонемыми сотрудниками, работавшими наравне с обычными заводчанами. Захочет ли сегодняшний типичный российский наниматель взять на работу хоть одного такого человека?

     «Ну, нет слов! – скажут мне, прочитав всё это. – Автор, вы, никак, нарисовали прямо рай земной, идиллию, лучше которой нельзя и представить. Только вот неувязка: если всё было столь прекрасно и радостно, то почему же тогда СССР рухнул?» Погодите: до сих пор я расписывал лишь достоинства социализма. А теперь пришла очередь недостатков…

     Тем, кто сейчас наверняка захочет обвинить меня в некоей пристрастности, могу сказать сразу: лично я не являюсь ни фанатом СССР – того СССР, что у нас был, - ни убеждённым антисоветчиком. Если человек хочет, чтобы его суждения воспринимались всерьёз – ему лучше всего быть объективным, и именно таким я сейчас и постараюсь быть, дабы не скатиться ни до уровня тех, кто просто без ума от Советского Союза, при этом стыдливо уклоняясь от ответа на всё тот же вопрос, почему «единый и могучий» всё-таки прекратил своё существование, ни до уровня тех, кто всё ещё готов в диком восторге плясать под там-тамы на руинах детища Ленина и Сталина, так же, в свою очередь, упорно умалчивая о том, сколь многого россияне лишились после 8 декабря 1991 года. Истина традиционно лежит где-то посередине, и если Россия хочет иметь будущее, она должна построить общество, обязательно, непременно – я твёрдо, абсолютно убеждён в этом – включающее в себя если не все, то подавляющее большинство тех бытовавших в Советском Союзе преимуществ, подаренных властью народу, о которых я писал выше. Однако при построении такого общества ни в коем случае мы не должны воссоздавать точную копию того СССР, что у нас тогда был – иначе вместе с ним неизбежно вернутся и все те изъяны, которые в своё время, все совокупно, в итоге и привели к краху социалистической системы. Общества, как и люди, обязаны учиться на своих ошибках, и если Россия когда-нибудь снова допустит все эти просчёты и недоработки – рано или поздно она неизбежно разделит судьбу того самого, «созданного волей народов». Поэтому на основных из них я постараюсь остановиться максимально подробно.

     Для начала – к сожалению, коммунистам также, как и царскому правительству, не удалось остановить исход изобретений (и изобретателей) на Запад. В 1919 году уехали в США Владимир Зворыкин – изобретатель первого кинескопа, давшего жизнь мировому телевидению, и Игорь Сикорский, на вертолётах которого до сих пор летает вся Америка. Годом ранее отбыл во Францию изобретатель цветной фотографии Сергей Прокудин-Горский, а в конце 1920-х – Александр Понятов, создатель первого видеомагнитофона. Когда в 1968 году омский инженер и изобретатель Арсений Горохов принёс в Институт промышленной собственности, где тогда рассматривали заявки изобретателей, сделанный своими руками первый в мире компьютер – там долго не могли взять в толк, что же это за диковинный прибор, для чего он нужен и будет ли вообще работать. Дальше выдачи патента на изобретение дело тогда так и не пошло – и в результате сегодня весь мир твёрдо убеждён, что первый компьютер в мире создали американцы, два Стивена – Джобс и Возняк – в 1973 году. Вот далеко не полный список того, чего не оценили по достоинству уже «строители коммунизма». А ведь одна лишь компьютерная индустрия, получи она своё начало в СССР, в итоге принесла бы нашей стране изрядную долю могущества: создатель компании «Майкрософт» Билл Гейтс двенадцать лет подряд – с 1996 по 2007 год – становился самым богатым человеком планеты с состоянием, далеко перевалившим за 70 миллиардов долларов.

     Далее – о том, что непосредственно касалось уже практически всех. Дабы цепочка моих рассуждений была понятна каждому - начну издалека, и в качестве завязки тут уместно будет вспомнить знаменитую «пирамиду потребностей», авторство которой приписывается известному американскому психологу ХХ столетия Абрахаму Маслоу. В двух словах принцип её действия основан на библейской фразе: «Не хлебом единым жив человек». Это самое «не хлебом единым» не распространяется на дикарей, у которых весь кругозор, как правило, ограничивается желаниями «набить брюхо-поспать-позаниматься сексом»: неандертальцу достаточно его привычных скотного двора и корыта, чтобы чувствовать себя абсолютно счастливым. У человека же истинно цивилизованного неизбежно наступает пора, когда, насытив пищеварительную систему, он начинает искать для себя пищи духовной: утоления своей потребности в том или ином самовыражении либо созерцания результатов такого самовыражения, созданных кем-то другим. Тяга к прекрасному рукотворному сильна в нас не меньше, чем к прекрасному, созданному Природой. Человечество вряд ли когда-нибудь вышло бы из первобытного пещерного состояния, не найдись в его рядах не просто создатели, а истинные творцы. Мир не увидел бы потрясающей архитектуры Древних Рима, Египта, Греции, когда бы Фидий и ему подобные не создали Акрополь, Парфенон, Колизей, сады Семирамиды и прочее, ставшее предтечей современного строительства. Из под пера Гомера никогда не вышли бы легендарные «Илиада» и «Одиссея», зарой их автор в землю свой талант мастера слова и удовлетворись жизнью простого смертного грека, подобно сотням тысяч его тогдашних соотечественников. Именно потребность создать нечто большее, нежели удаётся за жизнь большинству обычных землян, сподвигла Платона, презрев прочие занятия, создать свою философию идей, его ученика Аристотеля – знаменитую «метафизику четырёх причин», а Архимеда, Евклида и Пифагора – ту математику, которой мы все пользуемся и поныне. Не раздумывая, по зову сердца посвятили свои жизни живописи Да Винчи, Рафаэль, Тициан, Ван Гог, Дюрер, Рембрандт. Вся современная эстрада вышла из того, что создали некогда Бетховен, Моцарт, Бах, Шопен и им подобные. Потребность в лицедействе породила актёрство – и актёры «от Бога» создали сначала театр, и затем и кинематограф. О продолжателях дела Гомера можно уже и не упоминать: имена Шекспира, Дюма, Гюго, Верна, Пушкина и прочих гремели по миру ничуть не меньше, чем имена известных политиков. И всё это стало возможным потому, что у каждого, нашедшего себя в творчестве, гения находились массы поклонников и последователей – и это ставило его дело на один уровень с производством необходимого или даже превосходило это самое производство. Мы все выполняем ту или иную работу, чтобы выжить, но, закончив дело, необходимое для выживания, каждый из нас спешит в музей, в театр, в кино, на концерт, на выставку, спешит увидеть интересную телепередачу и послушать любимую музыку – словом, отдаться тому, что не приносит дохода, но приятно и отвлекает от серых будней. Естественно, если всё это убрать из нашей жизни – никто из нас не умрёт голодной смертью, но что ждёт род людской в таком случае? Однообразие и серость повседневного загонят нас в депрессию, лишат желания жить, творить, выдумывать, пробовать, рисковать, анализировать полученный от неудач опыт и не бояться начинать всё сначала. Человек, не чувствующий крыльев за спиной, в конце концов просто превращается в двуногий овощ, подобный полностью зомбированным властями жителям мрачного государства Океания из романа-антиутопии Джорджа Оруэлла «1984», лишённый всякого смысла жизни и потому не ценящий уже и саму жизнь – долго ли такая нация просуществует? Человек так устроен, что желает буйства красок, внушительности архитектуры во всём, что видит его зрение, гармонии нот и децибелов во всём, что воспринимает его слух, максимально приятного и высшего наслаждения во всём, что делает самолично – и советские люди не были исключением из этого правила. Ведь даже в мировосприятии самого последнего маргинала обязательно найдётся нечто, чем он непременно будет восхищаться, не сводя с этого чего-то заворожённого взгляда и напрочь позабыв о том, чем занимался ещё минуту назад.

     И вот именно на недостатке «пищи духовной» в итоге и прокололись вожди первого в мире государства рабочих и крестьян. Поначалу любой, безвозмездно получивший от государства скромную крышу над головой, само собой, будет ему благодарен за жильё, помогающее выжить, но со временем он неизбежно захочет большего, захочет более просторного жилища с кухней гораздо больше тех стандартных шести «квадратов», что были в «хрущёвках», и подчас будет согласен заплатить немалые деньги за квартиры, на фоне всё тех же «хрущёвок» уже выглядящие как царские апартаменты – однако именно такой альтернативы большинство жителей Советского Союза были начисто лишены.

Суровые советские хозяйственники воспринимали автомобиль исключительно как средство передвижения, не особо озабочиваясь эстетическим аспектом автомобилестроения страны серпа и молота – и такая тактика тоже оказалась ошибочной: знаменитое детище легендарного конструктора и президента компании «Форд» Ли Якокки – ставший визитной карточкой американского автопрома 60-х годов прошлого века «Форд-Мустанг» – был не только практичным, но и прямо-таки элегантным внешне, способным приковать к себе взгляды самого взыскательного «ценителя» - и в результате именно футуристический дизайн стал залогом столь оглушительного успеха этой модели на Западе: в первый же год выпуска только в США «империя Голубого овала», как самодовольно именовал Форд свою корпорацию, продала свыше миллиона таких автомобилей. В СССР же крупнейший российский автогигант – Волжский автозавод, знаменитый ВАЗ – лишь в начале следующего десятилетия освоил выпуск почти полностью скопированных с итальянских «Фиатов» «Жигулей» - изначально бледных, невыразительных, своей угловатостью до боли похожих на немецкие танки времён Великой отечественной войны (как выразился один мой знакомый: «…только крестов по бокам и орудия спереди и не хватает!..») машин. Но даже и такие авто в Союзе приобрести было очень непросто ввиду их острой нехватки: при практически полном отсутствии импорта все автозаводы страны никак не справлялись с огромным спросом на автомобили, и к середине 80-х годов на 270 миллионов жителей СССР приходилось всего 12 с половиной миллионов автомобилей, в то время как в США при даже ещё меньшем тогда количестве жителей аналогичный показатель к тому времени давно перевалил за сотню миллионов. Недоступность такого элементарного на Западе блага цивилизации, как личный автомобиль, совсем не играла коммунистам на руку: находясь в информационной блокаде, не получая практически никакой информации о жизни внешнего мира, в глубине души советский человек всё же осознавал, что спустя четыре десятилетия после окончания самой разрушительной из земных войн, когда всё, разрушенное этой войной, было уже давно восстановлено, в державе-победительнице так быть не должно. Советская эстрада, самодурством худсоветов загнанная в узкие рамки дозволенного (списки всего того, что исполнителю на сцене было «нельзя», были многократно шире, чем списки того, что этому самом исполнителю «можно»), в конце концов превратилась в сообщество довольно мало чем отличающихся друг от друга певцов. Сохранив свою интеллектуальную составляющую, сохранив свой статус индустрии песен, наполненных смыслом, песен, про которые никак нельзя было сказать, что это песни «ни о чём» (каковыми просто завален шоу-бизнес наших сегодняшних дней), советская эстрада безнадёжно потеряла другой, на самом деле не менее важный для многих тружеников шоу-индустрии, козырь – зрелищность. Театры и кинематограф безнадёжно погрязли в бесконечных постановках и экранизациях произведений Шекспира, Тургенева, Достоевского, Чехова и прочих кумиров прошлых лет, очень и очень нечасто балуя зрителя чем-то «свеженьким» - и в итоге даже не особо замысловатые кинокомедии Леонида Гайдая, даже явно не высокобюджетные фильмы наподобие «Щита и меча», «Пиратов двадцатого века», «Белого солнца пустыни» и им подобных становились событием года, настоящими советскими «блокбастерами», завоёвывая любовь миллионов поклонников. Пока СССР экранизировал далёкие от современной жизни сказки (в которых чуть ли не самым любимым персонажем из фильма в фильм упорно становилась обаятельная Баба-Яга в исполнении неподражаемого Георгия Милляра), Голливуд делал упор на остроту сюжетов и технократическую составляющую фильмов, всё привлекательнее обрисовывая будущее, наполненное электроникой и роботами, в котором всем нам неизбежно придётся жить, хотим мы того или нет – и потому в конце концов начал снимать фильмы, которые смотрит весь мир. Телевидение тоже не пожелало делать упор на зрелищность, на развлекательность снимаемых программ, всё больше «отделываясь» также не слишком затратными передачами наподобие «Вокруг смеха» и «Кабачка «13 стульев»» - и в результате достаточно динамичные, захватывающие, смотрящиеся на одном дыхании приключенческие телеигры, такие, например, как французская «Ключи от форта Бойар» или японская «Замок Такеши», впервые появились на зарубежных телеканалах, голубой же экран Страны Советов предложить что-то подобное своему зрителю так и не сподобился. Гардероб советского человека не отличался разнообразием: борьба со всем «тлетворно-западным» в его одежде была доведена до полного абсурда, который в конце концов стал очевиден всем без исключения: даже самые убеждённые строители «светлого будущего» не могли взять в толк, чем же перед Советской властью столь сильно провинились самые обычные джинсы – одежда, практичней которой этот мир пока ещё не придумал. И, отмахав на праздничных демонстрациях красными флагами, на следующий же день со спокойной душой шли покупать изделие, подаренное миру Ливаем Страуссом, у нелегальных торговцев – знаменитых столичных «фарцовщиков»…

     Таким образом, в повседневной жизни глазу советского человека совершенно не за что было «зацепиться»: одинаковые микрорайоны одинаковых «хрущёвок», одни и те же автомобили в каждом дворе, серые стены заводских корпусов, стандартные городские парки, набор развлечений в которых зачастую ограничивался тиром, небольшим автодромом и колесом обозрения и в которых слыхом не слыхивали об американских горках (уж не говоря о том, что предлагали своим посетителям знаменитые «Диснейлэнды») и прочем, магазины, которые рядом с сегодняшними торговыми центрами выглядели бы настолько убого, что их просто никто и не заметил бы, множество улиц, на которых из года в год совершенно не на что было смотреть, до боли одинаковый в своей серости и однообразии репертуар кинотеатров и программы телеканалов – какую реакцию всё это, при отсутствии каких бы то ни было альтернатив, закономерно вызвало бы у любого нормального человека, и советский человек не был исключением? Волей-неволей «совок» искал для себя отдушину, и он её нашел: в небоскрёбах Нью-Йорка и радиопередачах «Голоса Америки», в лунной походке Майкла Джексона и песнях группы «Битлз», в кантри и фолк-музыке, в немногочисленных голливудских фильмах, доходивших до нас через многослойное сито тотальной цензуры всего и вся, в отрывочных сведениях о якобы царящем «там» изобилии и прочем, козьими тропами просачивавшегося к нам из-за «железного занавеса». Как очень верно выразился один автор, СССР «проиграл США имиджевую войну: нас победил не Пентагон, а Кока-кола, джинсы и Голливуд. Позднесоветская система строилась по принципу: «На внешний рынок товар лицом, а свои – обойдутся», т.е. интересы заграницы уже тогда изначально ставились выше интересов своего собственного народа…» Сегодня, с высоты прожитых лет, Советский Союз представляется мне как некий атлет, который развивает только одну половину мышц и нисколько не занимается второй, обходя её вниманием, даже если она совершенно дряблая и немощная – много у такого шансов добиться хоть сколько-нибудь серьёзных успехов в спорте? Даже боксёру, действующему исключительно руками, нужны мощные, мускулистые, выносливые ноги: ему ведь, возможно, придётся выходить на ринг десятки раундов подряд – долго ли он протянет, если его нижние конечности быстро устанут? Когда армия строит неприступный бастион спереди, но оставляет тылы практически незащищёнными – много шансов у такой армии на победу, если враг как раз и ударит с тыла? Игнорируя многие желания и потребности своего народа, строители коммунизма сами вырыли себе могилу: серость «совкового» общества постепенно вскормила миф о процветании Запада и множестве его преимуществ по отношению к Советскому Союзу. Это ведь сейчас мы знаем, сколь много обитателей этих самых небоскрёбов работают «от зари до зари», не зная отдыха и не видя семей, сколь многие жители величайшей державы мира посещают психоаналитика и живут на антидепрессантах, что далеко не все (точнее, даже меньше половины) граждане США могут без проблем позволить себе настолько комфортные и просторные жилища, каковые часто демонстрируются в голливудских фильмах, а живущие в личных домах вынуждены всю жизнь выплачивать за них откровенно кабальные кредиты, что всё товарное изобилие Запада держится на искусственной пище, безвредность которой для человека всё больше и больше вызывает сомнения, что западное образование пестует недалёких, легко внушаемых граждан, а распиаренная на весь мир американская медицина стоит бешеных денег – та медицина, которая в СССР, повторюсь, была совершенно бесплатна. Можно ещё долго здесь перечислять все «прелести» жизни простого смертного на Западе – рассказы бывших эмигрантов прекрасно дополнят сию картину – однако факт то, что ничего этого живший в условиях холодной войны и информационной блокады советский человек не знал тогда. Не знал – и потому, по принципу «запретный плод сладок» всё больше проникался очарованием всего, что до него доходило «оттуда». Всякий вакуум желает быть чем-то заполненным, и в результате сытое, стабильное, но так часто серое и однообразное существование в конце концов начало разочаровывать обитателей одной седьмой части суши в марксизме-ленинизме – и вот этим-то разочарованием быстро воспользовались политические противники СССР, всячески через тех самых пропагандистов, упомянутых мной в главе «План Даллеса», убеждая массы в ущербности, в проигрышности идей большевиков. Ограниченность мышления большей части тогдашнего населения Советского Союза не позволила народу разглядеть истинную личину тех, кто, получив свободу слова в 80-е, нещадно шельмовал эпоху, о наступлении которой на бескрайних российских просторах возвестил холостой выстрел крейсера «Аврора», кто усердно замалчивал или даже ставил под сомнение все те успехи, все те достижения, преобразования, проведённые под флагом с серпом и молотом, благодаря которым Россия во главе СССР впервые в истории стала второй по экономической и военной мощи державой в мире, уступая только США, впервые обошла все развитые страны Европы, чего до того в царские времена не добился ни один правитель. Путём постоянной направленной пропаганды, заострявшей внимание на одних аспектах (когда, к примеру, вынужденная борьба с внутренними врагами была представлена как якобы неоправданные политические репрессии) и замалчивавшей другие, от народа постепенно скрыли все достижения сталинских времён, ловко представив дело так, будто все недостатки позднего социализма были в нём изначально и являются его неотъемлимым спутником – и избавиться от них будто бы можно только вместе с самим социализмом. Народ закономерно жаждал реформ – и не увидел, что под маской этих самых «реформ» на самом деле ему несут разрушение его производства – очень мощного конкурента западным корпорациям, и превращение вчерашней державы в колонию, не имеющую никакого веса на планете, не имеющую мощной экономики и сильной армии, а значит, с ней в любой момент можно сделать всё, что угодно – вплоть до того, о чём мечтал ещё Адольф Гитлер. Воздействие на массы опять же было комплексным: наряду с очернением СССР вовсю расхваливались достижения Запада (а ведь капитализму действительно было и есть чем похвастаться), его «цивилизованность» и высокий уровень жизни «там», упор вовсю делался на тот факт, что это всё-таки США, а не СССР, являются мировым лидером на планете. И пропагандистская лавина в конце концов сделала своё дело: обманутый ею народ не встал на сторону коммунистов во время властных разборок 1991 года, никак, никоим образом не воспротивился приходу к власти «реформаторов», призывавших «дружить» (читай – во всём соглашаться) с Западом, в то время управляемым теми людьми, никакая дружба с которыми невозможна в принципе – как невозможна дружба акулы со всеми остальными обитателями океана – и которые спят и видят весь остальной мир в подчинении и рабстве у себя. И я не знаю, сколько шампанского 8 декабря 1991 года, когда были подписаны предательские Беловежские соглашения, поставившие жирный крест на державе под названием Советский Союз, выпили тогдашние американские главы Джордж Буш и Рональд Рейган, но в том, что ликование по ту сторону океана в тот день было просто безмерным, можно не сомневаться…

     Многие из тех, кто пережил наступившие затем «лихие 90-е», сегодня не любят вспоминать о том времени: лично у меня, едва речь заходит о том периоде, в сознании сразу же всплывают знаменитые картины разрушения Древнего Рима варварами – ведь тогда на постсоветском пространстве происходило нечто, весьма и весьма похожее. Тех, кто умеет только разрушать и при этом неспособен создавать, я иначе как варварами назвать не могу – даже если при этом они носят дорогие костюмы и занимают шикарные апартаменты. Ни в коем случае не верьте никому, кто попытается хоть как-то романтизировать то время, хоть чем-то, хоть какой-то призрачной «свободой» и «демократией», которые в условиях сегодняшней насквозь грязной и лживой мировой политики давно уже превратились в пустой звук, оправдать то, что тогда творилось. То, что тысячи людей в одночасье оказались без средств к существованию из-за того, что их предприятия были намеренно закрыты в угоду их конкурентам из-за рубежа, точно так же ничем нельзя оправдать, как нельзя оправдать печи Освенцима или геноцид индейцев на американском континенте. Тот, кто прочитал мою предыдущую книгу, дойдя до этих строк, может мне заявить: секунду, автор – а разве не к чему-то подобному вы, вторя Мальтусу, призывали со страниц своей «Теории Нормы»? Тот, кто такое заявит, либо просто не понял тех идей, которые я выдвигал в упомянутом труде, либо намеренно лжёт: да, я утверждал и буду утверждать, что перенаселение планеты Земля на сегодня является нашей главной проблемой, не решив которой, мы не решим ничего, но в целях борьбы с ним необходимое и разумное сокращение численности населения должно идти только и единственно путём постепенного добровольного снижения рождаемости и последующего контроля за ней и никак иначе. Миру понадобились столетия, чтобы человечество разрослось до таких чудовищных масштабов, до каких оно разрослось сегодня, и столетия же понадобятся ему, чтобы вернуться в ту самую Норму, приемлемую со стороны Природы в отношении вида «гомо сапиенс». И точно так же не верьте никому из тех, кто будет утверждать, что Россия якобы вполне могла бы просуществовать ещё очень и очень долго, будучи в том статусе сырьевой колонии развитых стран, в котором она и пребывала в те самые 90-е: постепенно растеряв весь цвет своей нации – учёных, производителей, хозяйственников, полководцев, воинов, самостоятельных политиков (к чему все эти люди сидящим на нефтяной трубе?), растеряв в угоду продажным дельцам-импортёрам всё своё производство, растеряв все, как военные, так и мирные, технологии и в конечном итоге став совершенно неспособной противостоять внешней агрессии, родина Пушкина и Достоевского стала бы совсем лёгкой добычей для тех, кто, опять же исполнив-таки мечту Адольфа Гитлера, желал бы окончательно и навсегда закрепить на её просторах своё господство, оккупировав её силой и поставив один из величайших народов на Земле на грань вымирания, как в итоге европейской колонизации Западного полушария и было проделано с американскими индейцами. Какими бы богатствами ни обладал народ – они не принесут ему ровным ничего, если он не в силах будет их как разумно и экономно использовать, так и защитить. Противостоять державе может только другая держава и никак не колония…