Компенсационный налог. Теперь Навальный

Узнав о возможности поиграть в настольную игру "Президент-18", единственный настоящий оппозиционер и пламенный борец с коррупцией начал президентскую кампанию.

Начал с обращения к действительно важной проблеме – легализации наворо... простите, рука сама не удержалась – легализации собственности.  

А впрочем, мы же – свои люди. Чего же нам друг друга обманывать и придумывать политкорректные слова? Конечно же – наворованного. Приватизированного то есть – если политкорректно. Естественно, бенефициары работали, ночей не спали, таланты свои человеческие на это дело расходовали. Как же без этого? Всё было нажито непосильным трудом. Три магнитофона импортных, три портсигара отечественных. Куртка замшевая... три куртки. Впрочем, какие там куртки!.. Месторождения, заводы, комбинаты...

Попытки честной приватизации предпринимались недолго – до середины 93-го года, были крайне несостоятельны по замыслу и исполнению и, естественно, с треском провалилились. С 94-го откровенное растаскивание было легализировано и стало государственной политикой. Замечу, что под оглушительное молчание либеральной интеллигенции – то есть наше с вами молчание, дорогие друзья.

Так была заложена бомба. Народ, хотя бурно и не возмущался, объявил бенефициаров приватизации ворами (и поди – поспорь с ним), а их собственность нелегальной. И как развиваться экономике в таких условиях? Естественно – никак. Бенефициары занялись единственным логичным и возможным в такой ситуации делом – хованием добытого. И заняты этим до сегодняшнего дня. А страна встала перед проблемой – как узаконить противозаконное?

В чем проблема? Издай закон – и всё в порядке. Не проходит. Речь о другой легализации. Речь о том, чтобы народ признал наворованное принадлежащим вору по закону, не писанному, а по закону совести.

Как это можно сделать? На первый взгляд – никак.

Со своим желанием и умением решать сложные проблемы мы стали надеяться было, что стерпится-слюбится. Привыкнут. Не получается привыкнуть. Привыкание может занять слишком много времени – пока привыкнут, от экономики, а значит, и от страны ничего не останется.

Другое возможное решение – перераспределить. Переприватизировать. Но, что это даст? Не говоря уже о возможной драке при перераспределении (впрочем, это как раз проблема больше надуманная, проблема-пугалка: воров немного, да и не станут они умирать за наворованное: бог дал – бог взял), тут есть и серьезная проблема: а чем новая приватизация будет лучше? Чем Сечин лучше Ходорковского? Тем, что приватизирует только доходы, оставляя родине расходы? А замени Сечина на Тютькина или Кутькина – что будет лучше? Нет, и переприватизация здесь не выход.

И тогда остроумцы (первым был, кажется, Явлинский) придумали "компенсационный налог". Пусть воры (чтобы обнажить суть проблемы, я уж продолжу говорить неполиткорректно) купят украденное у общества теперь по справедливой цене. Заплати и спи спокойно. На свободу (на экономическую свободу) с чистой совестью.

Идея не такая глупая. Но, как это всегда и бывает, черт – в деталях. В данном случае – в цене. Сколько нужно заплатить? Один раз или постоянно? Мало или много?

Естественно, покупатели (назову воров сейчас так) хотят заплатить поменьше. И всё было бы хорошо, если бы продавец мог с ними поторговаться и договориться о "честной цене".

Но проблема в том, что продавец физически лишен возможности вести торг. У продавца (то есть у народа) нет представителя, который мог бы договориться с покупателем о справедливой цене. То есть самозванцев-претендентов на роль народных представителей, естественно, полно. Но нет мощной организации, наделенной мандатом народа, которая могла бы провести честный торг. А вот покупатель как раз очень мощный и легко согнет в бараний рог партнера по переговорам, если тот не будет таким же мощным. Самое простое – попробует купить. А не получится – убить. Представитель продавца должен быть таким, чтобы ни купить, ни убить его было нельзя. Такого представителя у народа нет. И, значит, ни реальный торг здесь не возможен, ни определение честной цены.

Что получается в результате? А то, что идея компенсационного налога при попытках ее реализовать становится таким же жульничеством, как залоговые аукционы и вся остальная наша приватизация. И следовательно, шансы на легализацию наворованного компенсационный налог не увеличивает. Проблема остается там же, где была.

Хотя при этом, конечно, претенденты в президенты от либерало-демократов – Явлинский, а теперь и Навальный – набирают какие-то политические очки за счет, я уж продолжу без политкорректности, за счет задуривания голов части протестного электората.

Ну, хорошо – а как эта проблема могла бы быть решена? Да очень просто. Нужно, чтобы богатые платили обществу много, а себе на личное потребление оставляли очень мало – только необходимое. Без золотых унитазов и прочих бирюлек, которые создают у них и у окружающих иллюзию, что жизнь удалась. Чтобы на зарубежные инвестиции были наложены строжайшие ограничения – неважно банковские ли это депозиты, недвижимость или футбольные клубы...

Возможно ли это? Ведь они же – жлобы. Никакого иного мерила жизненного успеха у них нет. Как же заставить их работать, то есть распоряжаться своими огромными богатствами на благо всего общество? Да еще и не приворовывая? Или, выражаясь языком психологии труда, как преобразовать систему их трудовой мотивации таким образом, чтобы вместо стремления к наращиванию личного богатства, ведущими их мотивами стали альтруистическая помощь обществу, самореализация, уважение (реальное, а не льстивое лизоблюдство) окружающих? Возможно ли это? Не утопия ли? Превратить гиену в косулю?

Теоретически это возможно. Если общество установит такие правила игры, то так и будет. И никуда они не денутся: гиены, которые не захотят о-косуливаться, будут просто разжалованы в крыс.

Но проблема здесь в том, что обществу для этого понадобится сильная организация, которая эти правила игры сможет не только установить, но и поддерживать. Не повторяя при этом ни ошибок КПСС, ни ее преступлений.

Как создать такую организацию? Об этом только и надо было бы нам думать.

Увы – и это сегодня невозможно. Психотравма от коммунизма еще слишком сильна у способной думать части общества. И поэтому ни о чем другом, кроме как о свободном всё устраивающем рынке, она думать (если это слово уместно по отношению к интеллигентским грёзам) не хочет. К великой радости воров, продолжающих растаскивать страну. Сочувственно вздыхая на предложения ввести компенсационный налог или налог на роскошь. Давайте, дескать, ребята – дуйте до горы.