Люди и нелюди

При всей кажущейся простоте проблема распознания собственно людей остается актуальной и в наши дни. Как и любая другая популяция, люди могут рассчитывать на сохранение себя как вида лишь в том случае, если будут вести решительную борьбу с дефектными антропогенными особями, с так называемыми «нелюдями». Высокий процент нелюдей в обществе, захват ими  органов государственной власти (например, как это наблюдалось в Камбодже) несет в себе угрозу не только для населения отдельной страны, но и для всего человечества в целом.  

         Причем следует учитывать, что при выявлении дефектных антропогенных особей, человечеству приходится сталкиваться с двумя типами таких существ. Речь идет о  генетических людях, которые, в результате привитого им в процессе воспитания антигуманного мировозрения,  ведут себя как нелюди. (Вспомните, хунвейбинов, гитлерюгенд, охранников в ГУЛАГе и т.д.) И о генетических нелюдях,  для которых следование общечеловеческим нормам поведения – не более чем вынужденная целесообразность.

          В последнее время проблема идентификации собственно людей вызывает в обществе повышенный интерес. Однако, как правило, этот интерес не выходит за рамки вторичных антропогенных признаков: форма черепа, строение скелета и т.д. Все это не может не напоминать известные расовые изыски в фашистской Германии. Вместе с тем, собственно Человек начинается с инстинктов, с тех архетипов и программ поведения, которые заложены в нем как определенном биологическом виде.

          Центральное место в структуре бессознательного всех высокоразвитых живых существ занимают такие архетипы как «я» и «свои». При этом основополагающим признаком Человека как биологического вида является заложенная в нем программа, обеспечивающая отождествление своего «я» со «своими» на подсознательном уровне.   

          Следует отметить, что все остальные программы поведения человека по отношению к программе отождествления архетипов «я» и «свои» являются вторичными. Именно наличием указанной программы объясняется бескорыстие, альтруизм. Способность людей сострадать другим людям, воспринимать их беды как свои. Особенность этой программы такова, что, сострадая другим, человек как бы сострадает самому себе. А точнее: части самого себя.

          В отличие от людей, у животных программа отождествления себя со «своими» играет второстепенную роль. В лучшем случае тут можно рассчитывать на родительский инстинкт. С точки зрения основных инстинктов, животные являются крайними индивидуалистами. Коллективизм животных носит неглубокий, поверхностный характер. Так называемое «чувство стадности» у них – не более  чем приобретенная программа поведения, выработанная методом проб и ошибок в процессе борьбы за существование. Особенно это проявляется в экстремальных ситуациях, когда заходит вопрос о жизни или смерти. Например, в условиях полного отсутствия пищи, подавляющее большинство плотоядных животных тут же забывает о своих родственных связях и без особого стеснения пожирает более слабых собратьев. В том числе тех, кого еще недавно считали своими «питомцами».  

          У животных  проблема распознания «своего» решается довольно просто. Для большинства животных идентификационным признаком «своего» является запах. (Об этом интересно рассказывает Конрад Лоренц в «Агрессии».) Есть животные, которые даже убивают своих детей,  после того как те побывали в руках у людей: запах не тот – чужой!

          Сложнее обстоит дело у представителей слаборазвитых  народов. Тут уже идут в ход такие отличительные признаки как «национальность», «цвет кожи», «вероисповедание» и т.д. 

          И совсем все запутано у представителей высокоразвитых цивилизаций.

          Подобно тому, как в основе работы компьютера лежат два «первокирпичика»: «1» и «0», деятельность человека зиждется на двух основополагающих понятиях: «свобода» и «ограничения». Человек всегда стремится обрести максимально возможную свободу в труде, сексе, творчестве, общественной жизни и т.д. При этом под абсолютной свободой понимается возможность удовлетворения человеком любых своих потребностей.

          В плотном мире человек не может обладать абсолютной свободой в принципе. В земных условиях общее число степеней свободы (т.е. возможностей волепроявления в том или ином направлении), которыми в данных условиях могут обладать все люди, всегда ограничено. И один человек вправе претендовать лишь на часть всех степеней свободы, которыми обладает все человечество в целом. Речь идет о так называемой «личной свободе». Образно говоря, личная свобода выступает в роли личной «территории» человека, «территории» его гражданских прав и свобод.

          Живя в обществе, человек вынужден считаться с «территорией» других людей, с их правами и свободами. «Территория» гражданских прав и свобод других людей напоминает некую черту, переступив которую, человек перестает быть таковым по определению.

          Вместе с тем, одним уважением «территории» других людей при идентификации «своих» ограничиться нельзя. Это только одна половина решения проблемы. Другая половина состоит в том, чтобы установить, как ведет себя идентифицируемый субъект по отношению к тем, кто попирает права и свободы других людей. Отождествление себя со «своими» ведет к тому, что при нарушении «территории» других людей полноценный человек реагирует на это так же, как при нарушении его личной «территории», т.е. стремится дать агрессору отпор независимо от того, чью «территорию» тот нарушил – данного или другого человека.

          Таким образом, универсальные этические нормы, которым должны следовать все люди в обществе вытекают из подсознательных программ поведения человека как определенного биологического вида. И в этой связи Единый моральный закон для всех людей должен иметь вид: «Не нарушай «территорию» другого человека (т.е. того, кто руководствуется этим правилом в общении с людьми) и гони «чужого» (т.е. того, кто игнорирует это правило) с «территории» людей».

          По сути, следование Единому моральному закону и есть тот идентификационный признак, который позволяет отличить собственно Человека от других антропогенных существ.

          Необходимо иметь в виду, что «степень свободы» – понятие крайне многоплановое. Как уже говорилось, это и свобода волепроявления в хозяйственной деятельности, в политике, сексе, творчестве и т.д. При этом ограничение свободы волепроявления подразумевает и самую крайнюю форму – убийство человека.

         Выбранная модель поведения человека в конкретной ситуации неразрывно связана с эмоциями человека (положительными или отрицательными). Природа человека такова, что  изначально он запрограммирован на обретение положительных эмоций в двух случаях: при доброжелательном, уступчивом обращении со «своими» и агрессивном, бескомпромиссном – с нелюдями.

          Причем наивысшего накала положительных эмоций, наивысшего удовольствия Природой дано человеку достичь двумя путями:  проявляя любовь к людям и уничтожая нелюдей.

          Сразу оговорюсь, что уничтожение нелюдей не ограничивается их физическим истреблением. Под это понятие попадает также изоляция и перепрограммирование нелюдей.

          Сопоставление  Единого морального закона с декалогом Моисея показывает их полное соответствие друг другу.

          Так, заповедь «Не убий», по сути, говорит об уважении «территории»  прав и свобод другого человека в контексте  его естественного права на жизнь.

          Заповедь «Не кради» рассматривает эту же «территорию» в части уважения имущественных прав человека.

          Хотя заповедь «Не лжесвидетельствуй» с уважением прав и свобод человека напрямую не связана, но очевидно, что лжесвидетельствование самоцелью не бывает. Лжесвидетельствование – это всегда инструмент нарушения «территории» других людей.

          При этом необходимо иметь в виду, что  моральные установки, заключенные в декалоге Моисея, ограничены кругом наставлений по тому, как людям вести себя со «своими». Рекомендации по тому, как вести себя с «нелюдями», содержат другие заповеди.

        Напомню лишь некоторые из них:

         «Кто ударит человека, так что он умрет, да будет предан смерти» (Исх.

21 : 12);

          «Кто ударит отца своего или свою мать, того должно предать смерти» (Исх. 21 : 15);

          «Кто злословит отца своего или мать свою, того должно предать смерти» (Исх. 21 : 17);

          «Если кто застанет вора подкапывающего, и ударит его, так что он умрет, то кровь не вменится ему» (Исх. 22 : 2).

          Альтернативы Единому моральному закону нет. Люди смогут сохранить себя как вид лишь в том случае, если будут неуклонно следовать ему.  Сообразно требованиям Закона, они должны жестко и последовательно очищаться от скрывающихся в человеческом обличье животных, которые  обманывают, истязают, грабят и убивают людей; насаждают в обществе антигуманную мораль.

          Задача формулируется предельно просто. На Земле не должно остаться ни одной дефектной антропогенной особи, способной нарушать «территорию» людей. При такой постановке вопроса все окружающие будут для одного отдельно взятого человека братьями и сестрами априори. Уйдут времена ослабления любви между людьми, о наступлении которых предупреждал Иисус Христос. 

          Кстати, мысль о Великой Битве между людьми и нелюдями, между Сынами Света и Сынами Тьмы неоднократно высказывалась пророками на протяжении многих веков. Это и библейский Армагеддон, это и Великая Битва, о которой пишут в «Агни-Йога» Елена и Николай Рерих.

          Как уже говорилось, борьба с нелюдями не должна ограничиваться уничтожением их плотных тел. Если есть возможность путем перевоспитания или нейрохирургического вмешательства сделать из нелюдя человека (аналогично тому,  как поступили с главным героем романа Энтони Берджесса «Заводной апельсин»), то человечество такой вариант вполне устроит.

          Правда, такое «семантическое» уничтожение нелюдя (речь идет об уничтожении сути нелюдя при сохранении его плотного тела) допустимо лишь в том случае, если мы имеем дело с интеллектуально развитой  популяцией. Для народов с низким уровнем абстрактно-логического мышления уничтожение нелюдя должно обязательно носить конкретно-образный характер, т.е. истребление нелюдя должно заключаться в умерщвлении его плоти. В противном случае протест «человека-животного» неизбежен.

          Кстати, навязывание якобы прогрессивных моральных установок развитых цивилизаций популяциям, которые еще не «созрели» для них, – одно из средств ведения  психологической войны. Быстрый переход интеллектуально не развитых народов к  моральным нормам цивилизаций с развитым абстрактно-логическим мышлением может закончиться только одним: полной деградацией первых.

         Таким образом, Единый моральный закон является общей «этической формулой», относительно которой остальные моральные заповеди, наставления – лишь «частными решениями». (В  этом кроется известная половинчатость десятизакония, которая  неплохо обыграна создателями французского фильма «Дьявол и десять заповедей.) И в этой связи Единый моральный закон является тем фундаментом, на котором строится здание совершенной морали, двойной морали в лучшем смысле этих слов: одни правила - для людей, другие - для нелюдей.

          Нарушение Единого морального закона, следование ошибочным моральным установкам – одна из основных причин социальной депрессии, потери пассионарности популяцией. С позиции физической психологии, ошибочная мораль – всегда источник конфликта между сознательным и бессознательным. Следствием этого становятся глубинные патологии в структуре бессознательного, которые  ведут к вырождению целых рас и народов.

          На пути к совершенной морали человечество подстерегает две большие опасности, две крайние точки зрения: лжехристианство и ницшеанство.

          О лжехристианстве, когда братьями и сестрами объявляются все окружающие чохом, речь уже шла выше. Объективности ради необходимо признать, что одна из основных причин возникновение лжехристианства заключается в отсутствии «авторского варианта» учения Иисуса Христа. Учения, так сказать, в чистом виде. Дошедшие до нас жизнеописания несут на себе неизбежный отпечаток субъективизма. Причем не только их авторов, но и переписчиков текстов. Не случайно, что диапазон дошедших до нас жизнеописаний Христа весьма широк: от Евангелия от Матфея до Евангелия Детства.

          Увы, но терпимость к нелюдям стала визитной карточкой современного «христианства». Вместо того, чтобы хладнокровно и последовательно бороться с «чужими»: загонять в резервации, держать в тюрьмах и физически истреблять наиболее одиозные экземпляры, люди демонстрируют по отношению к ним непростительную лояльность.  И неудивительно, что в современном мире нелюди чувствуют себя как рыба в воде. Захватывают органы государственной власти, безнаказанно грабят и убивают людей. Строят финансовые «пирамиды». Разжигают межнациональные и межрелигиозные конфликты. Создают транснациональные преступные сообщества. Через подконтрольные нелюдям СМИ насаждают в обществе антигуманную идеологию.

          Особо остро проблема больной морали стоит сегодня в России. По сути терпимость к нелюдям превратило Россию в Страну Антихриста, где наиболее полная свобода волепроявления есть только у нелюдей: безжалостных убийц, «преступников-государственников» (т.е. ворующих в особо крупных, «государственных» размерах), судей-взяточников и т.д. Перечислять можно долго. Как тут не вспомнить слова протопопа Аввакума: «Отмолил сатана у Бога Россию».

          Другую крайность олицетворяет Фридрих Ницше – один    из наиболее известных противников христианства, идеолог «морали сверхчеловека». (Одна из работ Ницше символично названа «Антихристианин».)  В основе философии Ницше лежит тезис об особых правах так называемого «сильного человека», «сверхчеловека». О противопоставлении сверхлюдей недолюдям. Квинтэссенция философии Ницше  сосредоточена в словах: «падающего толкни».

          В свое время вокруг философии Ницше было сломано немало копий.  Однако мало-мальски серьезный анализ этой философии говорит о том, что ничего кардинально нового она в себе не несет. Дело в том, такая «философия», такая «мораль» существуют миллиарды лет.  Это мораль Зверя. Мораль животного. Только животное может рассматривать окружающих с позиции «силы». И в этой связи заповедь Сверхчеловека-НЕ-по-Ницше, Сверхчеловека-Христианина, Сверхчеловека-Буддиста, Сверхчеловека-Мусульманина, Сверхчеловека-Иудея должна гласить: «Дави того, кто толкает падающего человека».

          Выше уже говорилось о том деструктивном влиянии, которое оказывают ошибочные моральные установки на психику человека. Остается добавить, что и сам Ницше закончил свою жизнь в психиатрической больнице. Как говорится, что и требовалось доказать.

          Попутно возникает вопрос: что представляют собой антропогенные особи, которые, не нарушая «территории» других людей, отказываются от борьбы с нелюдями? И какими моральными правилами полноценные люди должны руководствоваться во взаимоотношениях с такими недолюдьми?   

          Проблема заключается в том, что, не нарушая «территорию» людей непосредственно, т.е. частично ведя себя как люди, недолюди  косвенно способствуют попранию прав и свобод людей нелюдями. Лишь благодаря пассивности недолюдей, их непротивлению злу, нелюдям удается теснить людей, лишая их права на полноценную жизнь. Другими словами, недолюди выступают в роли скрытых пособников нелюдей (о явных пособниках тут речь не идет, с ними, как говорится, все ясно).

          Вместе с тем, подсознание компромиссов не знает. Оно мыслит устоявшимися архетипами и крайне категорично в своих оценках: либо «свой» – либо «чужой». Каждый идентифицируемый объект должен быть «прописан» здесь в конкретной директории.

         Анализ основных архетипов показывает, что понятие «недочеловек» может соответствовать лишь двум архетипам:  «ребенок» (т.е. неполноценный «свой») и «чужой». Со всеми вытекающими отсюда поведенческими установками людей по отношению к ним. Причем определяющими при такой классификации, на мой взгляд, являются те преференции, которые конкретные недолюди извлекают от непротивления нелюдям. Например, относительное благополучие недолюдей в условиях ожесточенной борьбы людей и нелюдей уже само по себе является решающим аргументом при зачислении недолюдей в разряд «чужих». В пользу этого утверждения свидетельствует и та легкость, с которой террористы относятся к случайным жертвам террористических актов.

          В заключении хочу еще раз подчеркнуть ту особую роль, которую играет в жизни человека его мировозрение. Только совершенное мировозрение, и прежде всего, совершенная этика, может позволить человеку, накопив максимально возможный заряд психической энергии, пробиться к сокровищнице сверхестественных способностей – нанесению биоинформационного удара,  молитвенному врачеванию, расширению сознания и т.д.