Не можешь победить врага - возглавь ее

Фраза "Не можешь победить врага - возглавь его" небезизвестная.

Для описания этого чудодейственного механизма автор статьи, указанной по ссылке

http://историиземли.рф/ne-mozhesh-pobedit-vraga-vozglav-ego.html ,

начинает из древности, описывая противостояние в Греции двух ее столиц – Афин и Спарты. «Жили они между собой не мирно, воевали.  В Греции процветали искусства, философы  и так далее. Спарта была государством жестким, но в чем-то коммунистическим, потому как из личного имущества у них был меч, да сандалии. Не могли греки Спарту одолеть. И придумали жениться на их женщинах либо отдавали своих женщин в жены спартанцам». В итоге Греция победила. Не оружием, а хитростью».

Этот принцип был использован победителем в холодной войне после распада СССР для добивания России как его преемницы. Не оружием, а экономической хитростью. После сдачи Горбачевым позиций – по недальновидности, слабости или объективным причинам, - суть не в этом факте, а в том, что потеснивший его Ельцин выбрал в качестве «прорабов» реформаторов во главе с Гайдаром как сторонников монетаристской экономической модели, заимствованной ими на западе  и ориентированных на запад. Гайдар обещал в результате шоковой терапии «просадку» жизненного уровня населения на 6 – 8 месяцев, а потом должен начаться экономический подъем.  Для Ельцина это было гарантией того, что возврат к коммунизму станет невозможным. Именно поэтому Ельцин обзавелся другом Биллом и министром иностранных дел Козыревым (сравните с Лавровым и почувствуйте разницу).

Если быть честным и объективным, то положительный эффект в экономике от гайдаровских реформ есть. В магазинах сегодня есть все (а начиналось, если вспомнить, с челноков, которые в считанные месяцы одели и обули страну). Но экономика однобоко перекошена в сырьевую сторону, перепад уровней бедноты и богатства зашкаливает, а социальных гарантий не только поубавилось, но совсем исчезла уверенность в завтрашнем дне. В выигрыше оказались лишь две категории населения – олигархи и коррумпированное чиновничество.

В этой связи возникает вопрос – коррупция это неизбежное зло как инструмент в нашей экономике, или случайное побочное явление, которое верховный правитель при желании может сокрушить одной левой.  Ответ можно получить, если вспомнить обстоятельства, предшествующие посадке Ходорковского.

Все произошло в феврале 2003 года на встрече Путина с крупным бизнесом. «"Господин президент, — начал Ходорковский, — ваши чиновники — взяточники и воры". Дальше, что произошло, мы знаем.

Мстительность это Путина, или есть в его действиях рациональное содержание? Не хочет бороться или не может?

Начнем от печки. На Руси давно повелось, что верховный правитель, отправляя своих наместников управлять подвластными территориями, наделял их правом кормления. Это значит, что наместник имел узаконенное право обирать население в свою пользу.  В меру или без меры – это категория субъективная. Каждый, кто имел доступ, свою меру и устанавливал. Поэтому, что сверх общепризнанной меры, скажем так, равносильно воровству. Или взяточничеству при иерархической структуре власти. Следовательно, то и другое имеет у нас исторические корни. А поскольку верховный правитель не может обойтись без властной элиты в лице чиновников всех рангов, то он от них и зависит. С одной стороны, чтоб зависимость минимизировать, верховный должен быть сильным.  С другой – выдерживать меру, чтоб не перегнуть палку.

Случаются ведь и дворцовые перевороты.

Из проведенного анализа следует, что перед Путиным стоял выбор.

Либо начинать открытую борьбу, не будучи уверенным в победе, либо

воспользоваться методом, указанным в заголовке, чуть изменив редакцию: не можешь победить коррупцию – контролируй ее и используй для борьбы с нею внутривидовую борьбу коррупционеров.

Наблюдаемые за последнее время перестановки и посадки, приводят к мысли, что внутривидовую борьбу кланов, - ФСБ против ФСО и наоборот, те и другие против СКР и так далее президент использует как управленческий инструмент для зачистки силовых и властных структур от таких коррумпированных кадров, которые, что называется, потеряли чувство меры. Достигается это взаимным ослаблением сторон, используя противоречия между ними и поочередно помогая одним и подавляя других.

А замены, которые проводит Путин, надо полагать, идут не только на менее подверженных коррупционной страсти, но и, будем надеяться, не подверженных ей совсем. Ведь должны же быть такие, как герой фильма «Белое солнце пустыни» таможенник Верещагин, который мзду не берет - ему за державу обидно. Следовательно, стимулирование Верещагиных и дестимулирование мздоимцев это процесс воспитания новой элиты.

Второй признак, указывающий на близость перемен. 25 мая Президент собрал заседание Экономического совета, на котором обсуждались разные варианты моделей экономики,- кейнсианства, представленного его сторонниками (Глазьев и Титов), и противоположного ему монетаризма (от правительства Улюкаевым) и Кудриным. На этом совещании Путин «цикнул», потребовав найти общий знаменатель. «Никакой монополии на истину в экономической дискуссии быть не должно», – сказал президент.

Выявленные два признака позволяет выразить осторожную надежду. Неужели «лед тронулся, господа присяжные заседатели»? Если так, то возникает вопрос – почему только сейчас, а не раньше? Ведь отмеченные пороки существовали давно. Ответ может быть только однозначным. Президенту, чтобы решить эти задачи, необходимо иметь прочную опору снизу. Такую прочную, которая сохранится и в условиях ухудшения обстановки как внутри страны, так и во вне ее. Или не допустить ухудшения. Короче говоря, президенту нужен запас прочности для реформирования. А либералы, оппонирующие президенту, патриотическую реакцию на «взятие» Крыма или успехи наших ВКС в Сирии рассматривают исключительно с целью удержания власти. Но в этом нет противоречия – для реформирования президенту власть нужна, а в случае ошибки его может ждать майдан с новым Лениным или дворцовый переворот.

Сегодня к указанным выше признакам добавился признак, который связан с победой Трампа. Она означает в перспективе смену экономической модели в Америке, где сильно влияние транснациональной финансовой корпорации. А восстала против этого самая что ни на есть трудовая Америка, включая ее средний класс. Казалось, что нам с этого. Но простая аналогия подсказывает. У Ельцина был друг Билл и министром иностранных дел был Козырев. Сегодня Сергей Лавров. Почувствуйте разницу. А Трампу, заинтересованному в том, чтобы в российском кабинете министров экономический блок представляли не министры – монетаристры, ориентированные на его противников в США, а партнеры. И чтоб у Дональда Трампа появится друг Володя. Тогда, если у Путина с Трампом получится как минимум нормализация отношений, то рукой подать до смены экономического блока у нас в правительстве. Улюкаев – это первая ласточка и пламенный привет Дональду от Володи.