Германофилы и их противники в СССР

Хорошо известно, что в Российской Империи, а позже и в СССР были люди, которые тяготели, а часто просто служили интересам зарубежных держав, прежде всего Англии и Германии.

В СССР с начала 1920-х годов также сложились группы англофилов и германофилов. Особенно остро их присутствие ощущалось в РККА и еще больше в НКИД.

В 1933 году после прихода к власти Адольфа Гитлера, про - нацистские круги в СССР начали налаживать с ними контакт. Вообще связи советских деятелей носили две формы, которые разделить  можно так:

• действия от имени правительства СССР
• действия от имени про-германских кругов в СССР

К первой можно отнести стандартные дипломатические отношения, а также такие нестандартные как миссия Давида Канделаки.

Вторая -- позиция про - германских (часто анти-советских) групп, с целью сближения и вероятного свержения социалистического строя в СССР.

Но часто официальные, полу-официальные и нелегальные (антисоветские) контакты носили одни и теже лица.

Кто же симпатизировал нацистской Германии?

Исторические свидетельства и документы позволяют однозначно утверждать, что нацистской Германии  симпатизировали советские оппозиционеры, военные и ряд высоких руководителей.

Особо важное свидетельство оставил посол Германии в СССР Г. фон Диркенс,

Немецкий посол Герберт Дирксен оставил свидетельства о настроениях в советском обществе (власти)

Посол в своих донесениях оставил такие строки:

"прогермански настроены в советском руководстве, в первую очередь, были Орджоникидзе и Енукидзе."

В самом деле. Первым кто положил начало контакту  был Авель Енукидзе.  Летом 1933 года на даче под Москвой у секретаря Центрального исполнительного комитета СССР Авеля Енукидзе были в гостях германский посол Дирксен, советник посольства фон Твардовски, замнаркома иностранных дел Крестинский и замнаркома иностранных дел Карахан.

Все кто собрался там -- имели репутацию сторонников про-германского курса.

Енукидзе позволяя себе говорить от имени советской власти заверил германских представителей в самых лучших намерениях

Авель Енукидзе был про-германски настроенным деятелем, вплоть до того что намеревался устроить переворот при поддержке заграницы

Но его удаляет от власти еще в 1935-36 г г.

В записях немецкого посла было видно что С. Орджоникидзе тоже симпатизирует Германии

Далее Диркенс описал ситуацию внутри НКИД.

"Ситуация в НКИД, определяется противостоянием Литвинов – Крестинский.Литвинов не был заядлым сто¬ронником политики Рапалло, но всего лишь вынужденно следовал ей по долгу службы.

 Хотя он горячо отрицал какие-либо сомнения и колебания в отношении его веры в возможность сотрудничества с Германией, симпатии его явно были на стороне Великобритании, где он провел годы ссылки и где женился на англичанке" .

 Также по заметкам посла видно, что

" Крестинский питает искренние симпатии к Германии".

Проблема осложнялась конфликтом между этими руководителями. По мнению Диркенса, "его (Крестинского) место в партийной иерархии, … было значительно выше, чем у Литвинова.

Крестинский принадлежал к старой гвардии и, более того, он сражался в революционной войне в России, а не сбежал в сравнительно комфортабельную ссылку в Цюрих, Берлин или Париж. Как это сделал Литвинов"

Немецкий посол, правда, не учитывает тот факт, что сам Крестинский участвовал в оппозиции,  в отличие от Литвинова.

Особое место имели позиции в РККА. Участились неформальные контакты.

В январе 1936 г. Тухачевский на пути в Лондон посетил Берлин, где он имел переговоры с рядом германских руководителей.

Другой командарм И.Уборевич встречался с заместителем германского военного атташе в Варшаве майором Э. Кинцелем. Далее, в июне 1936 г. майор К. Шпальке по инициативе генералов В. фон Фрича, Л. Века и К. -Х. фон Штюльпнагеля зондировал в Москве в беседах

"с Урицким и Беловым возможность улучшения взаимоотношений по «особому», военному каналу"

Уже осенью 1936 г. по приглашению главнокомандующего райхсвером генерала Фрича на маневрах рейхсвера побывал Уборевич .

Их встречи, ходившие на легальной основе, давали отличную возможность для право-троцкистской оппозиции, договорится с гитлеровцами о консолидации своих усилий, в борьбе против Сталина. Враг то у них был общий -- Сталин, социализм.

....................

Особое место представляла ситуация в НКИД. От того кто руководил внешней политикой зависело очень многое.

Там разгорелась борьба между англофилом Литвиновым и германофилом Крестинским.

После прихода Гитлера к власти, советская власть сделала несколько шагов, попытавшись выстроить новую форму взаимоотношений с Германией.

Миссия торгпреда Канделаки продолжалась несколько лет, однако никаких существенных успехов не имела..

И хотя Давид Канделаки не слишком преуспел на дипломатическом поприще, он был одним из немногих советских чиновников, кто лично пообщался с руководителями германского Рейха.

Канделаки встречался с Геббельсом, Герингом, Гессом и др.. О чем они говорили -- в Москве знали лишь со слов Канделаки

Нацистское руководство знало, что в СССР у них немало поклонников

Уже позже выяснится, что Канделаки давно уже играл за немецкую сторону и встречался с своими настоящими хозяевами

Свои легальные встречи он использовал для переговоров между руководством Германией и анти-советской оппозиции (чьи интересы представлял Канделаки)

Контактировал с немцами не только Канделаки, но и другой представитель СССР, некто Суриц.

О том что переговоры с Германией непродуктивны писал Литвинов, который и раньше выражал свой скепсис. Он докладывал Сталину 12 марта 1935 года:

«Согласно данным ему в Москве указаниям, тов. Суриц по возвращении в Берлин усилил контакт с политическими деятелями Германии.

Он теперь пишет: «Все мои общения с немцами лишь укрепили уже раньше сложившееся у меня убеждение, что взятый Гитлером курс против нас остается неизменным и что ожидать каких-либо серьезных изменений в ближайшем будущем не приходится. Все мои собеседники в этом отношении единодушны.

У Гитлера имеются три пункта помешательства: вражда к СССР, еврейский вопрос и аншлюс.

Вражда к СССР вытекает не только из его идеологической установки к коммунизму, но составляет основу его тактической линии в области внешней политики.

Гитлер и его ближайшее окружение крепко утвердились в убеждении, что только на путях выдержанного до конца антисоветского курса третий рейх сможет осуществить свои задачи и обрасти союзниками и друзьями. Не особенно обнадеживающий характер носила по существу и моя беседа с Нейратом.

Он ясно дал мне понять, что на ближайший период наши отношения нужно замкнуть в рамки узкоэкономического порядка. Он явно подчеркнул безнадежность всяких попыток добиться улучшения наших отношений в ближайшем будущем».

Общая оценка серии зондажей 1935 года содержалась в письме Литвинова Я. З. Сурицу от 4 декабря 1935 г.

 «Выводы, к которым Вы пришли на основании усиленного контакта с немцами, меньше всего удивили меня... У меня никаких иллюзий на этот счет давно уже не было».

..................................

В 1937 году борьба между различными группами разгорелась с новой силой. В этом контексте очень интересно мнение Йозефа Геббельса.

В своем дневнике, записи датируемой началом 1937 года очень интересные строки:

"25 января 1937. В Москве снова показательные процессы. Снова, очевидно, против евреев. Радек и проч. Сталин прижмет евреев. Военные, должно быть, тоже настроены против евреев. Надо следить и ждать.

С нетерпением они ждут падения и ареста Литвинова. "

Это предложение очень важно -- оно прямо говорит, что советские военные были рады (!) скорому падению англофила Литвинова. Потому что (очевидно) что они сторонники дружбы (союза, сговора) с Германией

Командармы М. Тухачевский, И. Дубовой и И. Белов

............................

Геббельс прямо писал что военные ждали ареста наркома ИД М. Литвинова

Аресты в самом деле последовали, но арестовали не Литвинова, а самих военных

Тут надо отметит еще один важный момент - Геббельс очень хорошо осведомлен о настроениях, среди советских военных. Это неудивительно, ведь свои турне в Германию осуществляли Тухачевский, Уборевич, в СССР немцы много общались с Урицким, Беловым. В Латвию ездил глава генштаба маршал А. И. Егоров.

Геббельс своей осведомленностью о настроениях военных почти прямо признает - нацистские руководители подружились с "красными" командармами

Но еще до арестов германское лобби (так это назову) понесет серьезную утрату. Трагически умрет Серго Орджоникидзе, человек который по свидетельству германского посла был про-германски настроенным деятелем.

Конечно Орджоникидзе вряд ли можно было назвать оппозиционером или заговорщиком. Но он больше склонялся в сторону дружбы с Германией.

Смерть С. Орджоникидзе еще более ослабило германские позиции в руководстве СССР

Затем началось удаление германофилов с важных должностей.

5 апреля 1937 г. Суриц выехал в Москву для консультаций. 7 апреля он был освобожден от должности полпреда СССР в Германии и переведен полпредом во Францию.

Ситуация в внешней политике менялась принципиально. Весной 1937 года Совнарком приказал начать процесс закрытия германских консульств в СССР. В итоге были закрыто более 10 консульств, все кроме отделений в Москве и Санкт- Петербурге.

17 апреля 1937 г. Литвинов направил временному поверенному в делах СССР во Франции Е. В. Гиршфельду и полпреду СССР в Чехословакии С. С. Александровскому телеграмму с опровержением слухов:

«Заверьте МИД, что циркулирующие за границей слухи о нашем сближении с Германией лишены каких бы то ни было оснований.

Мы не вели и не ведем на эти темы никаких переговоров с немцами, что должно быть ясно хотя бы из одновременного отзыва полпреда и торгпреда».

Литвинов судя по тексту чувствовал себя уверенно и не считал, что ему что-то могло угрожать.

Затем в мае - июне прошли первые аресты крупных военных руководителей.

Следующим крупным задержанием, стал арест Крестинского.

В марте-мае 1937 года недолгое время был первым заместителем наркома юстиции СССР, затем арестован.

Главный германофил НКИД Николай Крестинский был арестован летом 1937 года, будучи изобличенным в деятельности «правой» организации

Крестинский был обвинён в связях с Троцким, с германской разведкой, в подготовке террористических актов против руководства партии.

Максим Литвинов  и Владимир Потемкин

Новым заместителем Литвинова (вместо Крестинского) стал Владимир Потемкин, он негативно относился к идее сближения Германии СССР

................................

Особое место занимало разоблачение преступной деятельности Давида Канделаки.

На него скопилось масса материала. Еще в июле 1937 года секретарь ЦК КП Грузии Лаврентий Берия докладывал Политбюро ЦК, что имеются основания считать, что Канделаки немецкий шпион, который установил связь между "правыми" в СССР и нацистским руководством.

Лаврентий Берия в июле 1937-г года сообщил Политбюро о том, что Канделаки "правый" и немецкий шпион

В своем донесении Политбюро в июле 1937 г. Берия в частности писал так:

"Обширные показания о шпионской работе Давида Канделаки дали Г. Мгалоблишвили и Ш. Элиава*.

Этими показаниями устанавливается, что Д. Канделаки по заданию всесоюзного центра к.-р. организации правых связался с представителями фашистской Германии —Шахтом, Герингом и Геббельсом.

По показаниям Г. Мгалоблишвили Д. Канделаки лично ему признался, что ему удалось заключить от имени правых соглашение с правительством фашистской Германии об оказании взаимной поддержки в момент начала военных действий между Германией и СССР.

Д. Канделаки был связан также с германской разведкой..

По показаниям Г. Мгалоблишвили к.-р. троцкистскую работу ведет уполнаркоминдела по Грузии — Старк, который связан по к.-р. работе с зам. наркоминдела — Крестинским*."

Берия отметил, что Канделаки "правый", а также написал, что он связан с германской разведкой. Дело Канделаки в будущем подтвердило эти утверждения. Но тогда в июле 1937 года Берия еще не представлял всей серьезности ситуации.

Дело в том, что Давид Канделаки был непростым немецким шпионом. Он осуществлял связь высокопоставленных советских чиновников с их немецкими резидентами. Одним из таких чиновников был сам Николай Ежов.

Давид Канделаки был никем иным, как связным Ежова, по его работе на германскую разведку

Канделаки лично организовывал встречи Ежова с его резидентом

Николай Ежов в последствии так расказывал об этих встречах в австрийском Меране:

«Однажды КАНДЕЛАКИ предложил мне пойти в типичное немецкое кафе. Я согласился. Вскоре в это же время в кафе зашел ГАММЕРШТЕЙН, с которым КАНДЕЛАКИ поздоровался и затем пригласил подсесть к нашему столику.

КАНДЕЛАКИ о чем-то поговорил по-немецки с ГАММЕРШТЕЙНОМ, а потом сказал: «Кажется, вы уже знакомы с генералом?» После моего утвердительного ответа ГАММЕРШТЕЙН заявил, что в Берлине он часто встречается с КАНДЕЛАКИ и «будет рад через него передавать мне всякие хорошие пожелания».

Перед своим уходом, уже прощаясь, ГАММЕРШТЕЙН попросил «передать большой привет Александру Ильичу» (ЕГОРОВУ).

Я понял, что КАНДЕЛАКИ, как и я, связан с ГАММЕРШТЕЙНОМ по шпионской работе и будет служить в дальнейшем одним из каналов моих связей с немецкой разведкой, тем более что спустя несколько дней после отъезда ГАММЕРШТЕЙНА и КАНДЕЛАКИ выехал в Берлин, а за время всего»

Город Мерано, на какое-то время стал излюбленным местом советских партийных бонз и местом их встреч с их резидентами

Ежов также рассказал о своих встречах с Литвиновым:

«После отъезда КАНДЕЛАКИ ко мне стал часто заглядывать ЛИТВИНОВ и приглашать на прогулки или в кафе.

Как-то, сидя в кафе, ЛИТВИНОВ спросил у меня: «Какое впечатление на вас произвел ГАММЕРШТЕЙН?» Я, несколько смутившись, ответил: «Впечатление неглупого человека». «Да, — сказал ЛИТВИНОВ, — ГАММЕРШТЕЙН один из наиболее умных и дальновидных генералов Рейхсвера. С ним очень крепко считаются военные круги Германии, ГАММЕРШТЕЙН пользуется там большим влиянием в армии».

Помню, что разговор с ЛИТВИНОВЫМ происходил в присутствии моей жены — Евгении Соломоновны.

Потанцевав фокстрот, ЛИТВИНОВ повел дальше со мной довольно странный разговор.

 Он заявил: «Вот мы здесь разлагаемся, ходим по ресторанам, танцуем, а если об этом узнают в СССР, поднимется целая буча».

На мой недоуменный вопрос ЛИТВИНОВ ответил: «Страшного тут ничего нет, но, видите ли, культуры у нас нет, у наших государственных деятелей абсолютно отсутствует какая-либо культура».

«Вот вы познакомились с генералом ГАММЕРШТЕЙНОМ, — продолжал ЛИТВИНОВ, — а что в этом знакомстве, кроме пользы для Советского Союза? Если бы наши политические руководители имели связь с европейскими политическими деятелями, то многие острые углы во взаимоотношениях с зарубежными странами были бы сглажены.

А вот вы вернетесь в Москву, и вас могут проработать за знакомство с ГАММЕРШТЕЙНОМ».

На этом разговор с ЛИТВИНОВЫМ закончился. Вскоре я выехал из Мерано в Париж, оттуда на автомобиле проехал в Рим и поездом вернулся в Вену.

………………….

Литвинов считал сомнительной связь Ежова с генералом Гаммерштайном (на фото), возможно он подозревал что-то

Далее Ежов все описывал так:

«В разговоре с ГАММЕРШТЕЙНОМ было обусловлено, что связь с ним я должен буду осуществлять через ЕГОРОВА и КАНДЕЛАКИ, во время приездов последнего в Москву.

Вскоре по возвращении в Москву я пригласил к себе на дачу ЕГОРОВА и стал прощупывать его, знает ли он о моей связи с ГАММЕРШТЕЙНОМ, но, поскольку ЕГОРОВ ничего конкретного не сообщил, я перед ним в этот раз не раскрылся.

………………….

 В одну из встреч со мною, в конце 1936 или начале 1937 года, КАНДЕЛАКИ мне сообщил, что он через ГАММЕРШТЕЙНА связался с ГЕРИНГОМ.

ГЕРИНГ поручил КАНДЕЛАКИ по приезде в Советский Союз информировать Советское правительство о том, что якобы ему, КАНДЕЛАКИ, удалось оказать давление на германское правительство в смысле предоставления СССР займа и что министр хозяйства ШАХТ под давлением германских деловых кругов готов пойти на некоторые уступки и предоставить Советскому Союзу кредиты.

КАНДЕЛАКИ далее говорил, что ГЕРИНГ проинформирован ГАММЕРШТЕЙНОМ о моем сотрудничестве с немецкой разведкой и просил меня содействовать заключению кредитного соглашения между СССР и Германией.»

Вся «миссия» Канделаки сводилась к исполнению поручений немецких властей

Политбюро потребовало арестовать Канделаки. Ежов мог бы в любой другой ситуации  попытатся защитить Канделаки, но тут у него уже были связаны руки.

В конечном счете 11 сентября 1937 года Давид Канделаки был арестован. Ежов взял его дело под свой личный контроль. Все протоколы допросов и очных ставок относились к наркому Ежову и он читал их. Не там что нибудь о нем?

Арест Канделаки создавал прямую угрозу самому Ежову, ведь Каделаки знал о нем всю правду

……………………………..

Но главный руководитель внешней политики СССР стоял крепко, как скала. Во главе дипломатии Советского союза Литвинов стоял без малого девять лет.

Несмотря на все желания и ожидания его противников, Максим Литвинов тогда так и остался непотопляем

Еще в конце 1937 года началась подготовка к XVIII съезду партии. В этот период Литвинову чаще, чем обычно, приходилось встречаться со Сталиным, который в политическом отчете готовил большой раздел о международном положении Советского Союза.

Обычно к участию в разработке этих разделов привлекались Д.З. Мануильский, ответственный работник Коминтерна, и Е. С. Варга, крупнейший знаток мировой экономики и политики, с которым Сталин очень считался. Сталин свои доклады готовил сам.

Но прежде чем окончательно сформулировать основные идеи и положения доклада, обычно привлекал очень ограниченный круг советников.

 Сталин вызывал Литвинова, показывал ему отдельные места доклада, просил представить справки и документы по отдельным вопросам мировой политики.

В первые месяцы 1938 года по всей стране прошли областные и республиканские партийные конференции. Ленинградская VIII областная и VI городская объединенная партийная конференция выдвинула Литвинова делегатом на съезд партии, который открылся 10 марта 1939 года в Москве.

Большинства делегатов, которых Литвинов знал по предыдущему съезду, на этот раз не было. Почти все областные и республиканские партийные комитеты возглавлялись новыми людьми, почти во всех народных комиссариатах были новые руководители.

В политическом отчете Центрального Комитета ВКП (б) был дан анализ международного и внутреннего положения Советского Союза за пятилетие, истекшее со времени предыдущего съезда партии.

В области международной за это время произошли громадные изменения. Капиталистические страны пережили серьезные потрясения в области политики и экономики. Пик экономического кризиса прошел, но его последствия еще дают себя знать. Обострилась борьба за передел мира, рухнула система послевоенных договоров, и война уже идет в различных районах земного шара.

Для Советского Союза этот пятилетний период, несмотря на все трудности и сложности развития, был периодом дальнейшего роста экономики, культурного подъема, роста политической и военной мощи, периодом настойчивой и целеустремленной борьбы за мир.

На съезде был избран новый состав Центрального Комитета ВКП (б).

Литвинов был одним из немногих членов ЦК, избранных на XVII съезде и вошедших в его новый состав.