Поэт, «огорченный своим божественным происхождением».

Я долгое время жила на улице Лермонтова. Перекресток двух улиц (где бы они еще встретились) Лермонтова и Шевченко – место вечерних забав в детстве и свиданий в юности. Фонарь на столбе высвечивал всегда название только одной улицы, да и то не полностью. Прохожие читали: «Лермонт». И я в детском саду всем говорила, что живу на улице «Лермонт». Знать бы тогда, как недалека я была от истины…

Михаил Юрьевич Лермонтов. Одно имя – целая история. Осколок древнейшего шотландского рода Лермонт, имевшего свой герб уже в 13 веке. Основателя рода звали Томасом Лермонтом. Известность его связана с прозвищем «рифмач» или «Томас Стихотворец из Эрсильдауна». О нем упоминал даже Вальтер Скотт: «…мало кто так прославлен в преданиях, как Томас из Эрсильдауна". Согласно этим самым преданиям Томас Лермонт обладал не только поэтическим талантом, но и даром предвидения, так им был предсказан союз Шотландии и Англии, а виновником этого события был назван потомок рода Брюсов (ничего фамилия не напоминает?)

То будет сын французской королевы,

Он править станет всей Британией до моря;

Из рода Брюсов будет он по крови

В девятом поколенье, я предвижу.

Имя пророка Томаса Лермонта - одно из первых в ряду поэтов, прославивших национальный шотландский эпос.

(Источник: http://lermontov.niv.ru/lermontov/family/shotlandskie-korni.htm)

А чем, как не предсказанием собственной гибели, можно назвать стихотворение семнадцатилетнего юноши Михаила Лермонтова:

Кровавая меня могила ждет,

Могила без молитв и без креста,

На диком берегу ревущих вод

И под туманным небом; пустота

Кругом…

Биография поэта достойна высокого стиля греческой трагедии. В самом нежном возрасте он теряет мать, его отец изгнан из поместья своевольной бабкой, которая сделала все, чтобы отец и сын никогда не встретились (даже о смерти отца она запретила сообщать). Существует предание, иллюстрирующее характер бабушки, будто дед Михаила Юрьевича, тоже Михаил, отравился назло нелюбимой и деспотичной жене прямо за новогодним столом, а та только отмахнулась: «Собаке собачья смерть». Позже те же слова произнесет Николай Первый, узнав о смерти двадцатисемилетнего поэта.

Мальчик вырос в Тарханах среди философских трудов французских энциклопедистов, в общении с друзьями и знакомыми бабушки. В сторону детей крепостных даже смотреть запрещалось.

В незавершенном автобиографическом отрывке «Я хочу рассказать вам…» Лермонтов так характеризует главного героя Сашу Арбенина: «Саша был преизбалованный, пресвоевольный ребенок. Он семи лет умел уже прикрикнуть на непослушного лакея. Приняв гордый вид, он умел с презреньем улыбнуться на низкую лесть толстой ключницы. Между тем природная  склонность к разрушению развивалась в нем необыкновенно. В саду он то и дело ломал кусты и срывал лучшие , усыпая ими дорожки. (Замечу, что Лермонтов описывает реальный случай из своего детства. Обидевшись в очередной раз на бабушку, большую любительницу роз, маленький Миша однажды утром сорвал все цветы и бутоны с розовых кустов и усыпал лепестками дорожки сада)…. Он с истинным удовольствием давил несчастную муху и радовался, когда брошенный им камень сбивал с ног бедную курицу. Бог знает, какое направление принял бы его характер, если б не пришла на помощь корь, болезнь, опасная в его возрасте. Его спасли от смерти, но ….  он не мог ходить, не мог приподнять ложки. Целые три года оставался он в самом жалком положении... Болезнь эта имела важные следствия и странное влияние на ум и характер Саши: он выучился думать. Лишённый возможности развлекаться обыкновенными забавами детей, он начал искать их в самом себе. Воображение стало для него новой игрушкой. Не даром учат детей, что с огнем играть не должно. Но увы! никто и не подозревал в Саше этого скрытого огня, а между тем он обхватил всё существо бедного ребёнка.»

Думающий ребенок в 14 лет написал

В уме своем я создал мир иной

И образов иных существованье;

Я цепью их связал между собой,

Я дал им вид, но не дал им названья…

Лермонтов удивляет. И дело не в высоком романтизме его поэзии. не в «космизме», о котором любят сегодня писать, не в ранней, но такой предсказуемой, гибели. Секрет кроется в магии, которую и объяснить невозможно, и пройти мимо которой нельзя, ибо это магия - ПОЭЗИЯ.

Большинство открывает для себя этого поэта в период отрочества. И понятно почему. Недовольство жизнью (от ненависти до апатии), одиночество (как некий рыцарский орден, принадлежностью к которому и тяготишься, и гордишься), смерть (как изнанка жизни и даже как форма абсолютной свободы), вечность (иная реальность, населенная богами, демонами, душами людей…) – вот ключевые слова, ассоциирующиеся в моем восприятии с поэзией М.Ю.Лермонтова. Его стихи можно рассматривать как дневник жизни души, и эта жизнь не всегда совпадала с внешними реалиями.

Желание заглянуть за горизонт жизни – манящее, сладкое и страшное стремление. Мимо этого трудно пройти.

Можно не познать отчаяния, избежать любви и даже влюбленности, не столкнуться с предательством или оговором, но смерть придет к каждому. Смерть предопределена самим фактом рождения, и нельзя по-настоящему ценить жизнь, не зная о ее конечности.

Образы смерти, смертельной опасности, бесконечного сна, образы инструментов смерти (нож, кинжал, пуля, пистолет, яд и т.п.) встречаются в стихах Лермонтова в опасном избытке.

В 15 лет в стихотворении «Наполеон» мы читаем «Мне все равно; в могиле вечно ночь».

В 16 лет -  «Одиночество» «Я вижу гроб уединенный, // Он ждет, что ж медлить над землей?»

В тот же год в стихотворении «Май 16 числа» «Боюсь не смерти я.

О нет!// Боюсь исчезнуть совершенно…»

В 17 лет – «Я буду прах, мои мечты, // Хоть не поймут их, удивленный свет // Благословит».

Заметим, что стихи ранних лет хранились небрежно, часто уничтожались юным поэтом, просто терялись… С каждым последующим годом стихотворных рукописей все больше и обращение к теме смерти все чаще заставляет поэта браться за перо. Одним из самых интересных произведений на эту тему религиозный мистик и поэт Вл. Соловьев считал стихотворение «Сон», написанное в 1841 году: « За несколько месяцев до роковой дуэли Лермонтов видел себя неподвижно лежащим на песке среди скал в горах Кавказа, с глубокой раной от пули в груди, и видящим в сонном владении близкую его сердцу женщину, видящую в сомнамбулическом состоянии его труп в той долине… Лермонтов видел, значит, не только сон своего сна, но и тот сон, - сновидение в кубе… Удивительная фантасмагория… могла быть созданием только потомка вещего чародея и прорицателя, исчезнувшего в царстве фей».

Судите сами: «Сон»

В полдневный жар в долине Дагестана

     С свинцом в груди лежал недвижим я;

     Глубокая еще дымилась рана,

     По капле кровь точилася моя.

     Лежал один я на песке долины;

     Уступы скал теснилися кругом,

     И солнце жгло их желтые вершины

     И жгло меня -- но спал я мертвым сном.

     И снился мне сияющий огнями

     Вечерний пир в родимой стороне.

     Меж юных жен, увенчанных цветами,

     Шел разговор веселый обо мне.

     Но в разговор веселый не вступая,

     Сидела там задумчиво одна,

     И в грустный сон душа ее младая

     Бог знает чем была погружена;

     И снилась ей долина Дагестана;

     Знакомый труп лежал в долине той;

     В его груди, дымясь, чернела рана,

     И кровь лилась хладеющей струей.

Поэт не боится смерти и не пугает читателя, это становится очевидным, стоит только обратить внимание на лексику, на ракурс, избранный для описания «не жизни».

Только завидую звездам прекрасным,

Только их место занять бы желал («Небо и звезды» 1831г.)

Соотношение жизни людей с жизнью вечности, природы приводит к проецированию человеческой жизни на «природную». Одинока сосна и парус; в тучах таится угроза и страсть; пустыня внемлет Богу; гибнут, зарубленные людьми, пальмы оазиса. В вечность парадоксально проникает смерть, хотя именно смерть для человека – дорога в вечность.

Д.А.Столыпин, присутствуя при авторском чтении рукописипоэмы «Демон», стал свидетелем диалога, который записал в своих дневниках:

«- Скажите, Михаил Юрьевич,- спросил поэта князь В.Ф.Одоевский, - с кого вы списали Вашего Демона?

- С самого себя, князь, - отвечал шутливо поэт, - неужели вы не узнали?»

Но так ли уж шутил поэт? С.А.Андреевский, поэт и критик 19-го века, так писал в своих очерках о Лермонтове: «Исключительная особенность Лермонтова состояла в том, что в нем соединялось глубокое понимание жизни с громадным тяготением к сверхчувственному миру… Нет другого поэта, который бы так явственно считал небо своей родиной и землю – своим изгнанием». «Это был человек гордый и в то же время огорченный своим божественным происхождением».

Отсюда, видимо, обращение к Богу на ты в стихотворении «Благодарность» (такую вольность спустя более полувека позволит себе В.Маяковский). Отсюда знание наперед своей судьбы:

                         ***

Не смейся над моей пророческой тоскою;

Я знал: удар судьбы меня не обойдет;

Я знал, что голова, любимая тобою,

   С твоей груди на плаху перейдет;

Я говорил тебе: ни счастия, ни славы

Мне в мире не найти; настанет час кровавый,

   И я паду, и хитрая вражда

С улыбкой очернит мой недоцветший гений;

   И я погибну без следа

   Моих надежд, моих мучений,

Но я без страха жду довременный конец.

   Давно пора мне мир увидеть новый;

   Пускай толпа растопчет мой венец:

      Венец певца, венец терновый!..

      Пускай! я им не дорожил.

(1837г.)

Как-то разбирая один из трех огромных книжных шкафов (процедура чистки книг от пыли проводилась в доме моего детства регулярно), я нашла старенькую тетрадь со страницами будто тронутыми ржавчиной. В тетради папиным бисерным, но понятным мне, почерком были записаны стихи. На вопрос, не Лермонтова ли это стихи, отец с улыбкой ответил, что я, его дочь, где-то научилась говорить изысканные комплименты. Тогда я ничего не поняла. Спустя несколько лет я записала в свою тетрадь:

М.Ю. Лермонтову посвящается.

Посланец вечности капризной,

Мой Лермонтов, Мишель Лермонт,

Что предпочли вы жалкой жизни,

Вступив во тьму, за горизонт?

Наивным парусом по морю,

По ветру сорванным листком,

Вы мчались облаком, грозою,

А космос... Космос был зонтом.

Талант не мед, скорей, уродство...

Кто одинок был так, как он?!

Ни в ком созвучья, рифмы, сходства...

Мне так вас жаль, Мишель Лермонт.