Осенний марафон. Осенняя история

          Как-то Станиславского попросили описать глаголом, что значит ЛЮБИТЬ. К нему предлагались различные варианты: дарить подарки и цветы, жить интересами любимого, пожирать глазами, петь от счастья и пребывать в эйфории..., а Станиславский ответил: «Хотеть касаться...».

             Осень время дождливое в душе печаль пробудившее и сижу я один поздним вечером, много курю, жизнь перелистывая. И вспомнил про годы те давние, как во дворе играли мальчишками, и школьные дни беззаботные, от первой любви трепетания. Как же давно все было…

            Первые пять лет я проучился в чисто мужской школе № 18, но летом 1954 года вышел указ об объединении мужских и женских школ. Мои документы оказались в 47 школе – бывшей женской. Я принципиально заявил маме, что в 47 девчачью школу не пойду, и тогда мама отдала мои документы в 142 школу. Как же я был доволен, что не в женской гимназии да еще со мной вместе будут учиться четверо друзей из 18 школы.

           И вот наступило 1 сентября. Всё как-то было необычно… Девочек в классе оказалось больше, чем ребят. Я никогда столько одновременно девочек не видел, и это было необычно и интересно. Тогда ещё единой формы не было, но все девчонки были в белых фартуках, ребята в белых рубашках, а пионеры с пионерскими галстуками. Друг на друга озираемся, так сказать знакомимся зрительно. Ребята кучкуются с ребятами, девочки естественно с девочками, для них это тоже своего рода был стресс.

         Была торжественная линейка. Директор школы поздравила всех с началом нового, и в какой-то мере необычного, учебного года. После звонка разошлись все по своим классам.

         Нас пацанов 7 человек и девчат аж 20. Среди них была одна с двумя  длинными  русыми косами, на вид скромная, ничем не выделялась среди всех, хотя мне показалось похожей на Мальвину из сказки, а звали ее Наташей. Я так захотел с ней сесть за одну парту, но сразу не получилось, да и познакомились мы лишь после окончания того учебного дня по дороге домой, оказавшись попутчиками, и только через  месяц или полтора стали друзьями.

           И вот в восьмом классе, когда ряды наших одноклассников поредели, наш классный руководитель наконец-то посадила меня с Наташей за одну парту. Счастью моему не было предела, но я старался не показывать свою радость. Вообще-то я освоился быстро, да и соседка была, как сейчас говорят, коммуникабельная. Мы быстро нашли общий язык. Училась она только на «5», т.е. была круглой отличницей. Списывать у себя не разрешала, хотя я был твёрдый хорошист, но бывали иногда  и тройки, и двойки, а Наташа заставляла всё делать самому, за что я ей до сих пор благодарен.

        По сравнению с учёбой и жизнью в мужской школе № 18, моя общественная активность в школе № 142 значительно возросла. Вместе с Наташей в классе организовали хор. Она училась в музыкальной школе, играла на пианино и это помогало.

Я «слухач», больше занимался подбором песен и общим руководством. Выступали на школьных вечерах.

          Помимо уроков, частенько собирались дома, то у меня, то у Наташи. Запомнились Наташины родители, очень обаятельные и душевные люди, особенно Наташина мама, как она поила нас чаем с домашним печеньем.

        Пять лет учебы в новой школе, и из них три года с Наташей за одной партой пролетели незаметно. Впереди экзамены,  выпускной вечер и прощай школа. Хотя к экзаменам мы готовились врозь, по телефону очень много и долго общались. Наташин звонкий голос и наши разговоры очень много для меня значили, были настоящей поддержкой, ведь я очень скучал по ней.

           Но вот и экзамены позади,  а впереди - получение аттестатов зрелости ,  прощание со школой и выпускной вечер. И вот он пришёл ...Нам выдали под торжественный марш аттестаты, а вечером был стол,  приготовленный нашими родителями, и танцы до рассвета,  и мое объяснение в любви. Как оказалось, оно было самой яркой страницей моей школьной жизни.

           Я смотрел на Наташу и понимал, что не сказал ей самых главных слов. Я держал ее за руку и очень боялся. Горло словно комом сдавило. Умом я понимал, что если сейчас не скажу, не успею, я ведь могу ее просто больше не увидеть. А сказать хотелось очень многое, - как я ее люблю, как она нужна мне и пусть она меня обязательно дождется из армии… И вот я собрался с духом и…. Первые слова про любовь вылетели, но они, неожиданно для меня зазвучали так: «Любил ли кто тебя как я, все эти годы нашей дружбы....». Я готов был провалиться сквозь землю от стыда, больше я ничего не смог выдавить из себя»… Наташа встала на цыпочки, поцеловала меня в щеку и сказала: «Я знаю, я тоже». Это было как солнце, как вся вселенная мне в подарок…

              На этом наши пути-дороги с Наташей разошлись. Но это уже совсем другая история.

              Осень. Дождь. А я сижу, курю,  вспоминаю… Пришли почему-то на ум стихи Леонида Филатова:

В наш трудный, но все-таки праведный век,

Отмеченный потом и кровью,

Не хлебом единым ты жив, человек,

Ты жив, человек, и любовью.

Не злись, что пришла - оттеснила дела,

Не злись, что пришла - не спросила, -

Скажи ей спасибо за то, что пришла, -

Скажи ей за это спасибо!..

Когда удается удерживать верх

Тебе над бедою любою, -

Не волей единой ты жив, человек, -

Ты жив, человек, и любовью.

Не хнычь, что была, мол, строптива и зла,

Не хнычь, что была, мол, спесива, -

Скажи ей спасибо за то, что была, -

Скажи ей за это спасибо!..

АВТОР №36