Смена поколений и экономических моделей. Есть ли связка?

 

 

За 70 лет существования Советского Союза произошла смена  трех поколений. Первое поколение, родившееся при советской власти, ею же воспитано с верой в коммунистические идеалы и c патриотическим сознанием. На это было нацелено пионерия, комсомол, школа и весь агитпроп. На первое поколение выпала самая тяжелая составляющая в жизни страны, связанная с войной. Мальчиков из школьного класса с фронта возвратилось 2 - 3 человека.  Про патриотизм и массовый героизм не только в книжках написано. Так на самом деле и было. Победить без этого невозможно. Хотя были и коллаборационисты, и власовцы, и разные предатели.

 

Второе поколение – это те, кто вступал в сознательную жизнь в 50 - е и 60 - е годы после разоблачения культа Сталина. Его часть, которую назвали шестидесятниками, с надеждой восприняли хрущевскую оттепель и поверили в социализм с человеческим лицом. Пражская весна их воодушевила, но наступило разочарование после августа 68. Возможно не сразу, но в 70-тые точно.

 

Третье поколение «заступало на вахту» в 70-ые и 80-ые. Из них уже никто не верил в коммунистические идеалы и если и вступали в комсомол или КПСС, то по карьерным соображениям. Зато когда «открылось окно возможностей», то наиболее продвинутые из них свой шанс не упустили. Один из ярких представителей того поколения – Ходорковский.

 

На кого как, а на формирование моего мировозрения заметное влияние оказала книга Никиты Моисеева «Люди и кибернетика» (см. ссылку http://tululu.org/read17930/). Для меня уже тридцать лет это настольная книга. А если заглянуть в словари, то там сказано, что «Киберне́тика (от др.-греч. κυβερνητική — «искусство управления»[1]) — наука об общих закономерностях получения, хранения, передачи и преобразования информации в сложных управляющих системах, будь то машины, живые организмы или общество».

 

Поэтому диалектический материализм как философия, рассматривающая единство и борьбу противоположностей в качестве источника развития, кибернетика и теория автоматического регулирования, позволившая создавать такие устройства, как автопилот или центробежный регулятор, для меня близнецы - братья. Автопилот, чтобы выдержать заданный штурманом курс, должен сбиться с курса и только поймав ошибку, вернуться на курс. Без отклонения автопилотов не бывает. Но чем меньше отклонение от курса и чем меньше оно по продолжительности, тем качественнее автопилот.

 

Теперь про общество. Сто лет назад Ленин и большевики навязали обществу коммунистическую утопию и мы далеко отклонилось от естественных законов развития. А по этим законам социальная справедливость в обществе не может быть константой. Она величина переменная, но в справедливом обществе колеблется около некоторого усредненного уровня (это как расчетный курс). Отклонения от этого могут быть допустимыми, когда его члены с этим соглашаются. Как в демократических государствах с социально ответственным капитализмом или шведским социализмом. Чем меньше допуск на отклонения, тем справедливее.

Есть переходное состояние, когда часть общества не соглашается, но терпит. Третий уровень – не терпит. Этот уровень социальной несправедливости вынуждал рабов восставать, а рабовладельца в итоге заставил поделиться с рабом, дав ему немного свободы. Так происходил переход от рабовладельческого строя к феодализму. И капитализм не сразу превратился в шведский социализм. Ему предшествовали как забастовки трудящихся, так и организация профсоюзного движения.

 

Осознание третьим поколением, выросшего при советской власти, массового обмана с коммунистической идеей, – показатель приближения к недопустимому пределу. Равенство в нищете уже никого не устраивало. Об этом, но в другое время,  сказано классиком: низы не хотят, а верхи не могут.

 

После революции 91-го либералы круто зарулили в противоположную сторону и как большевики тоже считают, что  только они правы. Но массовое отторжение ими содеянного пришлось уже на первое поколение. В отличие от первого советского. Это уже прогресс в сравнении с совком – болезнь не закрепилась на генетическом уровне. Поэтому пора подводить итоги. Недовольных много не только в широких массах народонаселения с патерналистским сознанием, несмотря на высокий процент поддержки президента. Это как царь хороший – бояре плохие. В отличие от либерально ориентированной интеллигенции, у которой ровно наоборот – бояре хорошие (экономисты – монетаристы в правительстве), а царь никчемный.

 

Но много недовольных и в рядах активной части общества, занятых в бизнесе, что признает и президент. Такой вывод следует из выступление Владимира Путина на съезде Торгово-промышленной палаты, где массово прозвучали претензии бизнеса. «Влияние государства на взаимодействие малого и крупного бизнеса должно быть минимальным», заявил президент России.

 

Но не будем зацикливаться на традиционном «кто виноват»: Ельцин, Путин, прошлые гайдаро-чубайсы или нынешние, а может внешние враги. И хотя экономический эффект от монетарных реформ очевиден – в магазинах есть все, -  но экономика однобоко перекошена в сырьевую сторону, а социальная несправедливость усилилась.

Это выражается не только тем, что резко выросло расслоение на бедных и богатых, а прежде всего массовой потерей социальных гарантий.

 

Словом, как не смогли мы построить социализм с человеческим лицом, так не вышло и социально ответственного капитализма. Успешными оказались лишь две категории – олигархи и коррумпированное чиновничество. А в соответствии с законом о единстве и борьбе противоположностей, а именно социальных и экономических функций общества, необходимых для его развития, становится сегодня актуальной замена нынешней экономической модели развития. Она направлена на благополучие указанного меньшинства, а требуется модель социально ориентированная. На сегодняшний день  выросло новое поколение, родившееся в постсоветское время. Оно массово ощущает проблемы на себе и поэтому не солидарно с властью в отличие от первого советского. Это убеждает нас в том, что для замены модели не понадобится ждать смены трех поколений. Ощущение такое, что мы накануне больших перемен. Да и знаменательный 17-й на носу.

 

Вариантов замены два.  Крайние из них - революционный, либо эволюционный. В первом случае это майдан с появлением нового Ленина.

Такой вариант прогнозирует профессор Европейского университета в СПб Дмитрий Травин в статье «Новый Ленин родился в 1997 году» (от отмены крепостного права до рождения Ленина прошло 9 лет; от 1997 до начала перестройки столько же, см. cсылку http://www.rosbalt.ru/blogs/2015/11/07/1453317.html )

 

Люди поколения Путина-Медведева (1950-х – 1960-х г.р.), как отмечает Дмитрий Травин, с младых ногтей осознали, что про коммунизм все врут и нормальную жизнь надо выстраивать иным образом.

 

Травин пишет: «Новые идеи живут своеобразными циклами, длящимися около 50 лет, т.е. примерно столько, сколько нужно для смены двух поколений. Поколение Ленина-Сталина застало реализованной важнейшую идею своих отцов, наметило новые цели и реализовало их. Так же поступило поколение Путина-Медведева. По всей видимости, похожим образом пойдет развитие и дальше. Новое поколение не примет доминирующих ныне ценностей».

 

Остается добавить, что  недавно Дмитрий Травин написал книгу с символическим названием «Просуществует ли путинский режим до 2042 года».

 

Рассмотрим второй вариант смены экономической модели развития. Это должно быть упреждающее реформирование, когда верховная власть проводит реформы сверху, не дожидаясь, когда грохнет (царь реформатор Александр Второй, Дэн Сяопин в Китае и Ли Куан Ю в Сингапуре). И потому это эволюционный вариант. Есть ли сегодня признаки?

 

Во – первых, чтобы реформы состоялись, необходимо их начинать задолго до критического, как определил Травин, 2042 года. Потом будет поздно. Следовательно, признаки должны уже появиться. Наблюдаемые за последнее время перестановки и посадки, приводят к мысли, что внутривидовую борьбу кланов, - ФСБ против ФСО и наоборот, те и другие против СКР и так далее президент использует как управленческий инструмент для зачистки силовых и властных структур от таких коррумпированных кадров, которые, что называется, потеряли чувство меры. Достигается это взаимным ослаблением сторон, используя противоречия между ними и поочередно помогая одним и подавляя других.

А замены, которые проводит Путин, идут не только на менее подверженных коррупционной страсти, но и, будем надеяться, не подверженных ей совсем. Ведь должны же быть такие, как герой фильма «Белое солнце пустыни» таможенник Верещагин, который мзду не берет - ему за державу обидно. Следовательно, стимулирование Верещагиных и дестимулирование мздоимцев это процесс воспитания новой элиты.

 

Второй признак. 25 мая Президент собрал заседание Экономического совета, на котором обсуждались разные варианты моделей экономики,- кейнсианства, представленного его сторонниками (Глазьев и Титов), и противоположного ему монетаризма (от правительства Улюкаевым) и Кудриным. На этом совещании Путин «цикнул», потребовав найти общий знаменатель. «Никакой монополии на истину в экономической дискуссии быть не должно», – сказал президент.

 

Выявленные два признака позволяет выразить осторожную надежду. Неужели «лед тронулся, господа присяжные заседатели»? Если так, то возникает вопрос – почему только сейчас, а не раньше? Ведь отмеченные пороки существовали давно. Ответ может быть только однозначным. Президенту, чтобы решить эти задачи, необходимо иметь прочную опору снизу. Такую прочную, которая сохранится и в условиях ухудшения обстановки как внутри страны, так и во вне ее. Или не допустить ухудшения. Короче говоря, президенту нужен запас прочности для реформирования. А либералы, оппонирующие президенту, патриотическую реакцию на «взятие» Крыма или успехи наших ВКС в Сирии рассматривают исключительно с целью удержания власти. Но в этом нет противоречия – для реформирования президенту власть нужна, а в случае ошибки его может ждать майдан с новым Лениным или дворцовый переворот.