В 1919 году генерал Гофман: «В действительности Украина — это дело моих рук..."

Текст предполагается длинный, поэтому аннотация:

Тема касается Брестского мира, относительно которого антисоветчики вот уже сто лет кричат, что Ленин, якобы, отдал Германии часть территории бывшей Российской империи, в частности - Украины.

В реальности там распоряжались Центральная Рада и УНР, заключившие с Германией 27 января (9 февраля) 1918 года сепаратный мир, по которому и были отторгнуты те самые территории.

Ленин же был предСовнакома РСФСР и на тот момент территорией Украины не распоряжался.

Брест-Лито́вский (Брестский) мирный догово́р, подписанный 3 марта 1918 года в Брест-Литовске представителями Советской России с одной стороны и Центральных держав (Германии, Австро-Венгрии, Османской империи и Болгарского царства) — с другой.

Аннулирован ВЦИК РСФСР 13 ноября 1918 года.

Таким образом РСФСР подписала Брестский мир через месяц после УНР и Центральной Рады по свершившемуся факту и менее, чем через год аннулировала его после революции в Германии.

В тексте содержатся два письма в Совнарком РСФСР, от Антонова-Овсеенко из Украины с описанием текущей военной ситуации, из которой видно, что на момент 27 января (9 февраля) 1918 года, т.е. заключения договора УНР с Германией Москва не имела контроля над территорией Украины.

По оценкам адекватных современных историков Брестский мир между РСФСР и Германией был гениальным в смысле дипломатии, ибо позволил сохранить РСФСР и создать Красную армию, с другой стороны Германия претерпела крах системы, революцию, проигрыш в войне и Согласно Версальского мира потеряла огромные территории и платила разорительную контрибуцию.

Ниже статья из Википедии о сепаратном мире между Германией и УНР.

.....................................................................................................................................................................

В. А. Антонов-Овсеенко — В. И. Ленину

19 декабря 1917 г.

Прочтя, лучше всего уничтожьте. Не для печати, абсолютно секретно.

Копия есть.

Г. Ленину (лично)1

В Совет Народных Комиссаров.

По приезде моем в Москву 8-го декабря обстановка выяснилась так: Московский округ послал против Каледина всего один отряд человек в 300, мог бы дать до 30000 человек, преимущественно из северных районов, южные гарнизоны деморализованы отпусками, увольнениями и украйнизацией. Артиллерии в Москве много, но материальная ее часть почти в безнадежном состоянии. Выехал я из Москвы, снабженный самыми лучшими обещаниями, 9-го декабря Командокругом Муралов обещал немедленно приступить к формированию отрядов и направлять их на Воронеж, Купянск и Харьков. По дороге в Курск застали революционную власть еще в процессе вылущивания. Один из наших отрядов, задержавшись там, навел порядок, захватив 8 орудий, которых с благословения тамошнего «Революционного Совета» украйнцы собирались вывезти, и, заняв станцию, я дал ему разрешение захватить броневики английской миссии, почему-то сюда попавшие, и снабдил его полномочиями на охрану вокзала. По сведениям из Москвы в Курске должна была находиться «команда выздоравливающих» (1000 человек]), которой Муралов послал 1000 винтовок. Эта команда оказалась совершенно негодной. В Белгороде представители Революционного Штаба обещали прислать до 3000 человек из польского революционного полка, численностью от 8-10 тысяч (Муралов для вооружения этого полка прислал из Москвы винтовки, пулеметы и патроны). В Харькове выяснилось, что местный гарнизон может дать для боевых операций против Каледина не более 650 человек (500 от 30 полка и 150 от 252-го), все остальные: автомобильные запасные мастерские 3 броневика, 300 ч[еловек] — охрана города, части на деле не существуют (от дружины осталось 50 ч[еловек] — распущена), саперный полк распилен, запасный артиллерийский дивизион оказался без людей и с перепорченными орудиями. 28 полк украйнизирован, превращен в[о) 2-й украйнский полк (3000 солдат, 40 пулеметов, 427 офицеров) и введен Чигиринский полк (такой же численности). Вопреки рассказу Москвы, полки стоят за Центральную украинскую Раду, но нерешительны. «Вольказачество» — до 300 человек белой гвардии, машины 19 броневого дивизиона — «нейтрального», пред нашим приездом были захвачены отрядом Сиверса (4-5 годных броневиков и 6-7 попорченных). Красная гвардия (в Москве нам сообщили — что ее 10000 человек) на деле — 3500, из которых мобилизованы 1500, не более. Наши силы в отряде Сиверса 1300 пех[оты], 200 кав[авалеристов], 6 орудий, а отряд Ховрина — блиндированный поезд (2 ор[удия]), 300 человек, окончательно деморализованных «реквизициями». Все наши силы: 1500 красногвардейцев Харькова, 1800 человек в отрядах, до 30 пулеметов, 6 орудий, блиндированный поезд и до 6 броневиков. Местный Совет — коалиционное болото, Революционный Комитет — никчемность, в штабе красной гвардии — дутое самолюбие верхов и начальника, боевой дух в остальных. Местные большевики — кислятина. Артем возводит кисляйство в принцип. Вокруг — в Балаклее до 10000 украйнизированного полка, в Чугуеве — целехонькое юнкерское училище. В Купянске — полк (два) гайдамаков, в Лозовой, Павлограде — гайдамаки, Александровск, Екатеринослав — в руках Рады (в последнем непрочно; в Александровске — разгром Совета). В Обояни колеблющийся тяжелый (6) дивизион; в Сумах — дивизион (6 орудий) двенадцати дюймов без снарядов, из Москвы их команде посылалось 3500 винтовок. Команда оказалась почти украйнизированной. На нас, при молчании местных большевиков, смотрели как на ушкуйников-разбойников. Оглянувшись, немедленно послал Муравьева в Москву для формирования отрядов и принял все меры для прекращения самовольных реквизиций и т. п. Отсутствие власти в Харькове заставило обывателей нести свои жалобы нам - суд и расправа творились в отрядах и расшатывали их окончательно. Продовольственная база была совершенно не налажена. Штаба вовсе не было. Пришлось привезенных с собою разогнать кого куда для всей этой организации. Но обстановка требовала и немедленных мер. 2-му украйнскому полку отрядом Сиверса было предложено демократизироваться — часть офицерства разбежалась, кое-кто был арестован, начальство было выбрано. Получили сведения о движении в Полтаву войск Рады, блиндированного поезда и выступления к Харькову воинских эшелонов. План был таков: оборонительная позиция со стороны Полтавы; захват узловых станций Лозовая, Сипельниково (связь с Екатеринославом) — что обеспечивает от провоза враждебных эшелонов с востока и пути в Донецкий бассейн (из Лозовой, в обход ненадежного пути через Балаклею). Захват Купянска движением из Харькова и Белгорода (польский полк); немедленный приступ к вооружению рабочих бассейна (при Штабе мною было создано бюро связи с Донецким бассейном, Донецкой областью и т. д.). После концентрации некоторых сил в Донецком бассейне — вытеснение казачьих банд, рыскавших верстах в 100 к югу от Никитовки, и движение несколькими путями на восток против Каледина одновременно с наступлением на восток — головной удар из Воронежа (главные силы Каледина расположены вдоль железной дороги Воронеж — Ростов), с запада от Царицына (туда Минину сообщено и туда послана наша 5-я Кавказская казачья дивизия) и с юга, с Кавказа (сообщено в Ставрополь телеграммой кружным путем Военно-Революционному Комитету, из Воронежа Председатель Военно-Революционного Комитета Моисеев обещал послать в Ставрополь). Распорядился занять Люботин — узловую, важнейшую станцию у Харькова. Здесь разоружены эшелон украйнцев и эшелон казаков и захвачено много украинских офицеров с оружием. Одновременно силами харьковцев — (30 полк и 500 красногвардейцев) с блиндированным поездом — была занята Лозовая, через которую проходили казачьи эшелоны; путь пришлось восстанавливать; станция занята почти без драки. Но на следующий день гайдамаки неожиданным напором оттеснили наших (30 полк бежал) и вновь взяли станцию, красногвардейцы из этого отряда прислали делегацию с «ультиматумом», требуя обмундирования и подкрепления. Ушла делегация со стыдом за свой ультиматум; после этого красная гвардия перешла в наступление и почти заняла Лозовую. К этому времени подошла орловская батарея (4 орудия) и оказалась дохлой, лошади пали на ноги, командир болен, люди ворчат. Подошел отряд из Твери — 500 человек. Польский полк 17-го положил оружие (8000) человек, убит командир полка, призывавший к сопротивлению. Чугуевское училище обезоружено к вечеру 16-го (после четырех выстрелов из пушек и уговора городской делегации), но «тверичане», под предлогом возмущения реквизициями, самовольно покинули Чугуев и сорвали предполагавшееся движение к Купянску, откуда гайдамаки бежали, услышав, что идут «большевики». 18-го «тверские» были обезоружены и отправлены в Тверь, кроме пулеметной команды и 200 человек, заявивших полную готовность идти в бой. У Чугуева появились конные разъезды (по-видимому, из Балаклея) и, ввиду слабости своего отряда (взвод артиллерии был еще раньше отправлен к отряду Сиверса), Ховрин вернулся в Харьков. Сиверс с отрядом достиг к вечеру 18-го Балаклей, где полк украинский сдался и обезоруживается ныне. Сейчас отправляются подкрепления к Лозовой для дальнейшего движения к Славянску (с красной гвардией Никитовки и др. мест снеслись, ее там до 2000) и к Синельникову (екатеринославцам и в Александровск посланы к Военно-Революционному Штабу и к Федерации анархистов указания как выступить, в Екатеринослав послали инструкторов). Синельниково д[олжно] б[ыть] занято совместным нашим движением. Через Лозовую направлено 10000 винтовок и 6 пулеметов к рабочим. Приблизительно столько же идет с отрядом Сиверса. В запасе у нас еще столько же и в пути впятеро больше оружия. К вечеру пойдет движение на Купянск (с Воронежем снесся, приказав ВРК послать к Купянску по связи также отряд), туда же должны двинуться некоторые части из Москвы. Сиверсу приходится пробиваться с трудом — гайдамаки портят пути; у Змиева два эшелона Сиверса соблазнились водкой и перепились, не подействовал и обстрел их (склад вскоре взорван нами), 300 человек с соответственной аттестацией отсылаются обратно, только 10 удержано. Отряд Ховрина окончательно развалился (моряки балтийцы, нажив добра, никуда стали негодны). Из ставки к нам направили 19 Стрелковый и 27 Виленский полки. В Брянске Виленский пришлось разоружить — настолько он обхулиганился, 19-й в Орле стоит под ультиматумом нашим о выдаче провокаторов офицеров (эти полки с хваленого северного фронта). Московский округ дает не более 12000 вместо намеченных 30000, с фронта вместо 7 полков пришел сброд, над организацией которого работать дней 10. Ожидаю сегодня петроградцев (обещано было 5000 красногвардейцев) и артиллерию из Москвы. В общем у меня в Харькове (к 2 часам дня 19-го) 2000 пехоты, 2 батареи по 4 ор[удия] (прибыла еще одна из Орла, другая просится обратно, но я не пустил). В Белгороде 750 чел[овек] пехоты, в Балаклее 750 пех[оты], 200 кав[алеристов] и 6 ор[удий], в Любатине 250 человек, в Лозовой 1300 чел[овек], блиндированный поезд, 3 орудия (сейчас занят нами Павлоград, гайдамаки сдались, обезоружен эшелон казаков, пробиравшийся на Дон). В Воронеже до 4000 ч[еловек], 2 батареи по 6 ор[удий], 80 пулеметов. За Московским округом еще 2500 человек, 2 батареи и 20 аэропланов, которые где-то завязли, в Брянске достраивается блиндированный поезд.

Только что новое важное сообщение — Славянск нами занят. Связь с Никитовкой (с красной гвардией) установлена. Оружие распределяется. Течет новое. Мы действуем в среде враждебной и смело говорю, что если бы северный фронт выполнил обязательство — дал хотя бы 4 полка боевых (надо два полка латышей) и Питер обещанных 5000, то через две недели — не больше — с Калединым было бы покончено. О положении в Украине напишет тов. Сергей Бакинский2. Второй нарочный привезет дополнение и мое воззвание к рудничным рабочим. Денег я от Вас не получил и взял из экстренного фонда, и уже они на исходе. Сейчас у меня всего 30000. Продовольствие и обмундирование вполне налажено. Гоните людей, желающих бороться, наших товарищей, преданных делу, шлите деньги. С 5000 человек еще мы бы легко взяли Полтаву и Ростов. Полтаву взять совершенно необходимо, но сил нет. Сидим так дерзко, что если бы я не знал моральной обстановки врагов, то пустил бы себе пулю в лоб, как преступнику за слишком смелые действия. Муравьев проявил себя выше всякой похвалы в Москве; там до его приезда даже не начата была организация войск. В три дня он соорганизовал и двинул до 4000 чел[овек], одну батарею и оставил в периоде формирования три легких, две тяжелых батареи, саперную роту и формируется несколько тысяч (работать начал особенно энергично Одиссей). Надо во всю надавить на Московский округ.

Остановка за Позерном, Мураловым и красной гвардией в Питере.

Только узкому кругу.

Письмо это уничтожьте или лично секретно храните — ни строчки в печать.

19-го Декабря 1917 года, гор. Харьков. Антонов.

РЦХИДНИ. Ф. 5. On. 1. Д. 3094. Л. 1-3. Машинописный текст. Подпись — автограф.

Примечания:

1. 7 ноября 1917 г. Центральная Рада декларировала образование Украинской Народной Республики и, окончательно сформировав правительство, начала разоружение советских и красногвардейских частей, находившихся на украинской территории. Этим Рада вызвала резко негативную реакцию Советского правительства России. Не без влияния ЦК РСДРП(б) украинская организация большевиков переименовалась в РСДРП(б) Украины. 4 (17) декабря СНК России направил правительству Украинской Рады ультиматум, в котором, признав Украинскую республику де-юре, требовал оказания содействия советским войскам в подавлении формирований генерала Каледина на Дону. В ответ Рада обратилась за помощью к Франции. Большевики Украины, перебравшись в Харьков, сформировали там 11(24) декабря ЦИК Советов Украины и заявили о принятии на себя всей полноты власти на Украине. 16 декабря 1918 г. СНК России признал новую власть «подлинным правительством» и заявил о предоставлении ему всяческой поддержки. 5 декабря 1917 г. постановлением СНК Антонов-Овсеенко был направлен для организации борьбы с Украинской Радой (Директивы главного командований Красной Армии (1917 — 1920). Сборник документов. М., 1969. С. 14). С этого времени и началось сосредоточение войск, назначенных в его распоряжение. Собрать части, ввиду расшатанности дисциплины и развала фронтов, удалось далеко не все, о чем и пишет Антонов-Овсеенко Ленину (Антонов-Овсеенко В. А. Записки о гражданской войне. М. Л., 1924. Т. 1. С. 77).

--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

В. А. Антонов-Овсеенко — Совнарком

25 декабря 1917 г.

25 декабря 1917 г.1

19-го днем у меня было, как сообщил Вам в первом письме, в Харькове 2000 пехоты, 2 батареи по 4 орудия. Занят был Белгород — 750 чел[овек], Балаклея (900 чел[овек], 6 орудий), Люботин — 250 чел[овек], Лозовая — 1300 ч[еловек], блиндированный поезд, 3 орудия, Павлоград, Славянск. В Воронеже, Петрове — 4000 ч[еловек], 2 батар[еи], 80 пулеметов. 19-го же 250 ч[еловек] посланы из Лозовой и [с] блиндированным поездом, при содействии части пехоты, гайдамаки в Синельникове разбиты, станция занята. Отряд Саблина (из московских полков) двинут на Купянск, к нему на соединение пошли московские эшелоны (250 ч[еловек]) из Белгорода, где расформирование изменившего польского полка закончилось (несмотря на протесты всяческих делегаций и Муралова, командующего Московским округом). Купянск был занят без боя — гайдамаки разбежались или сдались, но в отраде Саблина произошел раскол — пьянство и грабежи, военный суд, 200 человек самовольно уехали обратно в Москву; вначале казалось, что уедет 1000. Из Купянска Саблин двинут в Радаково — (у него 1500 ч. пехоты и Орловская батарея — 4 орудия). Одновременно прибывший 423-й полк (из Финляндии) двинут в подкрепление Сиверсу, разоружившему украинизированный полк в Балаклее и Изюме. С этими силами (до 2000 пехоты, 400 всадников, 40 пулеметов, 6 орудий) Сиверс вступил в Никитовку в качестве командующего всеми тамошними силами (до 2000 окрестной красной гвардии). Вооружение рабочих пошло еще успешнее. По сейчас через рабочие организации роздано до 25000 винтовок, пулеметов 20-30 (точно неизвестно, сколько захвачено Сиверсом). Саблин, возясь с усмирением бунта у себя, запоздал, и до сих пор не занял Радаково и не вошел в связь с Сиверсом.

Воронежский отряд (командующий — бывший полковник Петров), следуя нашему указанию, нарушил заключенное перемирие с казаками, занял Чертково и готовится к нажиму на Миллерово, как только Саблин будет в Радакове. При первой вести о приближении наших войск рабочие Юзово вступили в партизанскую борьбу с казаками, но, не имея артиллерии, не смогли их теснить, и действия временно приостановили. Отряд Сиверса был вынужден, в нарушение общего плана, немедленно, до окончательной сгруппировки, пойти на поддержку рабочим из Никитовки2. По только что прибывшим сведениям Саблин занял Радаково и протянулся к Дебальцеву, где вошел в связь с Сиверсом, отрядом которого занята Ясиноватая и ведется бой с казаками из Мушкетова. В Горловке обезоружены два эшелона казаков. В Китовке захвачены два вагона пироксилина. Сейчас отправлю Сиверсу подкрепления (вторую Орловскую батарею, 4 орудия), которую нам удалось переделать морально и материально, и Брянский «пролетарский отряд», из 350 человек которого теперь осталось 190; остальные разбежались или больны — праздники скверно действуют. В направлении к Екатеринославу сделано мало. Тамошние большевики такая же рухлядь, как Харьковские, сдерживают порыв рабочих (на Брянском — до 7000 вооруженных рабочих против гайдамаков (всего 1000 ч[еловек]).

Условился я с делегацией из Екатеринослава (два брянца и три питерца — продов[ольственные] комиссары) о подготовке нападения в Ек[атеринославе], необходимо и участие блиндированного поезда с нашей стороны. Но наш блиндированный с праздниками расползся, затребовал артиллеристов из местного дивизиона, те спрятались за ВРК, в котором засилье соглашателей. Придется, по-видимому, арестовать этот контрреволюционный комитет. Даже местный областной вынес большевикам из ВРК порицание за отношение к руководимому мною делу. Новые силы приходят крайне туго, и у меня сейчас всего до 500 ч[еловек] московских красногвардейцев остается под рукой — все остальное пущено в ход. Английские броневики вытребовал из Курска сюда, вежливо указав англичанам, что, по миновании надобности и опасности для них от рук контррев[олюции], они будут возвращены. Десять их уже здесь, но без пулеметов. Немедленно их оборудуем и пустим в оборот. В Лозовой наши захватили четыре казачьи орудия (артиллеристов нет). Сейчас прибыли выписанные мною из под Гомеля 1000 ручных, до 200 других пулеметов, до 20000 ружей, и это пойдет в рудники. В Севастополе началось формирование нового отряда. Сил мало, чтобы двинуть прямо в гости к Каледину. Царицын не может действовать — слаб. Тихорецкая и Кавказ молчит. 2-ой Гвардейский корпус почему-то задержался в Жмеринке. В ставке, в Могилеве все инертно, и не могу их сейчас подогнать. Работаю в единении с ЦИК советов Украины (но там мертвенно за недостатком сил), через своих ребят сегодня начал официально формированье первого полка «красного казачества» (работает Шаров и Никитниченко). На днях переезжаю со штабом в Никитовку, — отсюда руководить операциями трудно. Но надо обеспечить себе связь. Саботаж почт[ово-]тел[еграфных] крупных служащих большой. Объявлю округ на военном положении, если получу Вашу санкцию. С местными организациями не могу наладить нужных отношений. Областной Ком[итет] и Харьк[овский] б[ольшевистск]ий потребовали, чтобы я действовал в области политической только с их ведома и согласия. Я отклонил последнее. ВРК потребовал, чтоб я без его согласия не распоряжался войсками и красной гвардией, - я согласился лишь на уведомление3. О порядке реквизиций столковался было с ними — идут через них. Но они отказались производить необходимейшие для нас. Ко мне обратились рабочие ряда Харьковских заводов, не получающие за 6 недель жалованья. Я запросил ВРК, что он намерен для них сделать. Просил ответа в 24 часа (ибо это было 22 дек[абря]). Ответа не последовало. Тогда я «созвал» совещание виднейших капиталистов, послав за ними красногвардейцев. Совещание заупрямилось. Я предложил гостям посидеть у меня в вагоне 2-ю кл[асса], пока рабочим не будет выдан нужный миллион рублей. Миллиона все нет. Капиталисты сидят, и я повезу их на рудники. Дума вынесла протест. ВРК — тоже. «Большевики» ворчат, упрекая меня за коалицию с анархистами-синдикалистами, сами коалируя с кадетами. А рабочие пяти заводов и Центральный Совет и РК выразил привет Центральной Советской Власти, предложил капиталистов не выпускать. Миллион рублей собран4.

РЦХИДНИ. Ф. 5. On. 1. Д. 2446. Л. 7-8. Машинописный текст.

Примечания:

1. В правом верхнем углу пометка Антонова-Овсеенко: «Второй доклад тов. Антонова Совнаркому».

2. Сверху вписано: «Юзовки».

3. Отношения украинских большевиков с военными представителями Советской России и последних между собой складывались достаточно напряженно. Помимо Антонова-Овсеенко 19 декабря 1917 г. СНК назначил временным чрезвычайным комиссаром Украины Орджоникидзе (Директивы командования фронтов Красной Армии (1917 — 1922 гг.). Сборник документов в 4-х томах. Т. I (ноябрь 1917 г. — март 1919 г.). М.^ 1971. С. 30). 30 декабря 1917 г. Ленин телеграфировал Антонову-Овсеенко: «СНК выражает уверенность, что т. Антонов будет действовать впредь, как и прежде, в полном контакте с той центральной украинской Советской властью, которую СНК приветствовал и с назначенным Советом Народных Комиссаров чрезвычайным комиссаром» (Ленин В. И. ПСС. Т. 50. С. 22-23).

4. В ответной телеграмме Антонову-Овсеенко от 29 декабря 1917 г. Ленин писал: «[...] От всей души приветствую вашу энергичную деятельность и беспощадную борьбу с калединцами. Вполне одобряю неуступчивость к местным соглашателям, сбившим, кажется, с толку часть большевиков. Особенно одобряю арест миллионеров-саботажников в вагоне I и II класса. Советую отправить их на принудительные работы в рудники [...]» (Ленин В. И. ПСС. Т. 50. С. 21-22).

-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Брестский мирный договор (9 февраля 1918)
Подписание Брестского мира. Сидят в середине слева направо: Оттокар Чернин, Рихард фон Кюльман и Васил Радославов
Дата подписания	27 января (9 февраля) 1918
<small>— место</small>	<small>Брест-Литовск</small>
Подписали	Австро-Венгрия Болгария Германия Турция УНР

Это статья о мирном договоре между Украинской Народной Республикой и Центральными державами. О мирном договоре между Советской Россией и Центральными державами см. Брестский мир

Брестский мир (укр. Берестейський мир, нем. Brotfrieden — «хлебный мир») — сепаратный мирный договор, подписанный 27 января (9 февраля) 1918 года между Украинской Народной Республикой и Центральными державами в Брест-Литовске. Центральными державами признавался суверенитет УНР. В обмен на это УНР обязалась не вступать в союзы, направленные против Центральных держав, и поставлять Центральным державам продовольствие и сырьё.

Содержание

• 1 Октябрьская революция и вопрос о мире
• 2 Конфликт между Советской Россией и Центральной радой
• 3 Мирные переговоры
  • 3.1 Участники переговоров
• 4 Положения Договора
• 5 Последствия договора
• 6 См. также
• 7 Примечания
• 8 Литература
• 9 Ссылки

Октябрьская революция и вопрос о мире

См. также: Брестский мир и Бухарестский мирный договор (1918)

<abbr title="по юлианскому календарю">25 октября</abbr> (7 ноября) 1917 года в результате большевистского вооружённого восстания в России было свергнуто Временное правительство. <abbr title="по юлианскому календарю">26 октября</abbr> (8 ноября) Второй всероссийский съезд Советов принял Декрет о мире, в котором предложил всем воюющим государствам немедленно заключить перемирие и начать мирные переговоры. В ночь на <abbr title="по юлианскому календарю">27 октября</abbr> (9 ноября) съезд создал советское правительство — Совет Народных Комиссаров (Совнарком). Украинская центральная рада осудила восстание в Петрограде, отказалась признавать власть Совнаркома и заявила о намерении «упорно бороться со всеми попытками поддержки этого восстания на Украине»[1]. <abbr title="по юлианскому календарю">7</abbr> (20) ноября по решению Малой рады был принят Третий Универсал[1], в котором провозглашалось создание Украинской Народной Республики в федеративной связи с Российской республикой. Было заявлено о включении в состав УНР территорий, большинство населения которых составляют украинцы: Киевской, Волынской, Подольской, Херсонской, Черниговской, Полтавской, Харьковской, Екатеринославской губерний и уездов Северной Таврии (без Крыма)[2][3].

<abbr title="по юлианскому календарю">9</abbr> (22) ноября 1917 года Совнарком отстранил от должности Верховного главнокомандующего генерала Н. Духонина, который отказался выполнить указание Совнаркома и начать мирные переговоры с австро-германским командованием[4].

<abbr title="по юлианскому календарю">20 ноября</abbr> (3 декабря) делегация Совнаркома начала в Брест-Литовске мирные переговоры с делегацией австро-германского блока, в состав которой входили также представители Болгарии и Турции. Тем временем, после захвата большевиками Ставки Верховного главнокомандующего в Могилёве, военные представители союзников перебрались оттуда в Киев, рассчитывая на сохранение до весны хотя бы украинской части российского фронта[1].

Лидеры Украинской центральной рады действительно намеревались выполнять военные обязательства перед Антантой, однако Всеукраинская рада войсковых депутатов потребовала от Генерального секретариата немедленно приступить к разрешению вопроса о мире в согласии с народными комиссарами и демократами других частей России, и Малая рада <abbr title="по юлианскому календарю">21 ноября</abbr> (4 декабря) была вынуждена принять постановление об участии её представителей в делегации от Юго-Западного и Румынского фронтов на переговорах о перемирии и об обращении с предложением мирных переговоров к Антанте и Центральным державам[1].

О присоединении представителей УЦР к уже начавшимся брестским переговорам речи не было — напротив, украинские лидеры выразили намерение не только начать самостоятельные переговоры от имени Рады, но и обособиться в военном отношении, вычленив из общероссийского отдельный Украинский фронт «для лучшего претворения в жизнь дела временного перемирия и для защиты Украины». Вечером <abbr title="по юлианскому календарю">23 ноября</abbr> (6 декабря) генеральный секретарь (министр) по военным делам С. Петлюра известил по прямому проводу советского Верховного главнокомандующего Н. Крыленко об одностороннем выводе войск Юго-Западного и Румынского фронтов из-под управления революционной Ставки и объединения их в самостоятельный Украинский фронт Действующей армии УНР[1], который возглавил генерал-полковник Д. Г. Щербачёв, бывший командующий Румынским фронтом. Крыленко не стал комментировать это решение, передав Петлюре «для согласования действий» текст уже подписанного советской делегацией договора о перемирии. На следующий день Крыленко получил по прямому проводу указание от наркома Троцкого начать немедленную подготовку и выдвижение вооружённых отрядов против белоказаков Дона — и в связи с этим ему было поручено «запросить Украинскую Раду, считает ли она себя обязанной оказывать содействие в борьбе с Калединым или же намерена рассматривать продвижение наших эшелонов на Дон как нарушение своих территориальных прав»[1]. Одновременно главковерху поручалось пригласить представителя УНР в состав «общероссийской мирной делегации», которая после объявленного <abbr title="по юлианскому календарю">22 ноября</abbr> (5 декабря) перерыва должна была продолжить переговоры о перемирии с государствами Четверного союза. Крыленко вечером <abbr title="по юлианскому календарю">24 ноября</abbr> (7 декабря) попросил Петлюру дать «ясный и точный» ответ на вопрос о пропуске советских войск на Дон. Но Петлюра уклонился от ответа, пообещав сообщить решение Генерального секретариата (правительства) позже[1].

Генеральный секретариат по докладу Петлюры постановил отказать в пропуске советских войск и решил искать соглашения с Донским правительством, ссылаясь на будто бы полученные от Каледина обещания прекратить преследования донецких шахтёров[1].

Правительство Центральной рады не спешило реагировать и на предложение направить своих представителей в Брест — по-видимому, оно рассчитывало на согласованное выступление с правительствами других отделившихся от России республик и областей, которым Генеральный секретариат направил своё собственное предложение (ответа на него так и не было получено)[1].

Тем временем с согласия союзнических миссий <abbr title="по юлианскому календарю">26 ноября</abbr> (9 декабря) генерал Щербачёв заключил перемирие между объединёнными русско-румынскими и германо-австрийскими войсками.

Лишь <abbr title="по юлианскому календарю">28 ноября</abbr> (11 декабря) после дополнительного напоминания из Ставки правительство Центральной рады назначило на переговоры о перемирии не делегатов, а наблюдателей «для информации и контроля, чтобы перемирие было заключено по возможности в соответствии с нашей платформой и не во вред Украинской Народной Республике»[1]. Конференция по перемирию возобновилась <abbr title="по юлианскому календарю">29 ноября</abbr> (12 декабря). Украинские наблюдатели — депутат УЦР, украинский социал-демократ Н. Г. Левицкий, лидер Национально-революционной партии, член Малой рады Н. М. Любинский и капитан Г. В. Гасенко, адъютант генерального секретаря по военным делам Петлюры, прибыли в Двинск, к пункту перехода через линию фронта, <abbr title="по юлианскому календарю">1</abbr> (14) декабря, накануне завершения переговоров[1].

<abbr title="по юлианскому календарю">2</abbr> (15) декабря в Бресте на переговорах советской делегации с представителями австро-германского блока было заключено перемирие, приостановившее военные действия на фронте на 28 дней начиная с <abbr title="по юлианскому календарю">4</abbr> (17) декабря.

Украинские наблюдатели всё же приняли решение ехать дальше, в Брест, чтобы выяснить важные для них вопросы — в частности, распространялось ли на украинизированные части условие о непереброске войск с одного фронта на другой. Правительства Центральных держав до того момента не принимали УНР во внимание в качестве субъекта переговоров. Но с прибывшими в Брест представителями командующий Восточным фронтом принц Леопольд Баварский и его начальник штаба генерал-майор Макс Гофман, возглавивший на переговорах о перемирии все делегации Четверного союза, встретились и расспросили их о состоянии и составе украинской армии. Австрийцы, в частности, интересовались позицией правительства УНР в вопросе о Восточной Галиции и Северной Буковине[1]. Украинские представители, согласно их докладу Генеральному секретариату, заявили делегатам Центральных держав о непризнании Совнаркома правомочным заключать мир от имени всей России, на что германская сторона, желая прояснить для себя статус новопровозглашённого государства, заметила, что не имеет официального уведомления о создании УНР, а потому должна считать делегатов от Совнаркома представителями всей России[1]. В 1919 году генерал Гофман заявит в интервью газете «Дейли Мейл»: «В действительности Украина — это дело моих рук, а вовсе не плод сознательной воли русского народа. Я создал Украину для того, чтобы иметь возможность заключить мир хотя бы с частью России»[5]

Оставив Любинского наблюдателем в Бресте, украинцы вернулись в Киев за инструкциями[1]. <abbr title="по юлианскому календарю">7</abbr> (20) декабря у рейхсканцлера Г. Гертлинга состоялось совещание с представителями парламентских партий, где выступил статс-секретарь ведомства иностранных дел Р. фон Кюльман, которому предстояло возглавить германскую делегацию на переговорах о мире. Выступление было сформулировано так, чтобы исключить какие-либо обвинения во вмешательстве во внутренние дела России, поскольку федералистские декларации УНР не позволяли считать её полностью самостоятельным государством. Как заявил Кюльман, «императорское правительство намерено признать независимость Финляндии и Украины лишь в том случае, если такое признание последует со стороны русского правительства»[1].

Что касается Генерального секретариата, то там не было ещё готовности к немедленному миру с Четверным союзом. Напротив, украинские социал-демократы и социалисты-федералисты, преобладавшие в правительстве, всё ещё рассчитывали занять место среди государств Антанты. Для этого, однако, следовало поддерживать боеспособность фронта, проходящего по территории Украины. Провозглашение самостоятельности Украинского фронта и вторжение украинских властей в непосредственное управление фронтами и армиями привело к дезорганизации и путанице, подрыву системы единоначалия, а не к сплочению частей и повышению их боеспособности — так, например, на Румынском фронте 8-я армия не признала своей принадлежности к УНР. Чрезвычайный съезд Юго-Западного фронта, состоявшийся 18-24 ноября (1-7 декабря), не согласился с переходом в подчинение украинским властям, а в вопросе о политической власти высказался за Советы солдатских, рабочих и крестьянских депутатов в центре и на местах. Исполнявший должность командующего Юго-Западным фронтом генерал Н. Н. Стогов, обеспокоенный положением на передовой, сообщал в Киев, что «русские части угрожают бежать с Украинского фронта. Катастрофа не за горами» — в войсках Румынского и Юго-Западного фронтов этнические украинцы насчитывали не более трети личного состава[1].

Конфликт между Советской Россией и Центральной радой

<abbr title="по юлианскому календарю">4</abbr> (17) декабря Совнарком направил открывающемуся в Киеве I Всеукраинскому съезду Советов «Манифест к украинскому народу с ультимативными требованиями к Центральной раде», которым заявлял о безусловном признании всего, что касается национальных прав и национальной независимости украинского народа, и о признании УНР и её права «совершенно отделиться от России или вступить в договор с Российской Республикой о федеративных или тому подобных взаимоотношениях между ними». При этом в документе содержалось требование к УЦР прекратить дезорганизацию единого общего фронта и пропуск через подконтрольную УЦР территорию войсковых частей, уходящих с фронта на Дон, Урал, в другие регионы России, прекратить разоружение советских полков и рабочей Красной гвардии на Украине, а также «оказывать содействие революционным войскам в деле их борьбы с контрреволюционным кадетско-калединским восстанием». Совнарком заявлял, что в случае неполучения удовлетворительного ответа на предъявленные требования в течение сорока восьми часов он будет считать Раду в состоянии открытой войны против Советской власти в России и на Украине[6][7][8]. Генеральный секретариат отверг эти требования и выдвинул свои условия: признание УНР, невмешательство в её внутренние дела, участие УНР в общих переговорах о мире[9].

Несмотря на такое обострение отношений, Троцкий <abbr title="по юлианскому календарю">8</abbr> (21) декабря перед началом мирных переговоров на запрос А. А. Иоффе об отношении к Украине ответил: «Что касается представителей Рады, то необходимо по возможности столковаться с ними по представительству их. Они объявили себя самостоятельной Украинской республикой, но фронт остаётся пока что общим и разделение внешней политики не проведено… Если они откажутся войти в общую делегацию, ввиду возможных заявлений с их стороны, имейте в виду, что мы формально признали в своих заявлениях существование Украинской республики, хотя границы её ещё не определены»[1].

<abbr title="по юлианскому календарю">9</abbr> (22) декабря между делегациями Советской России и Центральных держав начались переговоры о подписании мира[10].

Тем временем 8-9 (21-22) декабря Генеральный секретариат и Малая рада постановили участвовать в начинавшихся мирных переговорах, хотя это противоречило как ранее заявленному намерению правительства УЦР наследовать прежним союзническим отношениям России, так и предлагавшейся идее заключения мира будущим федеративным общероссийским правительством. К такому решению киевское руководство подталкивали, в частности, сигналы, которые приходили в Киев от членов эмигрантского Союза освобождения Украины — по их мнению, необходимо было немедленно вступить в переговоры с Центральными державами, поскольку в противном случае сепаратный мир, который Советская Россия заключит без участия Украины, может значительно укрепить Совнарком в качестве единственного правомочного правительства бывшей Российской империи. Эту точку зрения охотнее других приняли украинские эсеры. Украинские социал-демократы и социалисты-федералисты, оказавшись перед фактическим развалом фронта, массовыми антивоенными настроениями и отсутствием реакции потенциальных партнёров на предлагавшуюся Центральной радой идею федерации, также вынуждены были склониться к идее мирных переговоров, пытаясь в официальных декларациях совместить эту новую ориентацию с прежней[1].

В Киеве было решено направить всем воюющим и нейтральным державам ноту, в которой заявлялось, что участие в будущей Российской федерации является целью украинской политики, но, пока такой федеративный союз не создан, Украинская республика «становится на путь самостоятельных международных отношений» и потому «должна принять участие наравне с другими государствами во всех мирных переговорах» и не признает мира, если Советская Россия подпишет этот договор без неё[1]. <abbr title="по юлианскому календарю">11</abbr> (24) декабря правительство определилось с составом делегации во главе с генеральными секретарями Н. В. Поршем и В. А. Голубовичем[1].

11−12 (24−25) декабря в Харькове состоялся альтернативный Первый Всеукраинский съезд Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Съезд объявил о роспуске Центральной рады и её правительства — Генерального секретариата, отменил все их решения и провозгласил Украину советской республикой (республикой Советов рабочих, крестьянских, солдатских и казачьих депутатов).

<abbr title="по юлианскому календарю">17</abbr> (30) декабря было сформировано правительство Украинской Народной Республики Советов — Народный секретариат.

<abbr title="по юлианскому календарю">14</abbr> (27) декабря, когда ЦИК Советов Украины ещё только формировал Народный секретариат, пришла телеграмма Совета народных комиссаров, в которой ставился вопрос о посылке мирной делегации Народного секретариата в Брест[1].

Провозглашение советской власти в Харькове и занятие большевиками ряда промышленных центров на территории Восточной и Южной Украины при сохранении в Киеве Центральной рады, оспаривавшей законность большевистского правительства, неизбежно вело к переходу борьбы за власть на Украине между большевиками и Центральной радой в острую фазу.

<abbr title="по юлианскому календарю">19 декабря 1917</abbr> (1 января 1918) года Совет народных комиссаров РСФСР признал Народный секретариат УНРC единственным законным правительством Украины. <abbr title="по юлианскому календарю">4</abbr> (17) января 1918 года было принято решение о вооружённом наступлении на войска Центральной рады.

Мирные переговоры

<abbr title="по юлианскому календарю">12</abbr> (25) декабря 1917 советская делегация предложила объявить десятидневный перерыв, в ходе которого можно было бы попытаться привести страны Антанты за стол переговоров.

<abbr title="по юлианскому календарю">22 декабря 1917 года</abbr> (4 января 1918) германский канцлер Г. фон Гертлинг сообщил в своём выступлении в Рейхстаге, что в Брест-Литовск прибыла делегация Украинской центральной рады во главе с Всеволодом Голубовичем. Германия согласилась начать сепаратные переговоры с украинской делегацией, надеясь использовать это как рычаг и против Советской России, и против своего союзника — Австро-Венгрии. Украинские дипломаты, которые вели предварительные переговоры с немецким генералом М. Гофманом, начальником штаба германских армий на Восточном фронте, вначале заявляли о претензиях на присоединение к Украине Холмщины (входившей в состав Польши, оккупированной в ходе военных действий немецкими войсками), а также австро-венгерских этнически украинских территорий — Буковины и Восточной Галиции. Гофман, однако, настоял на том, чтобы они снизили свои требования и ограничились одной Холмщиной, согласившись на то, чтобы Буковина и Восточная Галиция образовали самостоятельную австро-венгерскую коронную территорию под владычеством Габсбургов. Именно эти требования украинская делегация отстаивала в своих дальнейших переговорах с австро-венгерской делегацией. Переговоры с украинцами затянулись так, что возобновление переговоров с российской делегацией пришлось перенести на <abbr title="по юлианскому календарю">27 декабря 1917 года</abbr> (9 января 1918).

На второе после возобновления переговоров заседание с участием российской делегации, состоявшееся <abbr title="по юлианскому календарю">28 декабря 1917</abbr> (10 января 1918), немцы пригласили и украинскую делегацию. Её председатель В. А. Голубович огласил декларацию Центральной рады о том, что власть Совнаркома Советской России не распространяется на Украину, а потому Центральная рада намерена самостоятельно вести мирные переговоры. Р. фон Кюльман обратился к Л. Д. Троцкому, возглавившему советскую делегацию с <abbr title="по юлианскому календарю">27 декабря 1917 года</abbr> (9 января 1918), с вопросом, намерен ли он и его делегация и впредь быть в Брест-Литовске единственными дипломатическими представителями всей России, а также следует ли считать украинскую делегацию частью русской делегации или же она представляет самостоятельное государство. Троцкий знал о том, что Рада фактически находится в состоянии войны с РСФСР, однако согласился рассматривать делегацию Украинской Центральной рады как самостоятельную, чем фактически сыграл на руку представителям Центральных держав и дал Германии и Австро-Венгрии возможность продолжать контакты с Украинской Центральной радой, в то время как переговоры с Советской Россией ещё два дня топтались на месте[11].

<abbr title="по юлианскому календарю">30 декабря 1917</abbr> (12 января 1918) министр иностранных дел Австро-Венгрии граф Оттокар Чернин заявил от лица Четверного союза о формальном признании делегации УНР самостоятельной делегацией и полномочным представителем «самостоятельной Украинской Народной Рады», но отказался обсуждать на мирных переговорах вопросы Галиции, Буковины и Закарпатья, рассматривая их как внутреннее дело Габсбургской монархии. В то же время представители Центральных держав признали, что Холмщина и Подляшье должны будут войти в состав УНР[12].

Делегаты от УНР и Тройственного союза, в ходе разработки соглашения, начало февраля 1918

Вернувшись <abbr title="по юлианскому календарю">7</abbr> (20) января 1918 в Киев, Вячеслав Голубович убеждал Центральную Раду в необходимости провозгласить независимость и пойти на немедленный мир с германским блоком. Он заверял, что немецко-австрийский альянс отдаст независимой Украине часть оккупированной немецкими войсками Волыни, районы Холмщины и Подляшья, решит болезненный вопрос принадлежности Галичины, окажет финансовую, дипломатическую и военную поддержку УНР. Часть политиков Центральной Рады склонялась к провозглашению полной независимости УНР как к мере вынужденной, которая способна остановить наступление советских войск. В то же время с провозглашением независимости появлялась надежда разыграть карту неучастия независимой Украины в мировой войне, заявив, что «независимая Украина войны в 1914 году не объявляла и поэтому не будет её продолжать»[9].

В ночь на <abbr title="по юлианскому календарю">9</abbr> (22) января 1918 Центральная Рада под давлением фракции украинских эсеров приняла IV Универсал, которым УНР провозглашалась «самостоятельным, ни от кого не зависимым, свободным, суверенным государством украинского народа». Одним из положений IV Универсала новому правительству УНР — Совету народных министров — предписывалось в первоочередном порядке «с этого дня вести уже начатые им переговоры о мире с Центральными державами совершенно самостоятельно и довести их до конца, невзирая ни на какие препоны со стороны каких-либо других частей бывшей Российской империи, и установить мир…»[13]. В Брест-Литовск отправилась новая украинская делегация, которую на этот раз возглавил Александр Севрюк.

Тем временем в тылу Центральных держав положение обострялось. Затягивание мирных переговоров и ухудшение продовольственной ситуации в Германии и Австро-Венгрии привело к резкому росту забастовочного движения, которое в Австро-Венгрии переросло во всеобщую забастовку. В ряде районов начали появляться первые Советы по российскому образцу. Лишь <abbr title="по юлианскому календарю">9</abbr> (22) января, получив от правительства обещания подписать мир с Россией и улучшить продовольственную ситуацию, стачечники возобновили работу.

См. также: Январское восстание в Киеве

<abbr title="по юлианскому календарю">16</abbr> (29) января в Киеве вспыхнуло большевистское восстание, подавленное войсками Центральной рады к 22 января (4 февраля). Однако советские войска находились уже на подступах к Киеву. К 23 января (5 февраля) власть Центральной Рады распространялась только на Киевщину, на отдельные уезды Волынской и Подольской губерний.

Украинская делегация в Брест-Литовске

К <abbr title="по юлианскому календарю">17</abbr> (30) января, когда мирная конференция возобновила работу, в Брест прибыли представители украинского советского правительства (председатель Всеукраинского ЦИК Е. Г. Медведев и народный секретарь военных дел украинского советского правительства В. М. Шахрай) и выступили со своей декларацией, однако в ответ Чернин заявил, что <abbr title="по юлианскому календарю">30 декабря 1917</abbr> (12 января 1918) на пленарном заседании Германия и Австро-Венгрия уже признали делегацию Центральной рады самостоятельной и правомочной представлять УНР и теперь «вынуждены признать УНР как свободное суверенное государство, вполне правомочное вступать в международные сношения». Троцкий официально уведомил партнеров, что Россия не признает сепаратных соглашений между Центральной Радой и Центральными державами. Тогда делегат от Рады Микола Любинский яростно накинулся на Троцкого и советское правительство, обвиняя их в попрании суверенных прав Украины и насильственном установлении советской власти в Харькове и Киеве.

Тем не менее январское восстание в Киеве поставило Германию в затруднительное положение, и теперь уже германская делегация потребовала перерыва в заседаниях мирной конференции. 21 января (3 февраля) фон Кюльман и Чернин выехали в Берлин на совещание с генералом Людендорфом, где обсуждался вопрос о возможности подписания мира с правительством Центральной рады, не контролирующим ситуацию на Украине.

Граф Оттокар Чернин, вспоминая тот период, говорил, что ещё 25 января (7 февраля) дипломаты задавали себе вопрос: чья власть в Киеве и кто реальный хозяин Украины? Троцкий уже заявил, что советские части заняли Киев и всю Украину и что делегация УНР не может представлять интересы Украины на переговорах. В то же время украинцы в Бресте настаивали на том, что Киев ещё удерживают войска УНР и что заявления командующего советскими войсками Муравьёва и Троцкого — фальшивка[9].

Решающую роль сыграло тяжелейшее положение с продовольствием в Австро-Венгрии, которой без украинского зерна грозил голод. Вернувшись в Брест-Литовск, германская и австро-венгерская делегации 27 января (9 февраля) подписали мир с делегацией Центральной рады[14]. В обмен на военную помощь против советских войск УНР обязалась поставить Германии и Австро-Венгрии до 31 июля 1918 г. миллион тонн зерна, 400 млн яиц, до 50 тыс. тонн мяса рогатого скота, сало, сахар, пеньку, марганцевую руду и пр. Австро-Венгрия также взяла на себя обязательство создать автономную Украинскую область в Восточной Галиции.

Участники переговоров

<dl>

Украинская Народная Республика

</dl>

Александр Севрюк (глава делегации), Николай Любинский, Николай Левитский и Сергей Остапенко.

<dl>

Германская империя

</dl>

Министр иностранных дел Рихард фон Кюльман и генерал Рейхсвера Макс Гоффманн.

<dl>

Австро-Венгрия

</dl>

Министр иностранных дел граф Оттокар фон Чернин.

<dl>

Болгарское царство

</dl>

Премьер-министр Васил Радославов, посол в Австро-Венгрии Андрей Тошев, И. Стоянович, Т. Анастасов и П. Ганчев.

<dl>

Османская империя

</dl>

Новоизбранный Великий визирь Мехмед Талаат, И. Хакки, А. Нессими и Ахмед Фургач[12].

Австро-Венгрия и УНР также подписали секретное соглашение в отношении Галиции и Буковины. Австро-Венгрия согласилась до 31 июля 1918 предоставить автономные права «коронного края» украинским Галичине и Буковине. Но 4 июля Австро-Венгрия аннулировала это секретное соглашение на основании того, что Украина не поставила Австро-Венгрии то количество зерна, которое она обязалась поставить по соглашению. Считается, что это действие было совершено под польским давлением[12].

С Советской Россией Четверной союз подписал мирный договор 3 марта 1918 года. Российская сторона согласилась признать мирный договор, подписанный с Украинской Народной Республикой, вывести свои войска с украинской территории, а также прекратить любую агитацию и пропаганду против правительства или государственных учреждений УНР[16] (статья 6).

Соглашение немедленно вызвало большую оппозицию среди поляков, особенно австро-венгерских. Польские политические деятели в австрийском парламенте начали поднимать протесты, парализуя работу парламента. Начались забастовки и демонстрации в нескольких городах. Польский Вспомогательный Корпус отказался исполнять австрийские приказы. Хотя австрийское правительство отказалось от нескольких пунктов соглашения, ущерб, который был нанесён польско-австрийским отношениям, был существенным[17].

Брест-Литовское соглашение предоставляло Украинской Народной Республике немецкую и австро-венгерскую военную помощь в оттеснении советских сил с Украины в феврале-апреле 1918. Вскоре приглашенные украинским правительством для борьбы с Советской Россией силы Тройственного союза заняли большую часть молодого государственного образования. В конце апреля немецкий главнокомандующий войск на Украине Герман Эйхгорн издал закон о расширении юрисдикции немецких военных судов на граждан Украинской республики. Первая Украинская дивизия была разоружена, и даже двое министров были арестованы немецкой администрацией за похищение местного банкира, чей банк сотрудничал с германскими банками, с целью получения выкупа. В результате, при содействии оккупационной администрации, на проходившем в Киеве в помещении цирка Крутикова съезде хлеборобов Павел Скоропадский был объявлен гетманом Украинской державы. Украинский парламент был распущен[18].

Последствия мира: германские войска под командованием генерала фон Эйхгорна заняли Киев. Март 1918

Когда в ноябре 1918 года Центральные Державы были побеждены в Первой мировой войне, факт подписания сепаратного мира с ними сослужил плохую службу УНР. Победившая Антанта враждебно относилась к образованиям, заключившим сеператный мир и вышедшими из войны с её врагами, в том числе рассматривала власти УНР как своих противников.[19]

Рапальский мир 1922 года между Германией и Советской Россией отменил все Брест-Литовские соглашения. Распад Австро-Венгрии в конце 1918 автоматически привёл к аннулированию соглашения. Турция также отказалась от него, подписывая другое соглашение уже с УССР в 1922 году. Только Болгария, насколько известно, формально не аннулировала этот мирный договор[12].