ОТВЕТ ЛЕНИНА КОНСТАНТИНУ РАЙКИНУ

Лицемерная свобода
 

colonelcassad: Касательно цитаты Ленина применительно к Райкину, некоторые начали сомневаться в ее подлинности, мол а вдруг фейк.
Специально привожу статью Ильича из мохнатого 1905 года, которая интересна не только мнением о свободе творчества некоторых индивидуалистов.





ПАРТИЙНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ И ПАРТИЙНАЯ ЛИТЕРАТУРА

Новые условия социал-демократической работы, создавшиеся в России после октябрьской революции, выдвинули на очередь вопрос о партийной литературе. Различие между нелегальной и легальной печатью, – это печальное наследие крепостнической, самодержавной России, – начинает исчезать. Оно еще не померло, далеко нет. Лицемерное правительство нашего министра-премьера еще бесчинствует до того, что "Известия Совета Рабочих Депутатов" печатаются "нелегально", но, кроме позора для правительства, кроме новых моральных ударов ему, ничего не получается из глупых попыток "запретить" то, чему помешать правительство не в силах.

При существовании различия между нелегальной и легальной печатью вопрос о партийной и непартийной печати решался крайне просто и крайне фальшиво, уродливо. Вся нелегальная печать была партийна, издавалась организациями, велась группами, связанными так или иначе с группами практических работников партии. Вся легальная печать была не партийна, – потому что партийность была под запретом, – но "тяготела" к той или другой партии. Неизбежны были уродливые союзы, ненормальные "сожительства", фальшивые прикрытия; с вынужденными недомолвками людей, желавших выразить партийные взгляды, смешивалось недомыслие или трусость мысли тех, кто не дорос до этих взглядов, кто не был, в сущности, человеком партии.

Проклятая пора эзоповских речей, литературного холопства, рабьего языка, идейного крепостничества! пролетариат положил конец этой гнусности, от которой задыхалось, все живое и свежее на Руси. Но пролетариат завоевал пока лишь половину свободы для России.
Революция еще не закончена. Если царизм уже не в силах победить революцию, то революция еще не в силах победить царизма. И мы живем в такое время, когда всюду и на всем сказывается это противоестественное сочетание открытой, честной, прямой, последовательной партийности с подпольной, прикрытой, "дипломатичной", увертливой "легальностью". Это противоестественное сочетание сказывается и на нашей газете: сколько бы ни острил г. Гучков насчет социал-демократической тирании, запрещающей печатать либерально-буржуазные, умеренные газеты, а факт все же остается фактом, – Центральный Орган Российской социал-демократической рабочей партии, "Пролетарий", все же остается за дверью самодержавно-полицейской России.

Как-никак, а половина революции заставляет всех нас приняться немедленно за новое налаживание дела. Литература может теперь, даже "легально", быть на партийной. Литература должна стать партийной. В противовес буржуазным нравам, в противовес буржуазной предпринимательской, торгашеской печати, в противовес буржуазному литературному карьеризму и индивидуализму, "барскому анархизму" и погоне за наживой, – социалистический пролетариат должен выдвинуть принцип партийной литературы, развить этот принцип и провести его в жизнь в возможно более полной и цельной форме.

В чем же состоит этот принцип партийной литературы? Не только в том, что для социалистического пролетариата литературное дело не может быть орудием наживы лиц или групп, оно не может быть вообще индивидуальным делом, не зависимым от общего пролетарского дела. Долой литераторов беспартийных! Долой литераторов сверхчеловеков! Литературное дело должно стать частью общепролетарского дела, "колесиком и винтиком" одного-единого, великого социал-демократического механизма, приводимого в движение всем сознательным авангардом всего рабочего класса. Литературное дело должно стать составной частью организованной, планомерной, объединенной социал-демократической партийной работы.

"Всякое сравнение хромает", говорит немецкая пословица. Хромает и мое сравнение литературы с винтиком, живого движения с механизмом. Найдутся даже, пожалуй, истеричные интеллигенты, которые поднимут вопль по поводу такого сравнения, принижающего, омертвляющего, "бюрократизирующего" свободную идейную борьбу, свободу критики, свободу литературного творчества и т. д., и т. д. По существу дела, подобные вопли были бы только выражением буржуазно-интеллигентского индивидуализма. Спору нет, литературное дело менее всего поддается механическому равнению, нивелированию, господству большинства над меньшинством. Спору нет, в этом деле безусловно необходимо обеспечение большего простора личной инициативе, индивидуальным склонностям, простору мысли и фантазии, форме и содержанию. Все это бесспорно, но все это доказывает лишь то, что литературная часть партийного дела пролетариата не может быть шаблонно отождествляема с другими частями партийного дела пролетариата. Все это отнюдь не опровергает того чуждого и странного для буржуазии и буржуазной демократии положения, что литературное дело должно непременно и обязательно стать неразрывно связанной с остальными частями частью социал-демократической партийной работы. Газеты должны стать органами разных партийных организаций. Литераторы должны войти непременно в партийные организации. Издательства и склады, магазины и читальни, библиотеки и разные торговли книгами – все это должно стать партийно-подотчетным. За всей этой работой должен следить организованный социалистический пролетариат, всю ее контролировать, во всю эту работу, без единого исключения, вносить живую струю живого пролетарского дела, отнимая, таким образом, всякую почву у старинного, полуобломовского, полуторгашеского российского принципа: писатель пописывает, читатель почитывает.

Мы не скажем, разумеется, о том, чтобы это преобразование литературного дела, испакощенного азиатской цензурой и европейской буржуазией, могло произойти сразу. Мы далеки от мысли проповедовать какую-нибудь единообразную систему или решение задачи несколькими постановлениями. Нет, о схематизме в этой области всего менее может быть речь. Дело в том, чтобы вся наша партия, чтобы весь сознательный социал-демократический пролетариат во всей России сознал эту новую задачу, ясно поставил ее и взялся везде и повсюду за ее решение. Выйдя из плена крепостной цензуры, мы не хотим идти и не пойдем в плен буржуазно-торгашеских литературных отношений. Мы хотим создать и мы создадим свободную печать не в полицейском только смысле, но также и в смысле свободы от капитала, свободы от карьеризма; – мало того: также и в смысле свободы от буржуазно-анархического индивидуализма.

Эти последние слова покажутся парадоксом или насмешкой над читателями. Как! закричит, пожалуй, какой-нибудь интеллигент, пылкий сторонник свободы. Как! Вы хотите подчинения коллективности такого тонкого, индивидуального дела, как литературное творчество! Вы хотите, чтобы рабочие по большинству голосов решали вопросы науки, философии, эстетики! Вы отрицаете абсолютную свободу абсолютно-индивидуального идейного творчества!
Успокойтесь, господа! Во-первых, речь идет о партийной литературе и ее подчинении партийному контролю. Каждый волен писать и говорить все, что ему угодно, без малейших ограничений. Но каждый вольный союз (в том числе партия) волен также прогнать таких членов, которые пользуются фирмой партии для проповеди антипартийных взглядов. Свобода слова и печати должна быть полная. Но ведь и свобода союзов должна быть полная. Я обязан тебе предоставить, во имя свободы слова, полное право кричать, врать и писать что угодно. Но ты обязан мне, во имя свободы союзов, предоставить право заключать или расторгать союз с людьми, говорящими то-то и то-то. Партия есть добровольный союз, который неминуемо бы распался, сначала идейно, а потом и материально, если бы он не очищал себя от членов, которые проповедуют антипартийные взгляды. Для определения же грани между партийным и антипартийным служит партийная программа, служат тактические резолюции партии и её устав, служит, наконец, весь опыт международной социал-демократии, международных добровольных союзов пролетариата, постоянно включавшего в свои партии отдельные элементы или течения, не совсем последовательные, не совсем чисто марксистские, не совсем правильные, но также постоянно предпринимавшего периодические "очищения" своей партии.

Так будет и у нас, господа сторонники буржуазной "свободы критики", внутри партии: теперь партия у нас сразу становится массовой, теперь мы переживаем крутой переход к открытой организации, теперь к нам войдут неминуемо многие непоследовательные (с марксистской точки зрения) люди, может быть, даже некоторые христиане, может быть, даже некоторые мистики. У нас крепкие желудки, мы твердокаменные марксисты. Мы переварим этих непоследовательных людей. Свобода мысли и свобода критики внутри партии никогда не заставят нас забыть о свободе группировки людей в вольные союзы, называемые партиями.

Во-вторых, господа буржуазные индивидуалисты, мы должны сказать вам, что ваши речи об абсолютной свободе одно лицемерие. В обществе, основанном на власти денег, в обществе, где нищенствуют массы трудящихся и тунеядствуют горстки богачей, не может быть "свободы" реальной и действительной. Свободны ли вы от вашего буржуазного издателя, господин писатель? от вашей буржуазной публики, которая требует от вас порнографии в романах и картинах, проституции в виде "дополнения" к "святому" сценическому искусству? Ведь эта абсолютная свобода есть буржуазная или анархическая фраза (ибо, как миросозерцание, анархизм есть вывернутая наизнанку буржуазность). Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя. Свобода буржуазного писателя, художника, актрисы есть лишь замаскированная (или лицемерно маскируемая) зависимость от денежного мешка, от подкупа, от содержания.

И мы, социалисты, разоблачаем это лицемерие, срываем фальшивые вывески, – не для того, чтобы получить неклассовую литературу и искусство (это будет возможно лишь в социалистическом внеклассовом обществе), а для того, чтобы лицемерно-свободной, а на деле связанной с буржуазией, литературе противопоставить действительно-свободную, открыто связанную с пролетариатом литературу.
Это будет свободная литература, потому что не корысть и не карьера, а идея социализма и сочувствие трудящимся будут вербовать новые и новые силы в ее ряды. Это будет свободная литература, потому что она будет служить не пресыщенной героине, не скучающим и страдающим от ожирения "верхним десяти тысячам", а миллионам и десяткам миллионов трудящихся, которые составляют цвет страны, ее силу, ее будущность. Это будет свободная литература, оплодотворяющая последнее слово революционной мысли человечества опытом и живой работой социалистического пролетариата, создающая постоянное взаимодействие между опытом прошлого (научный социализм, завершивший развитие социализма от его примитивных, утопических форм) и опытом настоящего (настоящая борьба товарищей рабочих).

За работу же, товарищи!

Перед нами трудная и новая, но великая и благодарная задача – организовать обширное, разностороннее, разнообразное литературное дело в тесной и неразрывной связи с социал-демократическим рабочим движением. Вся социал-демократическая литература должна стать партийной. Все газеты, журналы, издательства и т. д. должны приняться немедленно за реорганизационную работу, за подготовку такого положения, чтобы они входили целиком на тех или иных началах в те или иные партийные организации. Только тогда "социал-демократическая" литература станет таковой на самом деле, только тогда она сумеет выполнить свой долг, только тогда она сумеет и в рамках буржуазного общества вырваться из рабства у буржуазии и слиться с движением действительно передового и до конца революционного класса.

"Новая Жизнь" №12, 13 ноября 1905 г. Подпись: Н. Ленин
Печатается по тексту Газеты «Новая жизнь»
Нами печатается по: В.И. Ленин Полное собрание сочинений, 5 изд., том 12, стр. 99-105.

http://www.communi.ru/matireals/university/origins.../party_press_and_party_lit.htm - цинк

PS. Что на мой взгляд главное применительно к теме свободы творчества в данной истории.

1. Оно не может быть оторванным от общество и должно учитывать его интересы, причем интересы не узкой группы элитариев, а широких народных масс. Культура должна быть для народа, а не для элиты, так как она должна в первую очередь способствовать подъему народного самосознания и культурного образования, а не ублажать скучающую "элиту".

2. В самом СССР кое-что из данных заветов Ильича на тему свободы творчества так же было похерено, как с точки зрения попыток управлять культурой сугубо административными мерами в отрыве широких народных масс, так и в плане заигрывания с крикливыми творцами-индивидуалистами, противопоставлявшими себя интересам общества.

3. Претензии же на адовую цензуру со стороны современных творцов вдвойне смешны, так как они хотят получать деньги от государственных и негосударственных спонсоров (так как не являются финансово независимыми, а с точки зрения рыночных отношений без стороннего финансирования подавляющая часть творцов не конкуретноспособны), но при этот хотят сохранять возможность вставать в позу. В силу этого и возникает когнитивный диссонанс, когда крикливый творец-индивидуалист требует себе абсолютной свободны творчества и одновременно требует денег у государства, которое ему якобы мешает самовыражаться. На деле, они в первую очередь зависят от денег, потому что без денег не поставишь спектакль и не снимешь кино. Но если он снимает кино и ставит спектакли для себя, абсолютно игнорируя реакции общества на свое творчество, то такой творец на мой взгляд серьезно оторван от реальной жизни (или хорошо притворяется) - самая простая реакция зрителей на не понравившееся творчество это закидывание гнилыми овощами незадачливых "театралов" на средневековой ярмарке.

4. Сейчас с этим конечно попроще, так как зритель может высказать свое "фэ" зазнавшемуся творцу в интернете, но не стоит удивляться, если встречаются и более архаичные реакции, вроде тех, которые у нас наблюдаются с некоторых пор. А вот чтобы реакции на творчество были адекватными, культура и должна заботиться о просвещении масс, а не об удовлетворении запросов элиты. В какой-то мере, пресловутая реакция на не понравившееся творчество отдельных творцов, есть следствие оторванности культуры от широких народных масс, где и вызревают различные архаичные проявления недовольства, на которых паразитируют маргиналы вроде Энтео. Но как видим, творцы совершенно не хотят признавать своей ответственности за это, так что как представляется, нечто подобное будет происходить и далее. Существовавший до недавнего времени статус-кво их вполне устраивал - деньги дают, можно нести любую чушь выдавая это за "авторское видение", жизнь практически удалась. Возня же с маргиналами бегающими за творцами с мочой, это своеобразное столкновение оторванного от реальной жизни мира творцов с реальными последствиями оторванности подобных индивидуалистов за казенный счет от вопросов культурного образования широких народных масс, которые начинают задаваться вопросом - а какого-собственного лешего на наше мнение плюют, а им еще и деньги за это дают.

 

По поводу Райкина и цензуры. Пока кратко.

anlazz: Самое удивительное в прошедшем на прошлой неделе скандале вокруг пресловутого выступления Константина Райкина - так это то, что многие, вполне адекватные люди левых взглядов оказались на его стороне. Дело в том, что Райкин, как и все представители российской "творческой элиты" - однозначно правый, причем в указанном выступлении он открыто говорит о своей антисоветской позиции. Но многим этот фактор кажется незначительным - "ведь в главным он прав".



Скажем, многим импонировал тот момент, что указанный деятель возмущается вмешательством Церкви в общество, ростом цензуры или агрессивного отношения к некоторым выставкам (правда, строго определенным - скажем, классиков никто мочой не обливает). Кажется, что протестовать против этого - долг каждого разумного человека. С этим спорить трудно. Однако стоит учитывать не только, что заявлено, но и кем заявлено, и при каких условиях. Т.е., проявить то, что можно назвать пресловутым "классовым подходом" - тем, что давно уже кем только не был заклеймен.

Но сегодня можно сказать, что, по крайней мере, что-то разумное в нем есть. А именно - что стоит хотя бы немного приглядеться к тому, что подразумевается под теми или иными понятиями, которые декларирует тот же Райкин. Чтобы понять, что под ними может подразумеваться нечто иное, нежели кажется нам.

Взять ту же цензуру. Дескать, сегодня государство диктует авторам, что писать и что ставить. Плохо. Однако вспомним недавнее прошлое, когда была полная творческая свобода и можно было делать что хочешь - по крайней мере, с т.з. "творцов". Но скажите пожалуйста, много ли коммунистических произведений было поставлено в «бесцензурные времена»? Впрочем, можно еще шире спросить: а вообще, было ли за последнюю четверть века создано какое-либо культурное произведение, посвященное нуждам и проблемам широкой массы населения? Ведь десятки миллионов людей, по сути, были выброшены из привычной жизни, лишены работы, зарплаты, пенсии. Кто-нибудь из деятелей культуры посвятил данному моменту хоть одно произведение?

Вопрос, как можно понять, риторический. Где "творцы" и где люди с их проблемами. Причем, для наших современников подобное положение кажется естественным, настолько, что к указанным "творцам" практически не предъявляются претензии. Хотя, если вспомнить, к примеру, то же начало XX века, то можно прекрасно увидеть, как именно народные нужды являлись там основой для многих произведений искусства. И что как раз против этого тогда и работала пресловутая цензура.

Сейчас же под "цензурой" (в кавычках, поскольку реальной цензуры, подобной той, что была при Российской Империи сейчас нет) подразумевается всего лишь некое стремление ряда лиц (в том числе и занимающих определенные посты) хоть как-то ввести "произведения творцов" в некие рамки. Т.е., стремление поддержать хоть какую-то видимую респектабельность правящего класса, который эти произведения и потребляет. Дескать, мы культурные... Вот это-то, вполне естественное, желание буржуазии, и вызывает возмущение у всевозможных Райкиных.

Есть ли в этом конфликте хоть одна заслуживающая внимания левых сторона? Разумеется, нет. Вот когда запрещаться станут левые произведения... но для этого, конечно, их необходимо начать создавать. Пока же сами Райкины являются надежным барьером против этого, выступая против малейшего обращения к "социальной тематике" в любой форме, нежели угодной им. И в данном случае пресловутая "свобода творцов", являющихся по совместительству и владельцами театров (счетов, недвижимости и т.д.), является ни чем иным, как свободой дальнейшей пропаганды ими своих правых идей. Не больше и не меньше.

А творцам, театрами, связями, счетами и т.д., не владеющие, от данной цензуры не тепло и не холодно - поскольку им и так нет доступа ни для чего. Ну, а если их и прижмут - то никакие Райкины защищать данных нищебродов не будут. Давно уже проверено. Да, кстати, "высокопоставленные стороны", кажется, уже договорились - то самое критикуемое государство решило все-таки, поддержать театр "Сатирикон" материально. Как говориться, без комментариев...

Впрочем, это лишь кратное изложение проблемы. Более подробно обо всем этом будет сказано отдельно...
 

О райкиных

ani_al

Татьяна Грабова

Сейчас у меня в производстве три налоговых спора. Три предприятия обеспечивают в совокупности рабочими местами около 1,5 тысяч работников. Два из этих предприятий - градообразующие. Все предприятия - производственные. Если мы проиграем один из этих споров, предприятие с почти тысячной занятостью можно закрывать. Оно перейдет в разряд безвозвратно убыточных и нерентабельных. Работники окажутся на улице.
Беда в том, что мы абсолютно правы, мы надлежащим образом выполняли все налоговые обязательства. Однако денег в бюджете не хватает, и на судебную власть оказывается максимальное давление, чтобы решения в пользу налогоплательщиков не выносились.
Надо закрывать налоговые недоимки любой ценой.
Вчера вычитала, что театр "Сатирикон" получает 240 миллионов рублей в год из бюджета. Именно для таких "дотаций" производственные предприятия, являющиеся крупнейшими налогоплательщиками в местный (региональный) бюджет, пытаются уничтожить. А это и дороги, и освещение, и детские сады, здравоохранение, и местные театры, и драмкружки. Потом - будут говорить о серости, захолустности, бедности русской провинции. Будут говорить и те, измученные огнями госбюджетной рампы. Будут говорить и презирать за убожество, бедность и бескультурье.
Будут восхищаться маленькими городками цивилизованной Европы. Той самой, где театры живут на самоокупаемости, где эффективная экономика и все красиво.
У меня был принцип, никогда не писать тут о работе. В фб я отдыхаю. Но меня допекли. Я устала смотреть на эти цинизм и блядство, зажравшихся сынков своих отцов, плотно оседлавших бюджетную синекуру.
Мне мерзко видеть ситуацию с иной стороны. Так презираемой ими. Деньги, на которые они претендуют, не самозарождаются в бюджете из мифических "доходов от нефти". Их зарабатывают те самые люди, которым мерзавцы ставят на вид их бедность, их здравоохранение, их дороги, не морщась, забирая их деньги. И ни рука, ни язык не отсохнут.