Россия в упадке

20 октября Джеймстаунский фонд (Jamestown Foundation) провел в Вашингтоне семинар под названием «Россия в упадке», в котором приняли участие самые известные американские эксперты по России. Это было заключительное мероприятие в серии масштабных исследовательских проектов по России, призванных предоставить следующему президенту США основополагающие рекомендации по вопросам политики. Перед семинаром руководитель проекта С. Эндерс Уимбуш (S. Enders Wimbush) предложил нескольким самым известным российским политическим обозревателям и экономистам представить на семинар свои мнения и замечания в письменном виде.

И участники семинара, и внесшие свой письменный вклад докладчики проявили удивительное единодушие, показав, что Россия вступила в период продолжительного спада, и если его не остановить в ближайшее время, что маловероятно, он будет длиться много лет. Этот спад — искусственный, вызванный воздействием человека, а начался он еще до российской агрессии на Украине и введения западных санкций. Это совокупность и взаимодействие разнообразных и системных тенденций негативной направленности в российском обществе, которые существуют уже давно. Согласно выводам экспертов, остановить эти тенденции и повернуть их вспять будет исключительно трудно, а то и невозможно. Упадок в России скорее всего носит постоянный характер.


Владимир Путин в период своего правления ускорил и углубил спад в России. Путин пришел к власти в 1999 году, когда 70% российской экономики находилось в частных руках, каким бы нечестным ни был процесс приватизации. Сейчас частный сектор составляет менее 50%, причем все важные отрасли после глубокой программы национализации оказались под контролем государства. Более того, крупные частные компании, многие из которых принадлежат олигархам, также считаются инструментами государства, и отношение к ним — соответственное. Выжить они могут только в том случае, если будут служить Путину и режиму его властной элиты, которую называют силовиками. В первой половине правления (1999-2008 годы) Путину необычайно повезло, так как в это время очень быстро росли цены на углеводороды, которые в России являются единственным существенным источником доходов. Когда Путин пришел к власти, нефть стоила 12-14 долларов за баррель, а потом цены начали неуклонно повышаться, составив в мае 2008 года 147 долларов. На протяжении ряда лет темпы роста ВВП составляли 7% в год, что вызвало увеличение доходов. Ставка на экспорт нефти и газа, доля которого увеличилась с менее чем 50% в 1999 году до 68% в настоящее время, убедила Путина, что для сохранения власти ему необходим государственный контроль над экономикой.

Этот классический пузырь лопнул, когда упали цены на углеводороды. И тогда в полную силу проявили себя все те недостатки и патологии, которые были встроены в путинскую директивную модель. Этому помогла и реакция Запада (либо ее отсутствие) на его все более агрессивное поведение, которое начало проявляться с того момента, когда Россия в 2008 году напала на Грузию. На сей раз экономический спад в России был далеко не таким мощным, как после распада Советского Союза, и тем не менее, он оказался весьма драматичным. Этот спад продолжается и усугубляется. В 2013 году, который стал первым годом текущей стагнации, у России была экономика объемом два триллиона долларов. Сейчас она наполовину меньше, а спад продолжает свое стремительное наступление.

Особую тревогу вызывают долгосрочные последствия устойчивого российского спада, поскольку они поднимают очень серьезные вопросы — но не о том, как обратить вспять необратимое, а о том, как преодолеть динамику, сопутствующую неудачам некогда мощного государства, и какие непредвиденные обстоятельства могут возникнуть из этих неудач.

Спад ощущается почти во всех аспектах российского корпоративного сектора. Вот примеры.

Наукоемкие отрасли

Здесь возникла самая серьезная и долговременная угроза российской экономике и ее статусу глобального игрока. Историк Харли Бэлзер (Harley Balzer) документально показывает, как в России просто исчезла экономика знаний, и как там продолжается процесс разрушения. Эти проблемы усиливаются из-за утечки мозгов, которая превратилась в настоящее цунами. В основном на Запад и в страны с развитой экономикой уезжают молодые и образованные россияне, которые больше не видят для себя перспектив в ослабевающей России. В этом году число таких эмигрантов может достичь 330 тысяч человек. Российское образование также терпит неудачи и разваливается. По словам демографа Николаса Эберштадта (Nicholas Eberstadt), в 1990 году россияне составляли 6% от общемирового количества работников (в возрасте от 15 до 64 лет) со средним образованием и еще 6% с высшим образованием. Текущие тенденции указывают на то, что к 2040 году их доля уменьшится до 2%, а среди мужчин этот показатель составит 1%. Россия сегодня неконкурентоспособна почти во всех областях высоких технологий. Так, она получила всего 0,23% от общего числа патентов, выданных с 2002 по 2015 год американским Бюро по патентам и товарным знакам. За тот же период она подала 0,36% заявок на международные патенты, то есть, примерно столько же, сколько штат Алабама. Как экспортер компьютерных и информационных услуг, Россия идет вслед за Люксембургом (где численность населения составляет 563 тысяч человек), и лишь ненамного опережает Филиппины. Более того, Россия тратит на НИОКР 126 тысяч долларов на душу населения, что в 5-10 раз меньше, чем в развитых странах, и поэтому у нее нет никаких шансов догнать их.

Вооруженные силы

Претензии России на международную значимость и внутренняя поддержка Путина основаны на агрессивной милитаристской доктрине и националистической политике, а также на постоянно нагнетаемой военной истерии.

Сегодня уже понятно, что кампания милитаризации исчерпала возможности экономики, не достигнув тех экстравагантно амбициозных целей, которые поставил перед ней Путин. План военных ассигнований на 2011-2020 годы разрабатывался на основе фантастического прогноза ВВП в пять триллионов долларов на 2020 год и военного бюджета в размере 200 миллиардов долларов. В действительности же ВВП составляет один триллион, а военный бюджет 60 миллиардов долларов, и даже эти показатели не удастся удержать надолго. Из обещанных военных закупок на общую сумму 700 миллиардов долларов, включая 1 500 новых самолетов и 2 300 танков, две трети реализовать не удалось, и в ближайшее время это вряд ли произойдет. Более того, по технологическим показателям российская армия быстро отстает не только от Запада, но и от Китая. Вот лишь один пример. От 65 до 79% всей электроники, необходимой для российских ракет, закупается на Западе, и в настоящее время она недоступна.

Демография

Россия оказалась в тисках серьезного демографического кризиса, который только усиливается по мере ослабления экономики. С 1980 года показатели рождаемости там ниже уровня воспроизводства, а за период с 1992 по 2012 год в стране умерло на 14 миллионов человек больше, чем родилось. В стратегически важном Дальневосточном федеральном округе Россия потеряла 22% населения, в основном из-за миграции. Пожалуй, самое тревожное обстоятельство это чрезвычайно низкая продолжительность жизни у российских мужчин. Сегодня среднестатистический 15-летний россиянин может рассчитывать дожить всего до 52 лет, что гораздо меньше, чем в большинстве африканских стран, если посмотреть на статистику Всемирной организации здравоохранения.

Нефть и газ

События в этом секторе вызывают особый интерес, так как многие в России, и в том числе правительство, считают, что после снятия санкций жизнь нормализуется и вернется к состоянию периода 2000-2008 годов, что станет счастливой развязкой для всех. Но их наверняка ждет жестокое разочарование. Сегодняшний российский упадок наглядно показывает, насколько на самом деле неэффективна и коррумпирована путинская модель с ее государственной собственностью на нефтегазовые ресурсы. Режим западных санкций показал, что российские «национальные лидеры», такие как Роснефть и Газпром, в семь раз менее эффективны, чем, скажем, Exxon и Shell, и что они очень сильно зависят от западных технологий и инвестиций. Оказывается, у российских компаний нет техники для проведения буровых работ на арктическом шельфе и для добычи методом горизонтального гидроразрыва пласта. 90% своих буровых платформ они закупают в Южной Корее. Разрекламированный на все лады путинский «разворот в сторону Китая», в рамках которого планировалось поставлять газ в обмен на инвестиции, ни к чему не привел. Точно так же, трубопроводы «Сила Сибири» и «Алтай» имеют мало шансов превратиться в реальность. «Разворот в сторону Китая» стал очередной путинской пустышкой. Между тем, издержки добычи в России быстро растут, поскольку газовые рынки сокращаются, и сегодня Газпром продает газ в Германию себе в убыток. А поскольку сланцевая революция в США продолжается, и поставки СПГ увеличиваются, в Москву вряд ли вернутся счастливые дни 2000-х годов.

Проект Джеймстаунского фонда выделил эти и многие другие индикаторы российского спада, в том числе, его непрочную политическую систему, алчное руководство, ворующее государственное богатство и выводящее его за рубеж, этнический дисбаланс, обещающий изменить характер самых важных институтов власти и регионов, да и самого государства, и даже грядущие экологические катастрофы. Например, эксперт по Евразии Пол Гобл (Paul Goble) отмечает обеспокоенность российских специалистов по поводу того, что из-за стремительных климатических изменений тает вечная мерзлота, покрывающая почти 65% российской территории, из-за чего она в предстоящие десятилетия может стать непригодной для жизни.

Россия в состоянии упадка это не то, что представляет себе большинство западных политических руководителей. У них нет необходимого понятийного склада ума. Слишком многие никак не могут выбраться из удушающих концепций типа «перезагрузки» отношений, которая подразумевает, что Запад имеет дело с нормальной Россией. Однако «нормальная» Россия исчезла уже давно, а ее место заняло нечто совсем иное и бесконечно более опасное. Дело в том, что пока Россия приходит в упадок и ее окно конкурентоспособности сужается, у нее будет множество стимулов все больше и больше рисковать, дабы не выйти из игры. Мы уже видели некоторые ее первые ходы — в Грузии в 2008 году, на Украине в 2013-м, а теперь еще и в Сирии. Ее наглая кибервойна направлена против США, при ее поддержке на днях была предпринята попытка переворота в Черногории. Все это — составные части российской стратегии по сохранению собственной конкурентоспособности. Россия, идя на риски, все чаще прибегает к военной силе. Ее армия тоже в состоянии упадка, но это по-прежнему достаточно эффективный инструмент угроз, запугивания и принуждения. А когда и эти средства не помогут, она по необходимости прибегнет к ядерному оружию.

Проблемы ослабевающей России должны стать тревожным звонком для западных политических руководителей, которым необходимо признать и понять характер этого опасного государства. А еще им понадобятся новая стратегия и готовность ее использовать.

Алекс Алексиев — председатель Центра балканских и черноморских исследований (Center for Balkan and Black Sea Studies).