Почему невозможна российская нация

На модерации Отложенный

Это крайне важная и крайне больная тема. Почему больная? Потому что ее понимания встретить, практически, невозможно. Мне, точно, не приходилось. Здесь наше мышление особенно инфантильно. Мы никак не можем понять – что это такое: то что по-гречески "этнос", на латыни – "нация", а по-русски – "народ".

Одним хочется записать в эту общность только своих ребят – единомышленников. И совершенно не хочется быть в одном собрании с разными негодяями. Другие путают нацию с гражданством, подданством или даже с религиозной принадлежностью. Третьи ищут антропологические общие признаки – вроде сходства по курносости и русоволосости, а сегодня по мере прогресса науки – и сходства в ДНК. Есть и такое мнение – народ состоит из тех, кто себя к этому народу относит: объединение на основании самосознания и самоидентификации.

Но этнология не психология, и кем ты себя сам считаешь мало связано с тем, кто ты есть на самом деле.

Этнология и не социология-политология, и поэтому то, какой у тебя паспорт, тоже мало связано с твоей этнопринадлежностью: паспорт можно поменять легко, можно в конце концов иметь много паспортов, но этнопринадлежность твоя при этом в значительной, в очень значительной степени будет всё той же.

Этнология и не культурология, и поэтому народы составлены не из "своих ребят", и не из тех, кого культурная традиция называет человеком этого народа.

И, уж конечно, этнология – это не зоология. И классификации здесь строится не на биологических признаках. Этим этносы отличаются от пород скота.

А какие признаки ответственны за этническую общность?

Самый очевидный – язык. В русском языке это видно даже из синонимичности понятий "народ" и "язык" ("всяк сущий в ней [в Руси Великой] язык").

Второй, во многом производный признак – культура: вся совокупность стилевых поведенческих и ментальных особенностей, которая объединяет людей одного народа и отличает их от людей другого народа – всё, что мы делаем по-своему, не как другие.

Есть и менее очевидные, но от этого не менее важные объединительные признаки, часть из которых я только назову – разговор о них был бы слишком долгим для небольшой заметки. Желающие могут познакомиться с ними подробней в моем "Свете Жизни". Эти признаки академической наукой еще не освоены: "идея народа", "миссия", "судьба" и т.д.

Следующий важный момент. Этнология не одноуровнева: существует этнические единицы разного масштаба. Будем считать для простоты, что таких уровней два: уровень народов (этносов) и уровень сверхнародов (суперэтносов). Как следствие, очень многие люди относятся не к одной, а к двум этнообщностиям. Скажем, Бальзак – европеец и француз, а Киссинджер –  американец и еврей. Впрочем, часто человек относится только к суперэтносу, а этноса своего не имеет: например, житель Бостона – внук ирландки, еврея, негритянки и полуперса-полурусского.

И еще. Отношения этносов внутри суперэтноса бывают разными. Очень часто они враждебны. И даже – очень. Но эта враждебность единства суперэтноса не нарушает. Воюя сто лет, французы и англичане не переставали быть европейцами, как не переставали быть американцами и обижающие негров белые, и сами обижаемые негры. Здесь то же самое, что с враждой партий и классов. Французское первое сословие и французское третье сословие в равной степени оставались французами, и когда вторые гильотинировали первых.

Это теория. Что она означает в нашем случае?

Очевидно существование русского сверхнарода (суперэтноса) – общности людей русского языка и русской культуры.

И очевидно существование внутри суперэтноса нескольких более-менее сохранных, часто скорее менее, чем более, этнических единиц – этносов. Среди которых самостоятельного этноса "русские" просто нет.

Самая простая аналогия – с картофельным супом, в который одни картофелины бросили раньше, а другие позже. Одни уже совсем разварились, другие – еще не совсем, третьи – только начали вариться. Не успевшие совсем развариться картофелины – этносы в составе суперэтноса. Совсем разварившиеся, "картофельный бульон" в русской культуре называют "русскими". Но это понятие не этнологическое, а культурное. Введение графы "национальность" в паспорте превратило его также и в бюрократическое. Но опять-таки – не в этнологическое. С точки зрения этнологии есть русский суперэтнос и нет русского этноса. И попытки выделить его также бессмысленны, как желание превратить картофельный бульон в целую, да еще и сырую картофелину. Разваривание – процесс необратимый.

Ближе всего к пониманию нашей общности подошли коммунисты со своим "советским народом". Но попытки делались и раньше – в Российской империи.

А теперь о главном – почему ничего не выйдет из затеи с "российской нацией"? По очень простой причине: это объединение граждан политическое (по признаку общего гражданства, обладания паспортом РФ), а не этнологическое. Русский суперэтнос гораздо больше (минимум – в два, а на самом деле, возможно, и в 3-4 раза) общности граждан РФ. Я мило болтаю со словаками и болгарами по-русски и мы, в общем, чувствуем себя людьми одной общности. Не говоря уж про литовцев или эстонцев. Если же говорить об этносах в составе русского суперэтноса, то их, в разной степени "разварившихся", в РФ просто не сосчитать.

Другая причина, почему с законом ничего путного (в исходном значении этого слова) получится не может. Эти вещи принципиально не определяемы бюрократически-юридически. Границы этносов и суперэтносов размыты. В супе есть картофелины, разварившиеся разной степени. И невозможно установить порог, какую картофелину считать уже суповой, а какую – нет. Чего требовать – рождения на территории страны, владения языком или любви к водке?  

И, наконец, третья и важнейшая причина. Та часть русского суперэтноса, которая объединена сегодня гражданством РФ, утратила (и, может быть, безвозвратно) свое духовное лидерство. Используя выражение русского по фамилии Кургинян – право первородства. Сегодня "самые русские" живут не в Москве. И даже не в Иркутске. Русские украинцы и русские грузины, сохраняющие достоинство и гораздо менее равнодушные к господлости, сегодня много более русские, чем русские из бывшего Ленинграда или бывшего Горького. Матка улья оказалась не у нас.

Именно поэтому там, на "окраинах империи" мы чувствуем биение жизни, а у нас – мертвечину. И если и пойдет возрождение "империи", оно пойдет не от нас.

Только первородство свое мы не на похлебку променяли – никто никакой похлебки нам не дал, разве – несколько косточек с барского стола. В истории потери Исавом первородства есть другой эпизод – гораздо более близкий к нашей ситуации. Когда умирающего слепого Исаака обманом заставили благословить не любимого старшего Исава, а хитреца Иакова. Ему просто подсунули руку Иакова обернутую в шкуру козленка, чтобы он думал, что это не безволосая рука Иакова, а волосатая рука Исава.

Вот это именно наш случай. Мы благословили не того и не тех.

Но с этим сегодня уже трудно что-то сделать.