Голышев: в Кремле не знают куда бежать — то ли за ядерной кнопкой, то ли за сухим подгузником

Прошедшая неделя была богата на публичные события, которые многие расценивают, как признаки все нарастающего рассогласования и растерянности на всех уровнях Системы. Это и кембриджская речь Познера, и демарш Константина Райкина и, конечно, скандальное интервью Кристины Потупчик, которое многие расценили, как готовность «путинских крыс» переобуться на лету. Мы попросили нашего корреспондента Виктора Ларионова поинтересоваться мнением известного путинолога Владимира Голышева.

<hr/>

Владимир, наша интеллигентная общественность продолжает восхищаться подвигом Константина Райкина, внезапно прозревшего и обнаружившего, что не все у нас в порядке с цензурой. Или, что интереснее, интервью Кристины Потупчик, которая вдруг во всеуслышание говорит, что в душе она всегда была (и есть) либерал. Совпадение по времени случайно?

Владимир Голышев: Десять лет назад Илья Кормильцев со смехом рассказывал о встрече с каким-то видным нашистским хунвейбином. Что-то вроде Роберта Шлегеля или Максима Мищенко. Не помню точно: кто из них. Дело было на радиостанции «Юность». Кормильцева тогда планомерно убивали — уничтожали его издательство, обзывали «фашистом» и «русофобом». И в эфире «нашистский» комиссар рвал и метал. Но когда выключили микрофоны, начал горячо шептать в кормильцевское ухо: «Ах! Мы все росли на ваших песнях!» А потом самое интересное: «…Если что-то случиться, еще неизвестно на чьей стороне мы будем». И в глаза посмотрел «со значением»… Нынешний кульбит сурковской девушки Потупчик означает, что то самое «если что», о котором шептал ее коллега, уже наступило. И сурковские выкормыши повернули свои влажные носы в направлении ветра. А райкинский демарш, по-моему, просто своевременная случайность.

Виктор Ларионов: Есть, правда, и обратное течение — выступления Познера и Кончаловского, от которых так и веет Холодной войной. Какое направление является главным сегодня?

Владимир Голышев: И эти демарши мне представляются такой же случайностью. У Райкина закрыли спектакль, финансы поют романсы — он «бунтует». Кончаловский рассчитывает что-то от властей получить — и неожиданно обнаруживает коварные планы США в отношении Крыма. (Это Кончаловский-то — самый «американский» деятель российской культуры!) А у Познера ближайший сотрудник на всю страну похвастался тем, что «убивал, как Моторола» — пришлось подставить плечо… Жизнь, вообще, пестрая. Особенно сейчас, когда в Кремле не знают куда бежать — то ли за ядерной кнопкой, то ли за сухим подгузником.

Виктор Ларионов: А как вам путинское «Вы что, с ума сошли?» про облет американского корабля? Ведь раньше он больше про половые признаки бабушки в таких случаях шутил, а тут…

Владимир Голышев: Откровенная демонстрация того, что он — якобы «заложник ястребов». Адресат — Запад. Путин, очевидно, почувствовал кожей щек леденящее дыхание смерти. И запаниковал. Чтобы снять с себя личную ответственность он пытается сыграть роль умеренного лидера, на которого давит «партия войны».

Виктор Ларионов: Полагаю, что «партия войны» тоже не из дураков состоит — такой сигнал должны прочесть и сделать выводы?

Владимир Голышев: Так ее ж не существует. «Партия войны» — 100-процентная фикция. «Для наружного применения», как пишут на пузырьках с зеленкой.

Виктор Ларионов: Но ведь даже простое его окружение должно было сделать какие-то выводы.

Владимир Голышев: Ну, ближайшее его окружение — это скромные виолончелисты и миллиардеры из ленинградской подворотни. Гангрена, Тужурка, Солдат, Генералиссимус, Профессор Преображенский. Они к военным преступлениям и международному терроризму не причастны. У них одна забота – спасти наворованное непосильным трудом. Именно эта задача сейчас и решается. Ради этого спасения была предпринята отчаянная попытка «ядерного шантажа». Она с треском провалилась. Пришлось резко менять курс.

Демарш бывшего лидера путинских хунвейбинов Кристины Потупчик многие расценили, как свидетельство того, что крысы уже готовы бежать с путинского корабля.

<hr/>

Виктор Ларионов: Вы говорите о том, что это самое «если что» уже наступило. Но та же Потупчик, которая, конечно, несет личную ответственность, в том числе за политическую травлю и нападения на оппонентов режима, все-таки не ахти какая шишка. Когда можно ждать бегства более жирных крыс?

Владимир Голышев: Что касается крыс, то самая жирная из них уже побежала. Я имею в виду Путина, который вчера пожурил Дмитрия Киселёва за «радиоактивный пепел» и заявил, что крохотная Россия не смеет даже думать о противостоянии с могучим блоком НАТО».

Виктор Ларионов: В прошлых интервью вы говорили о том, что после Путина никаких люстраций не будет. Может быть, стоит один раз переломить тенденцию и провести мероприятия, хотя бы масштаба денацификации в Германии. Ведь и она была очень мягкой (даже чересчур) и выборочной. Однако сам факт ее проведения объективно сыграл положительную роль.

Владимир Голышев: Я не думаю, что таких как Потупчик когда-нибудь будут судить. А о чисто моральной ответственности в такой аморальной стране, как Россия, могут говорить только такие прожженные циники, как президент Путин или патриарх Кирилл. Бог им судья — потупчикам. В конце концов, для нас они не столько люди, сколько индикаторы. Да и населению это неинтересно. И я бы не хотел появления каких-то «комиссаров в пыльных шлемах». Никто ни перед кем ни в чем не виноват. Каждый жил как мог и как хотел. И дальше так будет.

Виктор Ларионов: Значит, и Гангрена, Тужурка, Солдат, Генералиссимус останутся при своих?

Владимир Голышев: Да. До тех пор, пока власть находится в руках Путина.

Виктор Ларионов: То есть братьев Зубовых с шарфиками-табакерками поблизости нет?

Владимир Голышев: Это имело смысл делать полтора года назад.

Сейчас уже слишком поздно. Да и некому это делать. И тогда было некому делать, и, тем более, сейчас.

Виктор Ларионов: Вы полтора года назад говорили, что у Путина еще есть возможность выхода — она сохранилась?

Владимир Голышев: Думаю, нет. Как только Путин отойдет от штурвала, он получит билет в Гаагу. И нет на свете такого человека, который мог бы гарантировать ему иммунитет.

Виктор Ларионов: Значит, он будет цепляться за табуретку всеми конечностями. Чего дальше-то ждать?

Владимир Голышев: Уже сейчас видны те нехитрые инструменты, с помощью которых он собирается отойти от власти, сохранив над нею полный контроль. Володин в парламенте и Кудрин в правительстве должны стать новым лицом российского руководства. А Путин будет время от времени появляться в телевизоре — шутить, вздыхать, кряхтеть. В общем, делать вид, что он тут ни при чем… Думаю, ничего из этого не выйдет. Власть – такая штука: она или есть, или ее нет. Если есть — Путин в ответе за все. Если нет — добро пожаловать в Гаагу. Третьего не дано.

Виктор Ларионов: Медведев в президенты. С этим связаны слухи о досрочных выборах в 17 году?

Владимир Голышев: Не думаю, что Путин доверяет Медведеву. Даже ВРИО главы государства до выборов Медведев не будет. Потому что в отставку Путин уйдет не раньше, чем Кудрин станет премьером. Кудрину Путин доверяет. Медведеву – нет.

Виктор Ларионов: А кто может стать «преемником»?

Владимир Голышев: Думаю, решение еще не принято. То про женщину что-то говорили. То про «молодого, но зрелого». Я бы поставил на тульского губернатора – бывшего охранника.

Виктор Ларионов: А про женщину — это про даму с золотыми волосами, бывшую питерскую градоначальницу?

Владимир Голышев: Они сами не знают, про кого. Выкатили сразу троих — Москалькову, Васильеву, Кузнецову. Плюс Поклонская. На пробу. Не знаю, на какой «резонанс» они рассчитывают, на какую «реакцию общества». По-моему, люди давно уже потеряли интерес к этому спектаклю и с равным безразличием отнесутся к любому выбору.

Возможный кандидат в преемники?

<hr/>

Виктор Ларионов: Может ли Путин, если поймет, что его стратегия по самоспасению не работает, из страха и отчаяния попытаться потянуться к «кнопке», или хотя бы поднять уровень военного напряжения на ступень выше?

Владимир Голышев: Ответ короткий: нет. Более того, он даже симулировать сумасшествие больше не будет. Потому что понял, что в этот блеф никто не верит. А наказать за него могут. Уже наказывают.

Виктор Ларионов: Значит, в ситуации на востоке Украины, где до сих пор стреляют, произойдут улучшения?

Владимир Голышев: А что, по-вашему, должно произойти? Ровно в полночь карета должна превратиться в тыкву? В жизни так не бывает. Идет процесс, который Россия пытается саботировать. Но получается у нее все хуже и хуже.

Виктор Ларионов: Значит, процесс ускорится?

Владимир Голышев: Сейчас многое будет зависеть от формата миссии ОБСЕ на границе. Одно дело — все те же жуликоватые продажные клоуны, другое — полноценные вооруженные миротворцы. В свою очередь, поведение Кремля будет зависеть от того давления, которое будет на него оказываться Западом. В США в данный момент происходит смена власти. Отсюда пауза. Но скоро она закончится.

Виктор Ларионов: Можно ли ожидать обвала под этим давлением — или, скорее, система будет осторожно отступать под давлением?

Владимир Голышев: На Донбассе довольно хрупкая конструкция. Она и сейчас-то держится «на честном слове и на одном крыле». Когда станет понятно, что Россия не маневрирует, а уходит безвозвратно, все посыплется.

Границы, которые постсоветские государства получили в момент распада СССР, будут восстановлены. Это все, о чем сегодня можно говорить определенно. Сроки и конкретный сценарий зависят от многих факторов. Здесь любой прогноз будет гаданием на кофейной гуще.

Виктор Ларионов: То есть вариант, при котором бандиты с Донбасса, который поняли, что все сыпется, а в самой России начинается децентрализация или даже парад суверенитетов, решат в этом активно поучаствовать, не рассматривается?

Владимир Голышев: Думаю, их просто перебьют. А кто выживет — посадят. Это горстка людей, которых мы хорошо знаем — по Приднестровью, Абхазии и по баррикадам у Белого дома в 1993 году. Ничего особенного они из себя не представляют. Даже «чеченский синдром» после двух страшных войн не стал для России неразрешимой проблемой. Что же говорить про эту «Зарницу для идиотов»?

Виктор Ларионов: Есть мнение, что любая постпутинская власть, какая бы то ни была, будет стараться оставаться в Крыму как можно дольше. Ну, например, десятилетиями вести переговоры о его статусе.

Владимир Голышев: Я не верю в постпутинское будущее Российской Федерации. Что же говорить про Крым? Мне кажется, это главная ошибка любых рассуждений о будущем РФ – ее принято считать чем-то незыблемым, вечным. А на самом деле, это несуразный осколок СССР, которому предстоит дальнейшая трансформация.

Виктор Ларионов: А что угрожает России?

России ничего не угрожает. Много раз говорил об этом и еще раз повторю.  Но РФ действительно обречена на децентрализацию. И это совершенно здоровый процесс, от которого люди на местах выиграют.  В 90-е еще были какие-то иллюзии. Теперь их нет. Люди мгновенно проснутся от спячки и активизируются, когда вместо абстрактной «РФ» окажутся в своем самоуправляемом регионе (в границах области-края или шире). И тогда уральцы будут очень серьезно и ревностно решать вопрос о своей уральской власти, которая будет распоряжаться их землей и их деньгами. Москвичи озаботятся делами московскими. А ростовчане — делами Дона. В итоге, деньги будет оставаться там, где их заработали, теплые парни из ленинградской подворотни не будут распоряжаться забайкальской тайгой и черноморским побережьем, буряты не поедут воевать на Донбасс, а «пехотинец Путина» Кадыров – в Москву за деньгами.

Беседовал Виктор Ларионов