Ретро. Ласточка

Ретро. Ласточка

Так уж получилось, что начинал я в Гайдпарке со своими флотскими воспоминаниями. Только начиналась гражданская жизнь и я писал о том, что мне было близко и знакомо. Флот не отпускал и, наверное, когда я писал, мне становилось легче.

Прошло уже пять лет и, наверное, мне стало гораздо легче, все устаканилось, жизнь не свалилась под откос, и, вроде бы, все нормально. Другие люди, новые интересы. Кто знает, может быть поэтому, я уже так редко пишу на эту тему?

Мне нравится перечитывать то, что я писал раньше. Переписывать и вспоминать. Думать о том, что я ещё смогу рассказать о том времени, которое ушло навсегда.

А сегодня, сразу после футбола, у меня зазвонил мобильник.

- С победой, Андрюха! Или, ты уже не спартач?

- Спартач, Женя, спартач. Сам - то как?

- Нормально, живу, корабли строю. Ласточку вспоминаю.

-Надо бы встретится.

- Да надо, созвонимся.....

И вот, после этого звонка, я и захотел представить вам один из моих ранних рассказов про Женьку и про его Ласточку....

Ведь это уже ретро.... Или, даже, антиквариат....

В июне две тысяча пятого года капитан третьего ранга Макаров, Евгений Вячеславович, командир малого противолодочного корабля «мпк – 67», под звуки государственного гимна спускал Андреевский флаг, развевающийся на флагштоке.

Сто пятая бригада кораблей охраны водного района, офицеры штаба Ленинградской военно-морской базы были выстроены на стенке. Из состава флота исключался очередной корабль…

Восемь лет назад, несмотря на многочисленные победные реляции и бравурные марши, доносящиеся из Кремля, флот продолжал агонизировать и бороться за своё существование. Боевая подготовка была свёрнута, корабли намертво пришвартованы к своим причалам. Два-три за год выхода в море для отработки задач, постепенно становились нормой. Грамотные специалисты и офицеры увольнялись. Бумаги, графики, отписки,  немыслимая куча всевозможных, никому не нужных бумажек… И проверки, проверки, одна за другой…

Женька держался. Его корабль был лучшим в бригаде, в две тысяча четвёртом он совершил переход в Балтийск и отработал в составе нескольких выходов в море вместе с кораблями флота, выполнил боевые упражнения и стрельбы за всю ленинградскую военно-морскую базу.

Это был его корабль, его, с самого начала, как первая женщина, с которой не расстаёшься всю жизнь. На борт «немца» он поднялся в девяносто первом, сразу после окончания Фрунзе, в иностранной сейчас Лиепае.

Вместе со всеми он пережил вывод из Прибалтики и ремонт корабля в Германии. На погоны прибавлялись звезды и вот,  вроде бы незаметно, он уже помощник, командир…  

Четырнадцать лет его Ласточка, как он ласково называл свой борт, была с ним. Женька не подарок. Всякое в его судьбе случалось. И уголовные дела заводили, и к ордену представляли. С женой то сходился, то расходился. Как он говорил о своём корабле…  Разве мог с ним сравниться какой-то крейсер, пусть даже тяжелый и атомный. Куда им…

И вот он спустил флаг. Красавец-корабль как-то сразу поник, спардек, со сверкающей свежей ещё окраской стал старым и сморщенным, гордо поднятые к небу стволы РБУ норовили развернуться передними скобами вниз.  

Вместе с флагом и экипажем с корабля уходила жизнь и он, подобно смертельно больному человеку, понимающему всю неизбежность скорой смерти и потерявшему надежду, начал медленно угасать.

Женьку назначили старпомом на учебный корабль «Перекоп». На погонах прибавилась еще одна звезда, вот только морщин стало больше. Однажды, страшно возбуждённый, он ворвался ко мне в кабинет и прокричал:

- Анатолич! Пушки снимают! На следующей неделе торпедники заберут! Это всё, конец!

- Но ты же знал это с самого начала.

- Да знал, но…, а вдруг? Как же так, она же умрет, моя Ласточка…

- Мы все умрём, Брат. Водку будешь?

- Давай, гори оно всё синим пламенем…

А ранней весной следующего, две тысяча шестого года, когда «Перекоп»  собирался принимать очередную партию курсантов, за «мпк – 67» пришли буксиры. Их гудки разносились над Большим кронштадским рейдом, распугивая чаек.

Я возвращался с базовых тральщиков. Солнце припекало почти по-летнему, грязный снег мутными ручьями сваливался в Усть-Рогатку. А на шкафуте «Перекопа» стоял капитан 2 ранга Макаров и смотрел на свой корабль. Когда я подошёл к нему, то увидел, как по его щеке медленно течёт слеза и услышал полное затаенной нежности, грусти и любви: «Ласточка ты моя…..».

 PS

Малый противолодочный корабль «МПК-67». 1985 – 2006 г.г. Заложен  в ГДР на верфи «Пеневерфт» в г. Вольфгаст по заказу СССР. 2 октября 1987 г. включён в состав дважды Краснознаменного Балтийского Флота.

Кстати, этот рассказ даже был опубликован в кронштадтской газете. Всё правда, все именно так и было...

http://kronvestnik.ru/museum/8185