Совок и антисоветчик

Совок и антисоветчик – не антагонисты, не противоположности. Больной и здоровый не противоположны друг другу – в нормальном мире, во всяком случае.  Ненормальность совка проявляется, помимо прочего, в утверждении, что антисоветчики – их враги, нацеленные исключительно на разрушение - они ведь «анти». Это нехорошо. Критика должна быть конструктивной. Творческое начало  нельзя приносить в жертву борьбе. Отечество спасай, а о семье тоже заботься. Эти и прочие аргументы совка против антисоветчика забывают, что «анти» означает не «против», а «рядом». «Антипаста» - не враг зубной пасты, а закуска, которая кладётся рядом с макаронами.

Это не означает, что у антисоветчика всегда в душе есть макароны. К сожалению, к сожалению, кое-кто, кое-где… Но ведь такой грех случается и с антисемитами. Есть нормальные антисемиты – Пушкин, Достоевский или, если снизить планочку, Василий Шульгин. Да, антисемиты, но при этом у них огромная внутренняя жизнь, да и внешняя немаленькая и весьма благородная. Можно всю жизнь прожить рядом с таким антисемитом и не будет случая узнать, что он антисемит. Увы, дурную славу антисемитизму составили те антисемиты, у которых антисемитизм съел всю душу. Ничего, кроме антисемитизма,  они предъявить не могут.

Бывают антисоветчики, которые только антисоветчики и больше никто? Обычно это как раз совки – те совки, которые брюзжат на советскую власть. Но ведь быть антисоветчиком означает не брюзжать, а быть. Быть  человеком, который живёт не по нормам совка, а по нормам нормального мира. Не  лезет вне очереди, не расшвыривает других, не объявляет зло нормой жизни, а всех людей – обезьянами. Утверждает свою свободу не тем, что нарушает запреты – хамит, плюётся, справляет большую и малую нужды, где захочет, а именно тем, что живёт по неписаным, но ясным правилам нормального мира.

Совок невозможен без антисоветчиков, как наездник невозможен без лошади. Чтобы кто-то жил, хотя работает халтурно, «совково», должен быть кто-то, кто пашет. В этом смысле правильно при Сталине сажали как антисоветчиков кулаков – то есть, работящих крестьян. Паразитизм совка логичен: ведь революция и делали не из желания лучше и больше работать, а из зависти к тем, кто, как казалось, ничего не делает, а жрёт и пьёт много, ко всем этим Чеховым, Менделеевым и прочим преображенским. Совок, однако, по своему умён и уничтожает антисоветчиков, нормальных людей не до конца, потому что вообще без нормальных людей погибнут и паразиты. Не будет антисоветчиков, единственного конструктивного, творческого, работящего элемента в Совке, и остальные попросту сгинут.

Антисоветчик, конечно, тоже невозможен без совка. Только отсутствие совка не ведёт к исчезновению антисоветчиков. Исчезает слово, ярлык, сочинённый совком, а человек остаётся. Поместите нормального человека – стойко нормального, не поддающегося гниению – в среду совков, и он сразу окажется антисоветчиком. Если бы случилась мировая революция, то, скорее всего, большинство жителей планеты оказались бы – после всяких мелких процедур типа массовых расстрелов и гулагизации – вполне совками. Некоторые совкизируются безо всяких революций, достаточно посмотреть на Шредера, Берлускони и Саркози. Их, конечно, развращает не задавленность властью, а обладание властью, но результат тот же.

Совок пытался и  пытается политизировать образ антисоветчика. Мол, антисоветчик – это несчастный человек, который забыл про семью, дом и растворился в борьбе за какие-то абстрактные ценности, доставляя ближним сплошные огорчения. Всё прямо наоборот! Это совок политизирован до костей мозга и всё видит через призму политики. Это совок поедом ест домашних и превращает дом в военный полигон. Частью военных игр совка и является ложный образ антисоветчика. На самом же деле, «антисоветчик» - это любой нормальный человек, имевший несчастье попасться совку. Африканец и американец, индус и араб, -  все они антисоветчики, просто не все, к счастью, имеют возможность это о себе узнать. Но если приедут в Россию (остающуюся Совком в некоторых сущих мелочах вроде свободы предпринимательства, свободы выборов, свободы совести, отсутствия независимых судов) или, если угодно, ставшую Нео-Совком, Пост-Совком),  то им тут сразу укажут, кто они такие. Как алмаз становится бриллиантом,  попав к шлифовальщику, там нормальный человек становится антисоветчиком, попав к совкам.  Если не становится, значит, увы, он предпочёл стать совком.

Как может антисоветчик стать совком? Элементарно! Только из антисоветчика и может сформироваться совок. Совки ведь не спускаются с Марса, их не куют обстоятельства (вопреки тому, что говорят сами совки). Совок всегда – бывший антисоветчик. Говорят, что маленькие дети то ли ангелы, то ли слышат и понимают ангелов.  Может быть, может быть… Если считать антисоветчиков ангелами. В этом, кстати, есть резон – ведь есть ангелы-хранители. Вот и любой ребёнок являет ту же правду, которую отстаивают антисоветчики: человек, при своей греховности «от чрева матери» (выражение псалма), не рождается предателем и эгоистом. Это дело выбора.

Именно отрицание выбора превращает антисоветчика в совка. Поэтому совок с такой яростью утверждает, что совки – все. Александр Македонский, Моисей, Каин, Авель, Винни-Пух и все-все-все. «Не я  такой, жизнь такая» - о том же. Антисоветизм провозглашает благую весть: жизнь – не такая,  чтобы нельзя было быть нормальным человеком. Не святым, но – нормальным. Жизнь такая, что в походе каждый решает сам, будет он делиться взятой из дому едой с товарищами или не будет.

Родители могут учить делиться, могут учить не делиться, - неважно, решает каждый сам. Это такая же часть человеческой природы как секс. Может быть сексуальное просвещение, может быть ханжеское викторианское воспитание. В назначенный час, однако, в каждом взыграет ретивое и будет решать сам: хранить верность любви или считать неверность нормой. Играть в садо-мазохистские игры или радоваться тому, что любовь играючи преодолевает любое страдание.

Совок обычно считает антисоветизм преступлением из того  разряда, который с некоторых пор называют «преступление ненависти», «hate crime». Сказал «совок» - значит, ты меня ненавидишь, хотя сам совок, потому что все совки.

С таким же успехом можно считать хирурга палачом. Конечно, совковость – не раковая опухоль. Если человеку сказать, что у него рак, он расстроится (мягко говоря), но не оскорбится. С другой стороны, если человеку сказать, что он дурак, он оскорбится, но не расстроится (если он не дурак).

«Совок»  находится посередине, «между волком и собакой». Услышав про себя, что он совок, совок одновременно и оскорбляется, и расстраивается, почему и начинает швырять в окружающих его антисоветчиков,  чем попало, от словес, слюней и тапочек до атомных бомб. Примечательно, что никто не побуждает совка принимать на свой счёт обличения. Антисоветчики практически никогда не называют совков по именам, они лишь описывают симптомы. Так человек, читая медицинский справочник, примеряет к себе симптомы и находит у себя все болезни. Любой нормальный человек находит у себя ненормальности. Но это означает нечто прямо противоположное тому, что утверждает совок. Это не означает, что все нормальные люди должны быть совками, это означает, что все совки могут быть нормальными людьми.

Советская власть безнадёжна, совок не безнадёжен. Конечно, объяснить совку, что он не безнадёжен – задача архи-трудная, потому что совок и появляется от безнадёжности.

Пока есть хоть какая-то надежда, какие-то идеалы, - нет совка. Есть советский человек, а то и большевик, даже коммунисты бывали. Когда же идеалы гибнут, а новых нет, тогда самозарождается совок. Безнадёжность – условие его появление и смысл его существования. Это полнокровная, живая, мощная безнадёжность, которая даст сто очков вперёд иной «христианской надежде».

Совковая безнадёжность любит говорить о себе как явлении безнадёжном, укоренившемся «на генетическом уровне». Наверное, если совок – генетик, он так не скажет, но скажет, что исправить совка невозможно, потому что «такова русская традиция». В общем, каждый будет валить на ту сферу, в которой плохо разбирается. Однако, история (не говоря уж о генетике) жёстко свидетельствует: хотя зародыши совковости существуют на планете всегда и везде,  никакой обязательной силой эти зародыши не обладают.

Совок потому так и боится произнесения вслух самого слова «совок», что оно звучит в его ушах похоронным звоном. А оно – весёлый звонок в дверь. «Вставай, просыпайся, советский совок!» «Которые тут временные, слазь!!» Кто говорит «совок», тот не выносит смертный приговор, не плюёт в умирающего, не считает себя героем среди подонков. Как и хирург, как и священник, антисоветчик – зауряднейший человек, помогающий другому стать заурядным. Из носителя экстравагантной болезни – заурядным здоровым человеком. Из психически переломанного грешника, обвешанного необычайными пороками  – обычнейшим исполнителем обычнейших заповедей и носителем любви. И ведь это же легко! Ничего не надо резать, не надо бежать на исповедь, на колени становиться, просто сказать – или даже, лучше, пропеть: «Да, я совок, и что же!» В ту же самую минуту, когда совок называет себя совком, рождается надежда. Раз назвался – значит, начал вылезать из совка. Значит, возвращается способность говорить правду, способность стыдиться, способность не кивать чуть что на другого.

Антисоветчик охотно признает в себе совка. Это – лекарство, потому что болезнь заключается в объявлении всех окружающих совками, в требовании, чтобы и антисоветчик признал себя совком, чтобы и хирург признал себя больным, чтобы и судья признал себя преступником, чтобы и академик Сахаров признал себя Андроповым. Там, где нормальные люди спорят о соотношении закона и благодати, совок объявляет, что все речи о законе и благодати лицемерие, а есть лишь безблагодатность и беззаконие.  Антисоветизм же упорно отстаивает реальность:  да, есть общее у Андропова и Сахарова, и даже намного больше, чем обоим хотелось бы. Но всё же различия существеннее, а самое существенное – признать различия  сутью. Признать, что у  людей общее не способность заболеть раком и превратиться в одинаково мёртвые тела, а способность жить, веровать, любить даже в последней стадии рака.

В очень определённом смысле драма антисоветчика среди совков идеально описана в Евангелии. Господь Иисус – антисоветчик. Вместо того, чтобы описывать тайны рая и человеческого духа, Он тратит Своё драгоценное время на что? О, не на слащавые  утешения нищих и больных, а на обличения фарисеев. Между прочим, большинство фарисеев были нищими, потому что посвящали всё время изучению Библии. И уж подавно все фарисеи были ближе  Христу, чем Ирод, Каиафа, саддукеи и прочие явные враги. Поэтому Иисус и обращался к фарисеям,  называя их… Ой, такое даже повторить страшно! То, что пишут антисоветчики про совок, рядом с подлинными словами Иисуса – не Сахара Медовича, каким его рисуют современные фарисеи, а настоящего – просто карамель. «Ехидны». «Горе вам». И всякие геенны  огненные в качестве утешительного приза.

«Кого люблю, того и бью», как говорят массажисты. Не надо бояться говорящего «Ах  ты, совок!» Он не утверждает, что мы обречены на вечную гибель, он лишь пугает этим. Пугает дорогой в ад, потому что знает, что дорога в ад, как и дорога в  рай, - улица с двусторонним движением. «Совок» - не  безнадёжный диагноз, а радостная весть:

«Можешь спастись, причём легко! Просто признай себя совком – и перестанешь им быть! Я признал – и спасся! Признал, что не все распихивают локтями – и перестал распихивать локтями, но жив!! Признал, что другие не все совки – и перестал быть совком!!! «Не  быть совком» - не потеря, а приобретение,  как приобретение, когда мы бросаем курить или пить. А начинается всего лишь, как и при лечении алкоголизма, с признания, что быть совком не следует, как не следует и бояться произносить это слово вслух.

Признай, что свобода – не в нарушении правил, не в бунте и ворчании, а в соблюдении правил, - и ты будешь свободен. Признай, что ты отвечаешь за всё плохое, и ты начнёшь отвечать за всё хорошее. Признай, что ты дурак, если ведёшь себя эгоистично, агрессивно и цинично, и ты превратишься в умного. Признай, что анонимность бесчеловечна, назови себя  - и ты обретёшь своё настоящее имя».