Алексеевич и Зимовчиха (часть 4).

                                            АЛЕКСЕЕВИЧ  И ЗИМОВЧИХА.

                В 70-80е по телевизору была юмореска, не помню как звали того юмориста. Он рассказывал о Трындычихе. У нас в селе жила Зимовчиха. Думаю той Трындычихе из юморески, было далеко до нашей Зимовчихи.

                Звали Зимовчиху тетя Люба. Женщина она была невысокого роста, мощная, решительная. За словом никогда в карман не лезла, а при случае могла и сделать «физическое замечание». Не смотря, кто перед ней, ребенок мужчина или другая женщина. Во времена дефицита, когда были очереди, неважно пришла Зимовчиха первой или последней, она обязательно приобретет товар одной из первых. Остановить её было невозможно. Наверное, было легче остановить танк. Вступить с ней в конфликт мог только человек её до этого не знавший, или безумец.

                Она работала в различных организациях. Через пару тройку месяцев начальство молило бога, что бы он избавил их от тети Любы. Тетя Люба становились в этой организации самым главным человеком. Перед пенсией она работала санитаркой в нашей амбулатории. Мнение санитарки часто перевешивало мнение врачей. Если человек не нравился тете Любе, она начинало орать что это не больной, а злостный симулянт. Могла ворваться в кабинет врачей с криком, что этого симулянта надо гнать прочь. Хватала больного за руку и пыталась выкинуть его из кабинета. И никто не мог справиться с Зимовчихой. Не было человека, который смог бы её переорать.

                А вот Алексеевич однажды одержал над Зимовчихой убедительную победу. Алексеевич и Зимовчиха были почти соседями. Жили друг от друга неподалеку. И недолюбливали друг друга. Зимовчиха считала Алексеевича недоумком и несерьезным человеком. Её убеждении строилось на том, что она по её мнению «умела жить». А вот Алексеевич не смотря не его два высших образовании «жить, не умел». Зимовчиха даже гордилась своей малообразованностью.

                Алексеевич, когда хотел описать глупость, какой либо женщины всегда сравнивал её с Зимовчихой. Сравнивая, какую либо женщину он говорил умнее она Зимовчихи или же глупее. Чтобы быть глупее Зимовчихи, в глазах Алексеевича это надо было ещё постараться. Зимовчиха, по мнению Алексеевича, была эталоном Дуры.

                Однажды они все же сошлись, в словесном поединке. Дело было весной, Алексеевич косой косил траву. Мимо шла Зимовчиха. И зацепила Алексеевича. Сказала, что то, что так косить может лишь законченный дурак. Обычно все молчали, стараясь не вступать в конфликт с Зимовчихой.

Но Алексеевич не смолчал. Он много чего рассказал внезапно собравшимся людям о том какая же Зимовчиха Дура. Я думаю, что Алексеевич считал Зимовчиху именно так, дуррой с большой буквы.

                Зимовчиха вначале опешила. Ей давно никто не давал отпора. Затем стала орать. А голос у нее был громче, чем у Алексеевича. Но сказать что-то по делу она не сумела. Но тут же выдумала байку об алкоголизме Алексеевича. По её мнению назвать её Дурой мог только конченый алкоголик. И она принялась рассказывать собравшимся, что Алексеевич неоднократно мертвецки пьяный спал на её лавочке. Мало того что спал неоднократно ещё и обссыкал лавочку. От чего лавочка и сгнила. Все видели, что Зимовчиха недавно с мужем поставили новую лавочку. Но никто не знает, что лавочка сгнила по вине Алексеевича.

                Я с детства знал Алексеевича и могу сказать, что алкоголиком он не был. А уж тем более никогда не напивался до того что бы спать на лавочке. Сказать о человеке какую либо небылицу, в глаза при народе, это был такой ораторский прием Зимовчихи. До этого он не давал сбоя. От клеветы сказанной прямо в лицо большинство теряли дар речи. Алексеевич на пару секунд тоже потерял это дар.

                Зимовчиха вела себя словно оратор на митинге. Лицо у нее было квадратное, красное от натуги. Алексеевич, столкнувшись с такой наглой клеветой, стал каким-то серым. До столкновения  Зимовчихой он косил траву, в руках у него была коса. Алексеевич поднял косу и устремился в атаку на Зимовчиху. С криком: «Я тебе Дуре сейчас голову срублю»!

                Лицо у Зимовчихи побелело. Я впервые увидел на нем страх. Она сделала шаг назад. И попала ногой в яму. Отчего упала. Присутствующий при этом народ дружно заржал. Зимовчиху мало кто любил. Многие просто не хотели с ней связываться. Платье на ней при этом сильно задралось. И тут Алексеевич морально добил её. Поставил косу к забору, подошел к Зимовчихе. Она ещё не смогла подняться с земли. Я думал Алексеевич великодушно, подаст её руку и поможет встать.

                Ага, сейчас! Алексеевич подошел к Зимовчихе, поднял подол её платья и громко от комментировал, что трусы у её пожелтели. Видимо от страха. Зимовчиха не смогла стерпеть подобной обиды. Она встала с земли, нагнулась, подняла подол выше пояса. И стала крутиться на месте с криком.

                Врешь дурак, я чистенькая!

                Народ дружно ржал. Такого номера не увидишь в цирке!

На этом миф о непобедимости Зимовчихи как-то стал забываться. В ответ на её хамство некоторые люди стал её посылать. Она обычно орала, но если кто обещал ее, например, зарезать испуганно замолкала. Видимо сказывалась прививка от Алексеевича.