На основании имеющегося опыта

Виртуалистика

Психологическая виртуальная реальность: виртуал и консуетал, гратуал и ингратуал.

Психологическая виртуальная реальность — это один из частных видов виртуальных реальностей. Психологическая виртуальная реальность есть отражение в самообразе характера актуализации образа.

Самообраз, в отличие от образа, (и близких ему понятий, таких как: план, функциональный орган, когнитивная карта, паттерн, энграмма и т.д.), обладает рефлективностью — отражает в психике ее же текущие состояния. В самообразе, в отличие от образа самого себя, представлено не все содержание психики (мировоззрение, самооценка и т.д.), а только выполняемый акт деятельности, независимо от того является ли этот акт внешним или чисто психическим. Самообраз — это табло, на котором отражено текущее состояние разворачивающихся образов. Если образ и близкие ему понятия вводились в психологический оборот для описания свойств психического отражения внешнего мира и психической регуляции деятельности, то понятие самообраза важно прежде всего с точки зрения идеи отражения в психике состояния психических же образований и возможности тем самым психической регуляцией психических процессов, т.е. психической саморегуляции.

Следует отметить, что сама по себе эта идея в психологии не нова. «Душа имеет удивительное свойство отражаться в самой себе; со всеми малейшими подробностями того, что она есть и что в ней происходит» (Кавелин, 1872, с.103).

В отличие от виртуальной реальности, порожденной и существующей актуально, порождающую реальность, существующую независимо от виртуальной, можно назвать константной реальностью.

В психологической виртуальной реальности выделяются два режима ее функционирования, или другими словами, два состояния виртуальной реальности: нормальный, ординарный, соответствующий нормальному процессу актуализации образа, и необычный, экстраординарный, соответствующий экстраординарному характеру процесса актуализации образа.

Нормальный, обычный режим функционирования психологической виртуальной реальности назовем консуетальным режимом (от латинского consuetus: нормальный, обычный).

Консуетальный режим — консуетал — тот, в котором мы все время пребываем, если не находимся в виртуальном режиме, т.е. если образ актуализируется с нашей точки зрения нормально, а деятельность протекает именно так, как она должна по нашему мнению протекать. Консуетал — это такое же нормальное естественное состояние, как и давление атмосферного столба. Деятельность может быть различной степени интенсивности: от очень легкой до очень тяжелой. Человек, представляя себе тяжесть выполняемой им работы, соответственно переживает усилия, прикладываемые при выполнении тяжелой работы, как нормальные, так же как считает нормальным отсутствие усилий при выполнении легкой работы. Другими словами, субъективно нормальными считаются те усилия, то напряжение (и физическое, и психическое), которое соответствует степени тяжести выполняемой работы. Другое дело, если человек считает данную работу излишне легкой или излишне тяжелой и поэтому может к ней самой по-разному относиться. Но если уж взялся за данную работу, то нормальными считает усилия, соответствующие данной работе. Этим психологическим фактом объясняются те случаи, когда человек, выполняющий очень трудную работу, подчас на пределе выносливости, на вопрос о самочувствии отвечает, что чувствует себя нормально. Это на самом деле означает не то, что человек находится в комфортных условиях, а то, что он прикладывает именно те усилия, которые по его мнению следует прикладывать при данной работе. Например, при гипоксии, находясь даже на пределе своих возможностей, человек сообщает, что все идет нормально и что он чувствует себя нормально. Психологически здесь существенен тот момент, что состояние квалифицируется не как плохое или хорошее, а как нормальное.

Приведем три примера из деятельности летчиков, где консуетальный режим в определенной степени фиксируется человеком.

»Задание выполняется с отличным качеством. Чувство ответственности создает условия работоспособности и, если так можно выразиться, увеличивает объем внимания. Во время полета думаю только о полете, чувства такие, как при выполнении какого- то обычного дела, волнения бывают до и после полета, а в полете максимально спокоен».

»В полете произошла аварийная ситуация в результате чего отказал один из приборов. Поэтому заход на посадку построил особенно тщательно и возникший при этом отказ в автоматике управления сразу же воспринял как должное, действия с оборудованием были четкими, обыденными (!)».

»Однажды ночью произошла потеря пространственной ориентировки при выполнении пилотажа. Пришлось сначала прибегнуть к помощи системы автоматического управления, а затем с максимальной перегрузкой выводить самолет из пикирования. Высота вывода — 150-200 м, а впереди горы. Сначала спокойная мысль «успел», после посадки полное сознание того, что могло произойти, и возникли неприятные ощущения».

Психологические признаки виртуального события.

Возникновение экстраординарного режима переживается как необычное явление, возникающее на достаточно краткий срок на фоне ординарного состояния. Поэтому можно говорить о виртуальном событии, возникающем на фоне консуетального состояния.

Недаром латинское слово virtus означает «доблесть, необычное качество», и в античной литературе употреблялось для обозначения боевой доблести (Лосев, 1979), а в средневековой литературе — для обозначения актуальной силы, мощи (Николай Кузанский, 1979, 1980). Можно отметить, что корень virt имеет, по всей видимости, древнее происхождение. По крайней мере, как и в латинском, в санскрите глагол vrtti означает мгновенную беспрепятственную актуализацию психического акта в психике йогина (Васубандху, 1990; Патанджали, 1992), и в старославянском глагол верьти означает «кипеть, бурлить», имея в виду, в частности, кипение родника (Фасмер, 1981), т.е. корень vrt обозначает событие творимое, порождаемое сейчас, в данный момент чьей-то активностью: воина ли, йогина ли, воды ли. Но этимологические вопросы требуют специального исследования.

Виртуальное событие — виртуал — бывает двух видов: гратуал (от латинского gratus: привлекательный), и ингратуал (от латинского ingratus: непривлекательный). Подробно характеристики гратуала и ингратуала будут описаны ниже.

Итак, психологическая виртуальная реальность бывает двух видов: консуетал и виртуал, который, в свою очередь, подразделяется на гратуал и ингратуал.

Из практики различных занятий (спорт, авиация, искусство и т.д.) известно, что существуют психические события (переживания), которые порождаются внутри самой деятельности. Эти события возникают спонтанно, неожиданно, и также спонтанно исчезают. Они возникают на фоне основного функционального состояния и достаточно кратковременны. В этот момент работа начинает получаться либо особо эффективно без приложения дополнительных усилий, либо, наоборот, продолжение, поддержание обычной деятельности требует особых волевых усилий, поскольку даже собственное тело перестает быть послушным. В первом случае деятельность становится сверхэффективной, во втором — малопродуктивной, вплоть до полного прекращения.

Для многих видов деятельности, в которых продуктом является не суммарная производительность, не объем произведенной работы, а конечный дискретный результат, как, например, в противоборстве (спортивном или военном), когда результат часто определяется одномоментным «взлетом» состояния или его «провалом», эпизодические психические события играют чрезвычайно важную роль. «Но всегда волновали вопросы: почему иногда удается переиграть соперника, который в данный момент будто бы объективно сильнее? Почему бывают дни, когда все удается, и почему иногда проигрываешь заведомо более слабому совернику?», — задается вопросом олимпийский чемпион по баскетболу М.Коркия (1984, с.3). «Нередко один и тот же человек безупречно справляется с задачей в одном случае и не справляется в другом, объективно не более сложном» (Береговой и др., 1978; с.172), при этом «субъективная оценка сложности может различаться от признания своего бессилия до мнения об абсолютной простоте» (там же).

В практической литературе существует настоятельная потребность выделения того, что мы называем виртуальным событием, в особый класс психических событий, отличая их от событий других типов. Например, спортивный психолог А.В.Алексеев (1985) предлагает термин «оптимальное боевое состояние» (ОБС). Автор специально отличает ОБС от «самочувствия», «боевой готовности», «пика спортивной формы», как состояний готовности, т.е. функциональных состояний. ОБС же, по А.В. Алексееву, актуальное состояние, аналог вдохновения. Автор не дает определения ОБС, говоря лишь, что оно включает в себя три компонента: физический, эмоциональный и мыслительный. Автор приводит массу интересных примеров, акцентируя свое внимание на методике вызова ОБС. Н.В. Цзен, и Ю.В.Пахомов (1985) используют термин «сверхсостояние», утверждая, что оно сродни «своеобразному вдохновению» (с.82). Эти авторы, так же как и А.В. Алексеев, сосредотачивают свое внимание не на объяснении механизма, а на методике вызова такого рода событий. Авиационный психолог Б.Л. Покровcкий (1984), дав определение эмоции, стрессу и функциональному состоянию, тем не менее, вводит специальное новое понятие для описания некоторых феноменов: «чувство боевого возбуждения», — не давая ему теоретического объяснения.

Следует отметить, что очень многие авторы фиксируют в своих исследованиях события по своим характеристикам попадающим в класс виртуальных, иногда не давая им специальных наименований, иногда давая: умственный блок (Медведев, Миролюбов, 1984), чувство овладения (Горбов, 1971), чувство трудности (Забродин, 1987), острый стресс (Green, 1985), экстатические переживания (Китаев-Смык, 1983), «текущие», «оперативные», «актуальные» «неблагоприятные» состояния (Горбов, 1954; Горбов, Чайнова, 1959; Гримак, Пономаренко, 1971; Гагарин, Лебедев, 1976).

Но в литературе, посвященной другой проблематике (не виртуальных событий), виртуал фиксируется в основном не как событие, представляющее самостоятельный интерес, а лишь как характеристика какой-то деятельности. Обычно авторы фиксируют роль того, что мы называем виртуальными событиями, по отношению к результату деятельности, лишь постольку-поскольку обращая внимание при этом на характер переживаний самого человека.

Хотя, следует отметить, в последнее время феноменологическая сторона психических необычных переживаний становится специальным предметом анализа. Например в книге Н.Д.Заваловой, Б.Ф. Ломова и В.А. Пономаренко (1986) целая глава посвящена специальному описанию и анализу переживаний деятельности летчиков. Существуют целые списки описаний различных необычных психических событий, случающихся с человеком (Murphy, 1992).

На основании имеющегося в литературе опыта, а также опыта нашей собственной работы, было выделено восемь характеристик виртуального события (Носова, 1990).

НЕПРИВЫКАЕМОСТЬ. Сколько бы раз данное событие ни возникало, каждый раз оно переживается как необычное и непривычное событие.

СПОНТАННОСТЬ. Никто в своих описаниях не говорит о точном моменте возникновения данного события. Нет временной границы довиртуального и виртуального режима, как, впрочем, и нет грани виртуального и послевиртуального режима. Всегда идет речь о себе уже в новом режиме. Виртуал возникает неожиданно и ненамеренно. Возникновение виртуала не контролируется сознанием и не зависит от воли (намерений и желаний) человека. Другими словами, человек никогда не говорит о том, как возник у него данный режим, и фиксирует лишь то, что он в нем уже находится.

ФРАГМЕНТАРНОСТЬ.

У человека, находящегося в виртуале, появляется ощущение какой-то отделенности, отдельности частей своего тела от себя (летчики говорят, например, о том, что руки не слушаются или же, наоборот, руки все делают сами). Поскольку виртуал есть отражение в сознании характера актуализации лишь данной текущей деятельности, а не всей жизни, то человек в объективных терминах описывает не всего себя в целом (как в эмоции или стрессе — «я испугался», «я обрадовался» и т.п.), а лишь те части самого себя, которые участвуют в выполнении этого акта (»жар» в голове, а не жар, например, лихорадочный, не «я свеж и бодр», а «руки опережают мысль» и т.п.). «Я, — рассказывает о себе футболист, — мельком оглядел наших ребят — напряженные, как бы окаменевшие лица. Да, волнение сказывается. У меня страшно разболелась голова, поташнивало, а ноги были ватные. Как сквозь туман, где-то мельтешили человеческие лица на трибунах, глухо доносились чьи-то крики. Я, кажется, даже не услышал свистка судьи и понял, что игра началась, лишь по тому, как вдруг задвигались, забегали мои товарищи...» (Алексеев, 1985, с.119). «У молодого летчика в полете остановился двигатель. «Когда это случилось, — рассказывал он впоследствии, — обмяк, подумал о катапультировании, но не смог поставить свои ноги на катапультное устройство» (Покровский, 1984, с.66).

ОБЪЕКТИВНОСТЬ. О чем бы человек ни говорил — об изменениях в протекании деятельности, о наплыве чувств, о затемнении сознания и т.п. — он говорит о себе не как об активном начале, от которого исходят эти события, эти мысли, эти действия, а как об объекте, которого охватывают мысли, переживания, действия. Рассказ идет о том, что происходит с человеком, о том, чему он оказывается подвластным. «Спрашиваю, например, у стендовика: «Скажите, пожалуйста, за счет чего вы сегодня так удачно стреляли?» И слышу в ответ: «Ну за счет чего? Погода хорошая, патроны сумел достать что надо. Да и оператор (работник стенда, обеспечивающий полет тарелочек — А.А.) подавал хорошо». Через несколько минут задаю вопрос другому, стрелявшему рядом с первым: «Скажите, пожалуйста, почему сегодня у вас стрельба не шла?» В ответ раздраженно: «Да как почему? Разве это погода? и оператор подает черт знает как! Да и спуск что-то стал тяжеловат..» (Алексеев, 1985, с.30). Очевидно, что каждый из этих стрелков говорит о своей деятельности, но выражает это в «объективных терминах».

Вот случай из летной практики. «И первая мысль — уменьшилась тяга двигателя. Решив, что падает тяга двигателя, я перевел самолет в горизонтальное положение, но так как скорость продолжала падать, перевел самолет на снижение... Появилось неприятное ощущение, которое проявилось в том, что я начал ставить под сомнение показания всех приборов... Я испытывал тяжесть и напряжение в теле. Взгляд мой стал более подвижен, я буквально «бегал» по приборам... На снижении спустя 2-3 минуты я услышал шум, характерный для большой скорости полета, и почувствовал по ручке, по давящему усилию, что скорость большая и не соответствует показанию прибора. Только тогда мне стало ясно, что врет именно КУС-1 . Все напряжение, которое испытывал, мгновенно исчезло» (Завалова и др., 1986, с.99).

Первые четыре признака характеризуют виртуальное событие с внешней точки зрения — это признаки попадания в виртуал. Вторые четыре характеристики описывают виртуал изнутри: как человек чувствует себя, находясь в этом режиме (Носова, 1990).

ИЗМЕНЕННОСТЬ СТАТУСА РЕАЛЬНОСТИ.

В виртуале человек выходит из обычной реальности и переходит в другую, необычную реальность, фактически, это есть обретение другой телесности. В гратуале реальность, в которой человек действует, расширяется и переживается как весьма привлекательная, аттрактивная. В ингратуале человек замыкается на каком-то отдельном фрагменте собственной деятельности, переживая эту реальность как неприятную. «Выходя на манеж, — пишет основатель школы классической борьбы А.Мазур,- я чувствовал себя, как чувствует себя актер, которому предстоит сыграть любимейшую роль. Волнение охватывает все существо, но это не парализующий давящий страх — это сила, собирающая воедино все чувства, всю волю, все внимание. Куда-то далеко отходит забота о технических приемах, столько сил поглощающих в период тренировок. Наступают минуты высшей свободы, подлинного счастья творчества. Могу сравнить себя с артистом еще и потому, что неизменно испытывал магическое воздействие переполненного зала. Никогда во время тренировочных поединков я не испытывал такого воодушевления» (Мазур, 1981, с.134).

ИЗМЕНЕННОСТЬ СТАТУСА ЛИЧНОСТИ.

В виртуале человек совсем иначе оценивает себя и свои возможности. В гратуале при сверхэффективной и чрезвычайно легко текущей деятельности у человека появляется чувство своего могущества: возможности преодолеть все препятствия, свернуть горы, ощущение окрыленности. В ингратуале же при очень трудно текущей деятельности у человека появляется чувство своего бессилия, ощущение подавленности. «Многие спортсмены экстракласса... говорят даже о состоянии своеобразного вдохновения, когда «невозможно не победить». Филигранная координация движений, молниеносная реакция, кристальная ясность мысли и полная сосредоточенность — все это приходит на гребне спортивной формы вместе с каким-то особенным самочувствием — ярким, имеющим свой неповторимый вкус. А может быть, и благодаря этому самочувствию» (Цзен, Пахомов, 1985, с.82).

ИЗМЕНЕННОСТЬ СТАТУСА СОЗНАНИЯ.

В виртуале меняется характер функционирования сознания. В гратуале сфера деятельности человека расширяется — человек легко схватывает и перерабатывает весь необходимый объем информации. В ингратуале сфера деятельности уменьшается — информация схватывается и перерабатывается с трудом. Находясь в гратуале, говорят о предельной ясности сознания, об обострении чувства прогнозирования и т.п. Находясь в ингратуале, говорят о сознании сузившемся, темном; мышление становится при этом вязким, внимание — рассеянным и т.п. «В момент колоссального победного усилия, — говорит Ю. Власов, — когда кровь гулко пульсирует в твоей голове, вдруг неожиданно наступает полный внутренний покой. Все кажется яснее и светлее, чем до сих пор, словно мощный поток света устремился на тебя. В этот момент начинает казаться, что ты вобрал в себя все силы земные, что ты все можешь, что у тебя выросли крылья» (Найдиффер, 1979, с.22).

ИЗМЕНЕННОСТЬ СТАТУСА ВОЛИ.

В виртуале меняется роль воли в деятельности человека. В гратуале деятельность совершается без волевых усилий со стороны человека, как бы самопроизвольно, кажется текущей сама собой, деятельность становится самодействующей силой. В ингратуале, напротив, осуществление деятельности возможно только с помощью напряжения волевых усилий, деятельность «не идет», «сопротивляется», тело человека «не слушается» его и т.п. А.В.Алексеев (1985) пишет, что в позитивных случаях «у пловцов в это время обостряется «чувство воды» — она начинает восприниматься «особенно быстрой, скользкой». Стрелки говорят о чувстве полной «слитности» с оружием, а у игроков возникает особое «чувство мяча», который становится необычайно послушным в ногах футболистов, в руках гандболистов и баскетболистов и т.д.» (с.9). Н.В.Цзен и Ю.В. Пахомов пишут о «слиянии с клюшкой (пистолетом, шпагой)» (с. 112). В авиации говорят о «чувстве самолета» (Завалова и др., 1986). «Остановка двигателей сопровождалась сильным хлопком. Этот звук вызвал ощущение, что самолет вот-вот взорвется. Я весь сжался, ноги одеревенели. Вынужденная посадка в данном районе полетов была невозможна, и я решил катапультироваться. Но меня охватило оцепенение, так что я не мог перенести ноги на катапультное сиденье. Когда рассеялась пыль от возникшей отрицательной перегрузки, я увидел, что снижаюсь без крена под углом 45-50 градусов. За это время я потерял 1500 м. Придя в себя на высоте 8000 м, я произвел запуск и благополучно произвел посадку на аэродроме» (Береговой и др., 1978, с.127).

В каждом конкретном случае каждое из этих свойств может проявляться с различной степенью интенсивности.

»Полные» описания виртуала, где отмечались бы сразу все восемь признаков, встречаются в литературе не часто. Вот два из них. «Есть для меня в хоккее нечто куда более ценное, чем слава, и не сравнимое ни с чем. Боюсь только, что в пересказе оно, это нечто, будет выглядеть слишком приблизительно. Его надо пережить самому, чтобы почувствовать и понять до конца. Я жду его всегда и всегда надеюсь, что свидание состоится. А приходит оно всякий раз неожиданно, и миг его начала неуловим. Я мчусь по льду, и шайба на кончике моей клюшки. И нет ничего, кроме игры. И сама она, игра, и ее ритм, и шайба, и мое тело покорны моей воле. В этот миг я ощущаю себя не просто сильным, я всемогущ, неудержим, и нет для меня в мире ничего невозможного. «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!» У каждого эти слова вызывают свои ассоциации, каждый живет ради своего мгновения. Я тоже. Оно уходит также неожиданно и незаметно, как пришло. Но я знаю: оно возвратится снова» (Якушев, 1976, с.21).

В этом самоотчете автором проницательно (недаром он был выдающимся хоккеистом) подмечены все восемь характеристик виртуального события. Непривыкаемость — оно всегда желаемо и ново. Спонтанность — приходит и уходит само и незаметно. Объективность — нет эмоциональных оценок, речь идет о фактах: я мчусь, тело покорно и т.п. Фрагментарность — нет всеобщих утверждений, отмечаются только отдельные вещи: игра, ритм, шайба, клюшка. Самопроизвольность — все покорно воле человека, от которого, на самом деле, и не требуется усилий, ибо на профессиональном жаргоне «шайба на кончике моей клюшки» означает, что все получается легко и просто. Проясненность сознания — вся игра ухвачена хоккеистом, и покорна ему. Могущество — «нет для меня ничего невозможного». Измененность реальности — «мгновенье, ты прекрасно», «нечто куда более ценное, чем слава, и не сравнимое ни с чем».

»... летчик вынужденно удалился от аэродрома из-за появления снежного заряда. При подлете к аэродрому в облаках обнаружил, что запас топлива по керосинометру составляет 70 л. В сложившейся обстановке он должен был покинуть самолет, но он продолжил полет. «Когда в положенном месте я не увидел аэродрома, — рассказывал он, — самочувствие резко ухудшилось. В теле появилась необычайная тяжесть, очень трудно стало воспринимать и анализировать показания приборов, так как взгляд буквально «прилипал» к керосинометру, а в голове засела мысль: «отлетался». В следующее мгновение охватило непреодолимое желание совершить посадку. Напрягая все силы, я твердил: «до- тяну, дотяну». Мысль о катапультировании даже не появлялась» (Гримак, Хачатурьянц, 1981, с.128). Продолжим описание случая, данное уже в другой работе. «Наконец-то я выскочил из облаков, нахожусь левее взлетно-посадочной полосы метров на триста, высота 100 метров, двигатель работает, самочувствие мое резко улучшилось, принимаю решение сесть с противопосадочным курсом. Разворачиваю самолет, и в процессе разворота двигатель остановился. Но я был спокоен: вижу куда сажусь. Приземление произошло плавное с небольшими поломками самолета. После посадки чувствовал себя хорошо, только переживал, что самолет поломал, ибо я никогда даже грубых посадок не совершал» (Завалова и др., 1986, с.97).

Как видим из описания, к такому событию, которое пережил летчик, вряд ли можно привыкнуть, возникает и исчезает это событие спонтанно, переживается фрагментарно — как тяжесть в теле, описывается в объективных терминах, сфера деятельности для летчика свернулась до показаний керосинометра, даже о существовании катапульты забыл, оценивает свои возможности летчик очень критично (»отлетался»), событие явно нежелательно (»очень трудно стало воспринимать и анализировать показания приборов»), и от летчика требуются огромные волевые усилия. Суммируя все признаки, можно сказать, что виртуал есть такое событие, к которому не возникает привыкания, которое возникает спонтанно, переживается как фрагментарное, описывается в объективных терминах и в котором изменяется статус реальности/телесности (расширение и привлекательность в гратуале и сужение и нежелательность в ингратуале), изменяется статус личности (возникает чувство могущества в гратуале и беспомощности — в ингратуале), изменяется статус сознания (проясняется в гратуале и затуманивается в ингратуале), изменяется статус воли (самопроизвольность деятельности в гратуале и сопротивляемость — в ингратуале).

Носов Н.А.

_____________________________________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________________________
_______________________________________________________________________________________