Будет ли развит «минский формат» в Астане?

Договоренности «нормандской четверки» в Минске привели к неустойчивому перемирию. Этот международный документ должен развиваться. Александр Лукашенко сразу после отбытия лидеров «нормандской четверки» из Минска связался по телефону с президентом Казахстана Назарбаевым, который давно (пусть и не особо публично) принимает участие в процессе мирного урегулирования в Донбассе. Чуть позже из Минска пришла новость, что президенты России, Белоруссии и Казахстана договорились в ближайшее время встретиться в Астане для обсуждения и поиска новых мирных предложений по урегулированию ситуации в Донбассе.

Что хочет Россия от этой встречи? Прежде всего, политической поддержки своих союзников по ЕАЭС в урегулировании украинского кризиса. Москве, Минску и АСТАНЕ явно стоит уже сейчас координировать свои внешнеполитические усилия (хотя ЕАЭС – прежде всего экономический союз, но логика развития ситуации активно подталкивает к этому). Есть еще один момент, о котором почти не говорится – и у Лукашенко и у Назарбаева установились хорошие личные отношения с Порошенко, и они смогут довести до него те предложения по мирному урегулированию, которые будут встречены априори в штыки, если будут исходить напрямую из Москвы. Петр Порошенко, учитывая очень непростую обстановку внутри страны, просто не может позволит себе прямой диалог с Россией, и в Москве это понимают.

Совместный контроль за прекращением огня Что может стать основой условного «минско-астанинского формата»? Наблюдать за прекращением огня и выполнением минского меморандума должна была Специальная мониторинговая миссия ОБСЕ на Украине. Но это миссия сугубо гражданская, у нее нет никакого силового ресурса (такой ресурс бывает весьма востребован в зонах конфликтов хотя бы для защиты самих участников миротворческих миссий). Положение о Специальной мониторинговой миссии ОБСЕ на Украине определяет, что «миссия будет проводить сбор информации, докладывать о ситуации с безопасностью, осуществлять установление и информировать о фактах конкретных инцидентов, в том числе тех, которые касаются заявленных нарушений основоположных принципов ОБСЕ». То есть полномочия наблюдателей весьма размыты. Между тем противостоящие друг другу вооруженные формирования даже в случае успешного выполнения последних минских договоренностей будут находиться в прямом контакте, что неизбежно будет провоцировать возобновление активных боевых действий.

Как показывает практика подобных конфликтов, нужен отвод не только тяжелой техники, но и вооруженных формирований и создание зоны безопасности (демилитаризованной зоны) под контролем вооруженных миротворческих сил. Отдельные эксперты в России предлагали силы ОДКБ в качестве миротворческого контингента, но ясно, что этот формат будет категорически отвергнут Киевом (объективности ради надо отметить, что Порошенко сейчас выступает против ввода любых вооруженных миротворцев в Донбасс).

Скорее всего, речь скоро пойдет о возможности введения в зону конфликта миротворческих сил ООН. И в тут Россия как постоянный член СБ ООН (кстати, Устав ООН допускает направление миротворцев и без согласия сторон конфликта) может настаивать на включении миротворцев из Казахстана в состав миссии на Донбассе. Какова может быть реакция Астаны на подобное предложение?

В Казахстане еще в конце 2013 года парламент поддержал предложение президента Назарбаева о направлении в качестве наблюдателей офицеров Вооруженных сил Казахстана для участия в миссиях Организации Объединенных Наций в Гаити, Западной Сахаре, Кот-д'Ивуаре и Либерии. То есть у Астаны есть правовые механизмы и прецедент для участия в возможной миротворческой миссии ООН на Украине.

При формировании миротворческих миссий одним из основных критериев выступает нейтральность /невраждебность сторон конфликта к странам–участницам миссии. По этому критерию потенциальные казахстанские миротворцы явно выигрывают у других возможных кандидатов. Кроме того, у миротворческих контингентов из Казахстана не будет языкового барьера со сторонами конфликта, а при проведении подобного рода операций по разведению противоборствующих сторон это крайне важно. Помощь в восстановлении экономики.

Помимо вопроса ввода миротворцев неизбежно встанет вопрос об экономическом восстановлении Донбасса. В последних минских соглашениях есть пункт об этом (включая и поиск механизмов – в модальности «полного восстановления социально-экономических связей, включая социальные переводы»). Ясно, что Киеву придется предоставить «народным республикам» право на создание на их территории свободных экономических зон (СЭЗ).

Пойдет ли туда капитал из стран ЕАЭС? Пока непонятно. Также понятно, что любой рост инвестиций и торговли возможен только при условиях сохранения мира на Украине, включая и ее юго-восток. Не стоит забывать и про разрушенную боевыми действиями инфраструктуру Донбасса. СЭЗ смогут заработать только после ее восстановления. Возможно, в АСТАНЕ Россия и Казахстан смогут выйти на некие предложения по плану экономического возрождения Донбасса, причем речь может идти не только о территориях под контролем «народных республик», но всего региона (в противном случае будут разорваны многие технологические и кооперационные цепочки).

Ясно одно, сейчас «минскому формату» срочно нужен новый импульс, разработка конкретных механизмов превращения перемирия в мир. И, возможно, встреча в АСТАНЕ создаст предпосылки для более прочного формата мирного урегулирования конфликта в Донбассе.