Владимир Путин: Милошевич или Каддафи?

На модерации Отложенный

После оглашения Международной следственной комиссией результатов расследования катастрофы "Боинга" Малайзийских авиалиний министр иностранных дел Австралии Джули Бишоп высказалась за создание трибунала "в стиле Локерби", чтобы привлечь к ответственности виновных. Думаю, Бишоп будет не единственным таким политиком. Вопрос ответственности виновных в уничтожении "Боинга" – это не только вопрос правосудия, но еще и вопрос общественного мнения. Если до обнародования результатов расследования политики могли говорить не о правосудии, а о поиске истины, то сейчас, когда совершенно ясно, что "Боинг" уничтожен российским "Буком" на контролируемой Москвой территории, вопрос ответственности выходит на первый план.

Это то, с чем придется считаться Владимиру Путину и другим представителям российского политического руководства. Их западные коллеги будут требовать от Москвы выдачи виновных не в силу какого-то особого желания ухудшить отношения с Россией и даже не руководствуясь чувством справедливости, которое в Кремле привыкли подменять чувством целесообразности. Нет, речь идет именно об общественном мнении, о зависимости от избирателя. Политик, который рискнёт сделать вид, что трагедия "Боинга" его не касается, получит проблемы уже на ближайших выборах. Равнодушие к уничтожению собственных граждан – это то, чего на Западе не прощают никогда и никому.

Можно, конечно же, сказать, что для России подобная позиция все равно не будет иметь никакого результата. Что такое "трибунал в стиле Локерби" для ядерной державы? Если страны, которые хотят добиться выдачи виновных, создадут такой трибунал в обход Совета Безопасности ООН, Россия может на него просто наплевать. А в самом Совете Безопасности Виталий Чуркин бесстрастно заблокирует любую резолюцию, которая угрожает безопасности его начальства и тех, кого оно хочет защитить. Какие проблемы?

 

Но ведь и после трагедии над Локерби на Ливийскую Джамахирию никто не нападал. Муаммар Каддафи сдался на милость победителей после нескольких лет изнуряющих экономических санкций. Да, эти санкции были введены в результате соответствующего решения Совета Безопасности ООН. Однако для того, чтобы ужесточить санкционный режим против Москвы, никакой Совет Безопасности явно не нужен. Соединённые Штаты и Европейский Союз неплохо справляются и без Совбеза.

Владимиру Путину придется определяться: либо его действительно интересует смягчение санкций – а все усилия российской дипломатии в последние месяцы демонстрируют стремление Кремля вырваться из санкционного капкана – либо президент России соглашается с продолжением и даже усилением санкционного режима. Но такой выбор существует только теоретически. На самом деле у Путина никакого выбора нет.

Давайте предположим, что российское руководство действительно решило избавить себя от угрозы нарастающей международной изоляции, усиления санкционного режима и приближения экономического краха. Представили? А теперь расскажите, каким образом российское руководство во главе с Путиным может сотрудничать с международным сообществом?

Допустим, в начале 2018 года Международная следственная комиссия назовёт имена виновных. Это будут граждане Российской Федерации, ее военнослужащие. Своих граждан Россия не выдаёт – это четко и недвусмысленно прописано в ее Конституции. Тем более не представляется реалистичной выдача россиян некоему Международному трибуналу, да еще и с участием ненавидимой "патриотами" Украины – это будет такой удар по путинской репутации, от которого правитель может не оправиться. В конце концов, Муаммар Каддафи, согласившись сотрудничать с международным правосудием, рисковал не очень сильно – если исходить из представлений о реальности, которыми руководствовался сам правитель Ливии. Для своей страны Каддафи был не столько диктатором, сколько монархом, позициям которого вообще ничего не угрожало.

Но Путин, в отличие от Каддафи, теперь точно знает, что такое представление о реальности – иллюзия. В этом кремлевского правителя убедили события "арабской весны".

Вариант, который позволит России выйти из ситуации с помощью собственного судебного процесса над виновниками трагедии, тоже практически исключён. Потому что для начала российскому руководству необходимо будет признать, что именно Кремль повинен в том, что произошло с малайзийским "Боингом". Судя по высказываниям Сергея Лаврова или Дмитрия Пескова сразу же после обнародования выводов Международной следственной комиссии, в Москве этого никто не собирается делать.

Фраза Лаврова в интервью Би-Би-Си "извиняться – за что?" может попасть не в анналы мировой дипломатии, а в анналы мировой наглости. Может ли Москва откреститься от ответственности, возложив ее непосредственно на бандитов из "народных республик"? Нет, таких возможностей у Путина не предвидится. Ещё в 2014 году, сразу же после уничтожения "Боинга" придворный журналист Кремля Андрей Колесников утверждал в статье для газеты "Коммерсантъ", что если Путин убедится в ответственности бандитов, то "отвернётся от них". Но это было скорее предположением благоразумного челядина, искавшего выход для оплошавшего барина. Путин не может отказаться от мифа "русской весны" и прочих глупостей, на которых базируется сегодня его правление. И уж тем более он не может привлекать к ответственности людей в погонах за участие в собственных спецоперациях – потому что это разорвёт корпоративную солидарность и круговую поруку преступников в погонах.

На самом деле Путин не может ничего. У него есть единственная возможность – игнорировать трибунал, к каким бы последствиям для российской экономики и внешней политики не привело бы это нежелание сотрудничать. Тогда какой же выход из ситуации? Для Путина и его окружения – никакого. А для России выход есть.

На самом деле после обнародования выводов Международной следственной комиссии события могут развиваться в двух направлениях. Первое – это сохранение путинского режима при условии игнорирования им выводов Международной следственной комиссии и решений будущего трибунала. Это приведет к дальнейшей международной изоляции России, краху ее экономики и государственной структуры, социальным потрясениям и возможному распаду страны. При этом Кремль в своем стремлении доказать, что, несмотря на "Боинг", с ним все равно нужно считаться, будет пытаться генерировать новую и новую напряженность.

Последствия этой политики окажутся разрушительными. И дело даже не в том, что Путин все равно окончит как Каддафи – как бы один полковник не пытался избежать судьбы другого. Дело в том, что Россия окончит как Ливия. Гигантская холодная Ливия. Но есть и второй вариант. Он возможен в случае, если российская элита в силовых структурах и бизнесе осознаёт ответственность за собственное будущее, за самосохранение и сохранение страны.

(Обратим внимание на го что "народ" в контексте данного размышления вообще не фигурирует и это справедливо.)

Это, условно говоря, вариант Сербии. Слободан Милошевич, вне всякого сомнения, не мог плодотворно сотрудничать с Гаагским трибуналом и поощрять свидетельства против самого себя. И уж тем более он не мог выдать сам себя. Но после смены власти в Сербии новое руководство страны смогло начать сотрудничать с трибуналом в Гааге и отправить Милошевича, Караджича, Младича, Шешеля и прочих участников югославского конфликта в тюремные камеры. И Сербия – при том, что на данный момент трудно утверждать о серьезных внутренних изменениях в ее общественных настроениях – вернулась в цивилизованный мир.

Такой ход событий в интересах не только России, но и самого Владимира Путина. Судьба Слободана Милошевича предпочтительнее судьбы Муаммара Каддафи.

 

Виталий Портников (журналист, публицист)