8 ОКТЯБРЯ - ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ МАРИНЫ ЦВЕТАЕВОЙ

                                                  «Ошибка»

                                Когда снежинку, что легко летает,
                                Как звездочка упавшая скользя,
                                Берешь рукой - она слезинкой тает,
                                И возвратить воздушность ей нельзя.

                                Когда пленясь прозрачностью медузы,
                                Ее коснемся мы капризом рук,
                                Она, как пленник, заключенный в узы,
                                Вдруг побледнеет и погибнет вдруг.

                                Когда хотим мы в мотыльках-скитальцах
                                Видать не грезу, а земную быль -
                                Где их наряд? От них на наших пальцах
                                Одна зарей раскрашенная пыль!

                                Оставь полет снежинкам с мотыльками
                                И не губи медузу на песках!
                                Нельзя мечту свою хватать руками,
                                Нельзя мечту свою держать в руках!

                                Нельзя тому, что было грустью зыбкой,
                                Сказать: "Будь страсть! Горя безумствуй, рдей!"
                                Твоя любовь была такой ошибкой, -
                                 Но без любви мы гибнем, Чародей!

                                  Проста моя осанка,

                                  Нищ мой домашний кров.

                                  Ведь я островитянка

                                  С далеких островов!

                                  Живу — никто не нужен!

                                  Взошел — ночей не сплю.

                                  Согреть чужому ужин —

                                  Жилье свое спалю!

                                  Взглянул — так и знакомый,

                                  Взошел — так и живи!

                                  Просты наши законы:

                                  Написаны в крови.

                                  Луну заманим с неба

                                  В ладонь,— коли мила!

                                  Ну, а ушел — как не был,

                                  И я — как не была.

                                  Гляжу на след ножовый:

                                  Успеет ли зажить

                                  До первого чужого,

                                  Который скажет: «Пить».

                                         август 1920

                             Другие — с очами и с личиком светлым,
                             А я-то ночами беседую с ветром.
                             Не с тем — италийским
                             Зефиром младым, —
                             С хорошим, с широким,
                             Российским, сквозным!

                             Другие всей плотью по плоти плутают,
                             Из уст пересохших — дыханье глотают…
                             А я — руки настежь! — застыла — столбняк!
                             Чтоб выдул мне душу — российский сквозняк!

                             Другие — о, нежные, цепкие путы!
                             Нет, с нами Эол обращается круто.
                        — Небось, не растаешь! Одна, мол, семья! —
                             Как будто и вправду — не женщина я!

                                             2 августа 1920

                               Когда я гляжу на летящие листья,
                               Слетающие на булыжный торец,
                               Сметаемые — как художника кистью,
                               Картину кончающего наконец,

                               Я думаю (уж никому не по нраву
                               Ни стан мой, ни весь мой задумчивый вид),
                               Что явственно жёлтый, решительно ржавый
                               Один такой лист на вершине — забыт.

                                        20-е числа октября 1936

   Прежде, чем накинуть на шею петлю, Марина Цветаева пожарила сыну рыбу. Отдала последнюю дань быту, с которым сражалась всю жизнь, отвоевывая себе пространство для Бытия. В этот раз ей предстояло отвоевывать себе пространство для Небытия. Цветаева спешила - боялась, вернется с воскресника сын...Последний взгляд вкруг себя - что она оставляет людям? Сковороду жареной рыбы - сыну на ужин. Да старый потертый чемодан с рукописями. В нем - замок Высокой Поэзии, дар всему человечеству. Пища земная. И пища духовная. Вместе эти два потока устремляются в одно русло, которое и есть, Жизнь. Со всеми ее «всплесками» надежды и обреченности.

                                     Пора снимать янтарь,

                                     Пора менять словарь,

                                     Пора гасить фонарь

                                     Наддверный...

                                         Февраль 1941