Как правовые нормы проникают в наши тюрьмы

Фрагмент полученного мной письма от осужденного, в котором он рассказывает о тюремном быте и о том, как составил и отправил жалобу в Страсбургский суд. Имя адресата и место действия оставляю за скобками.

"[После вынесения приговора] меня сразу водворили в "одиночку" N-ского СИЗО. Место весьма мрачное: камера – 4 шага в длину – обшита листовым железом полностью по периметру. Выкрашена в удручающий темно-зеленый цвет, единственная лампочка, холодно, по стенам течет, розетки электрической нет. Окна нет – заварено листом, зарешечено, лишь несколько дырочек диаметром 1,5 – 2 см. Впрочем, если бы окно и не было заварено, это все одно подвал, и выходит окно в кирпичный "карман". Из обстановки – нары, бетонный куб посередине камеры, дыра в полу, ведущая в канализацию, и над дырой кран с ледяной водой.

Я там провел 27 месяцев подряд.

Связи с внешним миром практически никакой.

Заключенные всегда прикладывают (и будут прикладывать) максимум изощренных усилий, чтобы использовать любую возможность для связи друг с другом (и с волей, конечно). Там, куда я попал – тоже.

<...> Когда я там оказался, наладилось общение, так как нашлись желающие переписываться со мной и помогать мне. То есть, как это практикуется в тюрьме, появилась "дорога". Конкретно в N-ском СИЗО технически это было не совсем просто: единственно – через канализацию.

Именно и только таким образом я узнал о существовании [Европейской] Конвенции [о защите прав человека и основных свобод], ЕСПЧ. Затем получил адрес ЕСПЧ и текст Конвенции, написал и отправил жалобу – так же".