Ответственность застрахованного

Отдел судебной аналитики (ОСА) информационного агентства REX представляет спор пенсионера с государственным Пенсионным фондом России.

Спрашивается, отвечает ли застрахованный по обязательствам своего страхователя? Ответ, казалось бы, очевиден: гражданин, застрахованный в системе обязательного государственного пенсионного страхования (СОГПС), не отвечает по обязательствам своих страхователей.

Но районное Управление ПФР так не считает. Числя за ликвидированным страхователем долг, его правопреемником УПФР,преступая ГК РФ, «назначило» автора настоящей публикации. И на этом зыбком основании из его пособия по старости удержало около 50 тысяч рублей.

Примечание. Здесь и далее автор ведет речь о себе — гражданине Российской Федерации.

УПФР не доказало, что застрахованный должен отвечать по обязательствам страхователя; что этот страхователь является должником ПФР; что между между застрахованным и УПФР существуют гражданско-правовые отношения. Тем не менее, УПФР удерживало часть пенсии, чем причиняло пенсионеру материальный ущерб, а также моральный вред, ведь он несколько месяцев кряду оставался без средств к существованию...

Не добившись правды в суде общей юрисдикции, я — пенсионер по возрасту, инвалид II группы обратился в Арбитражный суд Республики Татарстан (АС РТ) с иском против УПФР. Этот иск содержал сколь простое, столь же очевидное требование: установить юридический факт, заключающийся в том, что обязательства страхователя — хозяйствующего субъекта, прекратившего свое существование без правопреемства (ст. 61 ГК РФ), не перешли ко мне — неработающему пенсионеру.

По моему делу (А65-9931/2016) АС РТ возбудил производство, но затем, посчитав, что спор пенсионера с УПФР все же не относится к его подведомственности, это производство прекратил.

Не согласившись с этим, я подал жалобу в Одиннадцатый Арбитражный суд, сославшись на то, что АС РТ пошел на поводу у ответчика, полагавшего спор не подлежащим рассмотрению в арбитражном суде.

Конституционный Суд РФ, опираясь на ст. 46 Конституции РФ, указывает на судебную защиту как гарантию соблюдения прочих конституционных прав (Определении от 12 июля 2006 г. N182-О). Это касается и арбитражного судопроизводства, призванного защищать нарушенные или оспариваемые прав и законные интересы субъектов предпринимательской и иной экономической деятельности (ст. 2 АПК РФ).

Никакую экономическую деятельность я не осуществляю, однако разрешение поставленного в моем иске вопроса затрагивает мои имущественные интересы, в целях защиты которых я и обратился в АС РТ, понимая, что установление юридических фактов, касающихся хозяйствующих субъектов (и, косвенным образом, их правопреемников) относится к его компетенции.

Разрешение конкретных дел относится к компетенции суда, однако эта функция должна быть отделена от функций сторон, что является непременным условием беспристрастного разрешения споров, достигающегося посредством предоставления сторонам равных возможностей для отстаивания своих прав и законных интересов.

В конце концов, каждый имеет право вступать в спор с государством в лице тех или иных его органов (Постановления КС РФ от 3 мая 1995 года N4-П, от 2 июля 1998 года N20-П).

Оценивая доводы ответчика в пользу прекращения производства по делу, АС РТ должен был учесть, что им двигал определенный процессуальный интерес. Этот интерес АС РТ и удовлетворил ценой ограничения своей независимости носителя судебной власти.

Конституционные нормы имеют верховенство над законами, поэтому суды при разбирательстве конкретных дел и должны руководствоваться Конституцией РФ (Постановление Пленума Верховного суда РФ от 31 октября 1995 г. N8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции РФ при осуществлении правосудия»).

Если же суд руководствуется Конституции, он не может не понимать, что смысл, содержание и применение законов определяет защита наших прав и законных интересов. И для чего вообще нам правосудие, если оно такую защиту не обеспечивает (ст. 18)?!

Учитывая, что отказ АС РТ обеспечить защиту моих законных интересов ограничивает мои конституционные права на доступ к правосудию, я и обратился в Одиннадцатый Арбитражный суд с требованием определение АС РТ отменить, по делу принять новый судебный акт, жалобу рассмотреть в отсутствие заявителя, у которого нет ни средств, ни здоровья участвовать в иногороднем судебном разбирательстве, назначенном на 11 октября 2016 года.

В виду беззакония УПФР я обратилсяк прокурору Кировского района Казани Равилю Вахитову. И попросил его дать предписание Управлению ПФР о возврате денег, удержанных из моей пенсии. На это г-н Вахитов отреагировал, казалось бы, вполне корректно, заметив, что у прокуратуры есть только один критерий. Это незаконность тех или иных деяний.

Однако его ответ прокурора меня разочаровал. Подробнее об этом говорится в статье, которую я и приведу с незначительными поправками. Статья открывается диалогом, который у меня — неработающего пенсионера мог бы состояться с главным своим оппонентом — государством.

Пенсионер: У сильного (государства) всегда бессильный виноват: тому в истории мы тьму примеров слышим...

Государство: Молчи! Устало слушать я, досуг мне разбирать вины твои, старик! Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать...

Несколько слов о государстве по имени «Российская Федерация (РФ)» и декларациях, которые содержит его Устав – Конституция.

Согласно ст. 3 Конституции источником власти РФ служит его многонациональный народ, который, заметим, не контролирует источаемую им власть. Во всяком случае, народного контроля над РФ не существует.

Конституция декларирует равнозначность таких наименований как Российская Федерация и Россия (п. 2 ст. 1). Однако это действительности не соответствует. Ведь, если РФ — это учреждение, призванное управлять делами страны по имени Россия, то сама эта страна к числу учреждений не относится...

Вернемся к народному контролю, отсутствие которого не может не влиять на качество власти вообще и власти судебной, в частности, которая провозглашается независимой и, в том числе, от государственного организма, неотъемлемой частью которого она и является...

Наши жалобы на законность и обоснованность решений низовых судов проверяют суды вышестоящие, которые, как показывает практика, почти всегда оставляют в силе обжалуемые судебные решения и в том числе — совершенно нелепые, тем самым придавая им законную силу...

И, наконец, еще одна декларация, в соответствии с которой Российская Федерация провозглашается правовым государством (п. 2 ст. 1 Конституции РФ). На самом же деле РФ таковым не является, что я и проиллюстрирую на своем примере.

В условиях правового государства никто, казалось бы, не может уклониться от выполнения принятых на себя обязательств, действуя по «праву» сильного, когда закон — это тайга, прокурор — медведь, а судебный пристав-исполнитель — волк (пожирающий невинных ягнят).

Но не зря же говорят: «Quod licet bovi, non licet Iovi: что можно быку, нельзя Юпитеру». Это я к тому, что правовое государство обязано применять силу закон, а не силу вместо закона.

Учредитель Российской Федерации, нам совершенно неведомый, обязал свое учреждение страховать трудящихся граждан (за счет их работодателей)от неизбежной старости (безрисковое страхование) и от вероятной утраты трудоспособности. Однако этоучреждение позволяет себе лишать страховых премий (пенсий) граждан, которых оно считает людьми обеспеченными. Насколько возможно такое в условиях правового государства?

Представьте, что вы заключили договор страхования чего-нибудь с кем-нибудь и что когда страховые события, предусмотренные договором, наступили, страховщик отказался выплачивать вам страховую премию. В условиях правового государства в этом ничего страшного нет, потому что на страже наших прав и законных интересов стоит государственное правосудие. Поэтому для восстановления справедливости вам достаточно обратиться в суд. И он, будьте спокойны, взыщет со страховщика предусмотренную договором страховую премию!

Совсем иначе будут развиваться события, если в роли плательщика страховой премии выступает держатель государственных страховых резервов — Пенсионный фонд России, которого многие, заблуждаясь, считают страховщиком. На самом деле таковым в СОГПС является Российская Федерация.

Спор с названным государственным учреждением вы, скорее всего, проиграете, потому что его будет рассматривать другое государственное учреждение. Я имею в виду суд, который заинтересован главным образом в защите интересов... государства.

Дело усугубляется тем, что государственное пенсионное страхование граждан осуществляется не только в обязательном, но и в бездоговорном порядке. А это значит, что принцип «уговор дороже денег» здесь не работает...

Сказанное в полной мере относится к Управления ПФР, в связи с неправомерностью действий которого автор этих строк и попросил районного прокурора дать этому учреждению предписание о возврате денег, которые оно безосновательно удержало из его пенсии.

Реагируя на мою просьбу, прокурор Кировского района Казани Равиль Вахитов провел проверку, по результатам которой он кое-что установил. Например, что автор этих строк являлся индивидуальным предпринимателем (ИП).

Прокурор, однако, заблуждается. На самом деле предпринимателем я только числился. Во всяком случае никакого имущества ни в какие предприятия (с целью извлечения прибыли этого имущества) я не вкладывал. Сказанное означает, что в действительности я осуществлял не предусмотренную российским законодательством индивидуальную трудовую деятельность (ИТД).

Но не переступал ли я закон? Нет, конечно! Я действовал в полном соответствии с Конституцией, которая каждому дает право свободно распоряжаться своими способностями к труду, произвольно выбирая род своей деятельности и профессию (ст. 37).

Меня — в прошлом осуществлявшего ИТД (в соответствии с одноименным советским законом), «правовое» российское государство вынудило перерегистрироваться в качестве ИП. В итоге я стал юридическим гермафродитом, что дало государству повод для извращений юридического характера...

Прокурор выяснил, что страховые взносы за 2010 – 2011 годы Управлением ПФР были взысканы с меня по постановлениям судебных приставов в соответствии со ст. 19 Федерального закона «О страховых взносах...».

Прокурор на самом деле не понимает, что я – неработающий пенсионер свободен от обязательств своего страхователя, по крайней мере, до тех пор, пока не будет установлено обратное?!

Прокурор, как я думаю, лукавит. Причина лукавства, по-видимому, заключается в том, что с моего страхователя – ИП взять было нечего. И лишь потому, что за ним не числилось никакого имущества, на которое судебные приставы – исполнители воли УПФР могли бы наложить взыскание.

Посчитав эту причину «уважительной», страховые взносы УПФР взыскало... с меня, проигнорировав тот очевидный факт, что обязательства гражданина, в прошлом застрахованного в СОГПС, и обязательства страхователя регулируются разными статьями Гражданского Кодекса РФ.

Прокурор правильно отмечает, что «в соответствии со ст. 54 Федерального закона «О страховых взносах...» пенсионные споры разрешаются в судебном порядке». Он, правда, не учел или, что более вероятно, не пожелал учесть подведомственность, в соответствии с которой споры с хозяйствующими субъектами должны разрешать арбитражные суды.

Прокурор выяснил, что действия Управления ПФР мною «были обжалованы в Кировский районный суд г. Казани», решением которого моя жалоба «была оставлена без удовлетворения». Прокурор как бы не обратил внимания на то, что суд общей юрисдикции, подменяя суд арбитражный, взялся рассматривать взаимоотношения ликвидированного хозяйствующего субъекта с УПФР...

Прокурор заметил, однако, что «в связи с отсутствием добровольной оплаты страховых взносов (страхователем. - Е. А.) эти взносы Управлением ПФР были взысканы в судебном порядке». Прокурор не стал уточнять, что взыскание было наложено на ненадлежащее лицо, он не учел, что долг числился за страхователем, с которого этот долг и надо было взыскивать.

Прокурор цинично констатирует, что «вышеуказанные денежные средства взысканы с Вас Кировским РОСП г. Казани УФССП по РТ в рамках исполнительного производства».

Простите, а я тут при чем? УПФР постановил взыскать недоимку с хозяйствующего субъекта – страхователя? А суд недоказанные обязательства этого (ликвидированного без правопреемства) субъекта переложил на гражданина, не являющегося наследником этого субъекта. Прокурор посчитал это справедливым?

Прокурор пришел к выводу о том, что изложенные в моих обращениях доводы «направлены на переоценку судебных решений, вступивших в законную силу». Ну, да, направлены. Так разве я это скрываю? Но что же мне делать, если законные, с формальной точки зрения, судебные решения я не считаю справедливыми?

От зоркого ока государева не ускользнуло то, что в районный суд я обратился с иском «об установлении факта, имеющего юридическое значение, утрате статуса лица, застрахованного в государственной системе обязательного пенсионного страхования».

Да, суд не признал, что выплата страховой премии (пенсии) свидетельствует о том, что обязательное государственное страхование в отношении меня было окончено (в виду наступления событий, предусмотренных СОГПС.

Прокурор не обратил внимания на то, что Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда Республики Татарстан приняла мой отказ от исковых требований к УПФР об установлении факта,заключающегося в том, что я не являюсь правопреемником ликвидированного страхователя. Что отказное решение районного суда было отменено, а производство по делу прекращено.

Произвольно толкуя ст. 24 ГПК РФ, прокурор утверждает, что утрата гражданином регистрации в качестве ИП не освобождает этого гражданина от ответственности по имущественным обязательствам ликвидированного ИП.

Прокурор не понимает, что освобождение от ответственности предполагает изначальное ее наличие. А я когда-нибудь принимал на себя такую ответственность?

Так же, то есть по-своему прокурор толкует и ст. 45 ГПК РФ. Он полагает, что «вступление (прокуратуры. - Е. А.) в процесс при рассмотрении дел данной категории действующим гражданско-процессуальным законодательством не предусмотрено».

На самом деле это не так. Ст. 45 ГПК РФ позволяет прокурору обратиться в суд с заявлением в защиту прав, свобод и законных интересов гражданина, если он, этот гражданин, по состоянию здоровья, возрасту и другим уважительным причинам не может обратиться в суд сам. А я, между прочим, уже разменял восьмой десяток лет, имея II группу инвалидности...

Прокурор не пожелал выполнить свою работу. Потому что, если бы он решил вступиться за меня, ст. 45 ГПК РФ не помешала бы ему это сделать, поскольку прокурор вправе принять участие в судебном процессе, если гражданин обращается к нему с просьбой о защите нарушенных или оспариваемых социальных прав, свобод и законных интересов в сфере социальной защиты, включая социальное обеспечение.

Районный прокурор разъяснил мое право обжаловать его ответ «в суд или прокурору Казани». Спасибо, конечно, за ликбез. Но, коль уж скоро дело касается неопределенного круга пенсионеров, которых ПФР грабит, искуснопользуясь огрехами отечественного законодательства, бездействие прокурора Вахитова предпочту обжаловать генеральному прокурору.

Поразмышляв, я решился на заманчивое предложение, которое публично адресую главе РФ, Владимиру Путину: если он согласится с тем, что Российская Федерация правовым государством не является, я сниму свое требование о возврате тех 50 тысяч рублей, которые Управление ПФР удержало из моей пенсиипо «праву» сильного. Ну, а если глава РФ мое предложение отклонит, не согласится, то пусть уж УПФР будет добро доказать, что я — неработающий пенсионер когда-то что-то ему задолжал...

А вы как считаете, уважаемые интеллектуалы, отреагирует глава РФ на мое предложение? Не будет ли эта публикацию переадресована в Генеральную прокуратуру – на предмет проверки действий (бездействия) районного прокурора, а также в Конституционный суд с просьбой растолковать смысл ст. 24 ГК РФ?

В заключение предложение от небольшого, но спаянного «осиного» коллектива. Видите проблему, которая, с вашей точки зрения, заслуживает вылета боевой Осы? Пожалуйста, расскажите нам об этой проблеме. А уж мы подумаем, не придать ли огласку вашему делу...