Души прекрасные порывы...

Что сделаю я для людей?! - сильнее грома крикнул Данко

Мне, как и любому, тяжело жить в тюрьме

 и не хочется здесь умереть.  Но если

 потребуется — у меня не будет колебаний.

Моя Вера стоит моей жизни.

(М. Ходорковский)

Времени на гадания «плюнет-поцелует»  осталось мало: не далее, чем через месяц, судья Данилкин объявит свой вердикт. Большинство в зале ожидания склоняется к мысли, что все-таки «плюнет». Ну, не может у нас  суд  законной волей, а не божьей милостью отпустить человека на свободу: токмо  по звонку из Поднебесья! Иначе «плевок» судье  влепит ветер, с которым посмеет тот спорить.   Однако в новейшей истории случались эпизоды, когда российские судьи брали на себя смелость при принятии решений руководствоваться исключительно законом.

Ярчайший пример – решение КС РФ под председательством В. Зорькина о признании неконституционным указа Б. Ельцина № 1400 о роспуске Съезда народных депутатов в сентябре 1993 года. Причем В. Зорькин тогда  вступал в конфликт не только с Кремлем, но и с собственными политическими предпочтениями (известно, что он был сторонником президентской республики). Тем не менее, он не впал в состояние когнитивного  диссонанса, и вынес неудобное президентской стороне решение.  В правовом отношении  его вердикт был безупречен. «Другие были времена!» – скажете вы. «Но нравы были те же!» – отвечу я. И подтверждением тому - последовавшая сразу после расстрела Белого Дома отставка с поста председателя не в меру самостоятельного поборника закона. Но, именно благодаря принципиальному профессионализму, В.Зорькину удается в итоге успешно восстановить утраченные в профессии позиции. Нельзя полностью исключить наличие юридической добросовестности и у судьи Данилкина. А  если умножить такое, хотя бы гипотетическое, наличие  на коэффициент  рассеяния сегодняшней власти Путина, 2011 год может начаться неожиданно.

На последнее слово М. Ходорковского  общество ответило огромным эмоциональным взрывом. По силе воздействия я бы сравнила его выступление с речью Георгия Димитрова на Лейпцигском процессе осенью 1933 года, после которой, заметьте  - в нацистской Германии, он был оправдан судом.

Параллель между Лейпцигским и Хамовническим процессами просто стучится в учебник истории. Однако ответ на вопрос о полной тождественности мы получим 15 декабря.

У меня же к заключительному слову Ходорковского сложилось двойственное отношение: бесспорное взрослое согласие с оценкой нынешнего жизнеустройства России перемежается с не по моему возрасту юношеским восторгом от его готовности в одиночку умереть за Веру. Я не сомневаюсь, что Ходорковский абсолютно искренен в своей убежденности.  Тюрьма, как и жестокая болезнь, обесценивают простые мирские радости жизни.  Но есть подозрение, что взрыв общественных эмоций вызван именно этой еле слышимой в как бы прощальном слове нотой суицидальности.  Мне кажется, что такая эмоция является характерной составляющей души каждого русского человека. В первой половине ХХ столетия советская  идеология взяла на вооружение и нещадно эксплуатировала образ «жертвенника во имя». Каждый пионер клялся быть готовым умереть за дело Ленина – Сталина и родной Коммунистической партии. Хотя некоторых, я свидетельствую о своих детских переживаниях, предательски мучил вопрос: «Смогла бы я выдержать пытки, как Зоя Космодемьянская?». Ответ, слава богу, держать не пришлось. Все эти вопросы и сомнения не умаляют подвигов героев: пассионарии были,  есть и будут, пока существует род человеческий, вне зависимости от господствующей идеологии.

Но возвратимся  в наше время. Венцом пропагандистской  риторики в воспитании советского человека был клич горьковского Данко: «Что сделаю я для людей?!»  Я же не перестаю любить раннего Горького до сих пор, отчасти потому, что перечитывая его легенду сегодня, вижу и понимаю, как мне кажется главный смысл повествования: « Люди, радостные и полные надежд, не заметили смерти его и не видали, что еще  пылает  рядом  с  трупом  Данко  его  смелое  сердце.  Только  один осторожный человек заметил это и, боясь чего-то, наступил на  гордое  сердце ногой... И вот оно, рассыпавшись в искры, угасло..."

Допустим, что М. Ходорковский по второму делу все-таки будет объявлен невиновным и  через год выйдет на свободу. Следует понимать, что многие ждут его возвращения в качестве лидера оппозиции.   Мне хочется предостеречь, готовых надеяться на это, людей от излишних  в этом направлении телодвижений. Общество должно всеми средствами содействовать оправданию узника, но бескорыстно. Пользоваться огнем его сердца в сиюминутных предвыборных целях очень по-советски.