Почему России за год не удалось добиться решающего успеха в Сирии

Почти год назад, 30 сентября 2015 года, Россия начала военную операцию в Сирии. Несмотря на поддержку извне, армия Башара Асада не добилась никаких существенных успехов: 60–70% территории страны контролируют боевики, население и даже военные обложены данью коррумпированных спецслужб. Без кардинальных политических решений войну с таким союзником не выиграть, считает военный обозреватель «Газеты.Ru» Михаил Ходаренок.

Значительная часть подразделений и частей Вооруженных сил России из Сирии выведена. По сути, осталась только одна авиагруппа на базе Хмеймим. Есть сведения, что Кремлем принято политическое решение — максимально снизить затраты на содержание группировки российских войск в Сирии и вести боевые действия с учетом имеющихся бюджетных ограничений. Группировку — уменьшить. Бензин — экономить. Авиационный керосин — беречь. Бомбы и те заканчиваются. Ходят слухи, что уже ставится вопрос приобретения авиационных средств поражения у Белоруссии, где они сохранились в значительных количествах еще с советских времен.

Первые полгода сирийской кампании участие российского контингента можно оценить как более или менее успешное. Наши Воздушно-космические силы, части и соединения других видов Вооруженных сил наносили по террористам эффективные ракетные, артиллерийские и бомбо-штурмовые удары. При их содействии правительственными войсками были освобождены от боевиков отдельные районы Сирии. Но во второй половине года наметилось откровенное топтание на месте и кое-где даже сдача завоеванных ранее позиций.

Сейчас обстановка такова, что приблизительно 60–70% территории Сирии (точнее сказать затруднительно) контролируется боевиками и формированиями вооруженной оппозиции. Ими занят практически весь восток страны, значительная часть Алеппо, в полном объеме провинция Идлиб, значительная часть провинции Хомс, территория вокруг города Дейр-эз-Зор, оазис Восточная Гута южнее Дамаска, район Забадания на границе с Ливаном и ряд других мест.

Террористы в Алеппо непрерывно получают из Турции пополнение в живой силе, боеприпасы, вооружения и военную технику. В провинции Идлиб — сирийско-турецкая граница полностью открыта.

Неуправляемый союзник

Дальнейшие перспективы армии Башара Асада выглядят отнюдь не обнадеживающе. Самый принципиальный вопрос на сегодня — качество управления военными действиями.

С 2004 года из сирийской армии целенаправленно увольняли офицеров и генералов, получивших военное образование в СССР и России.

Русскоговорящих офицеров в сирийской армии практически не осталось. Предпочтение отдавалось офицерам, обучавшимся в Турции, Саудовской Аравии, на Западе. Именно на них делали основной упор в сирийской армии.

В результате многие сирийские генералы и офицеры перешли на сторону оппозиционной Сирийской свободной армии. Причем это была далеко не худшая часть офицерского корпуса Башара Асада. В правительственной армии сегодня процветают кумовство, коррупция, лесть, интриги, обман. Инициативные и деятельные офицеры, не обладающие необходимыми родственными связями, не имеют никаких шансов на дальнейшее продвижение по службе.

Советнический аппарат из числа российских военнослужащих из Сирии был выведен. Наших советников в настоящее время в центральном аппарате вооруженных сил Сирии нет. Их нет ни в генеральном штабе, ни в видах вооруженных сил сирийской армии, ни в главных и центральных управлениях. Общения даже на минимально необходимом уровне между сирийскими и российскими военными в настоящее время по этим причинам нет. И это рождает взаимное недоверие. Возникает несогласованность в действиях. Обе стороны подозревают друг друга не только в утечке информации, а временами даже и в предательстве.

Для более эффективного и результативного ведения вооруженной борьбы нужна коалиционная группировка войск, необходимо сформировать объединенный штаб, а самое главное — назначать единого главнокомандующего с самыми широкими полномочиями, который будет в полном объеме нести ответственность за ход и исход вооруженной борьбы в этой республике.

Желательно, чтобы главнокомандующий подобной группировкой по своему рангу был как минимум заместителем министра обороны России. Со своим штабом он должен находиться не на авиабазе в Хмеймиме, а в столице Сирии — в Дамаске. Подобный ранг позволит командующему коалицией открывать многие сирийские двери. Только срок его командировки должен быть не три месяца — а ведение войны до победного конца.

В этом случае можно будет говорить о каком-то вменяемом управлении военными действиями, хотя бы минимально отвечающими элементарным требованиям. Но этого пока не сделано. И неизвестно, предусмотрены ли подобные меры в перспективных планах.

Кстати, позитивный опыт создания коалиционных группировок в ходе учений у нас все же есть. В частности, в рамках Шанхайской организации сотрудничества начиная с 2005 года проводятся учения «Мирная миссия». Именно там отрабатываются вопросы создания коалиционных группировок войск и формирования коалиционных штабов. В ходе этих мероприятий положительно решаются и весьма сложные проблемы, связанные с управлением частями и соединениями, относящимися к разным государствам. Этот в целом позитивный опыт желательно учитывать и в ходе военной кампании в Сирии.

Командующему коалиционной группировкой войск крайне необходимо иметь сильный общевойсковой резерв (к слову говоря, стратегических резервов у сирийского руководства нет в принципе).

На эту роль лучше всего подошли бы бойцы Рамзана Кадырова численностью не менее чем в 10 тыс. человек, из которых можно сформировать бригаду. Одно только появление этого соединения на том или ином участке фронта позволило бы резко переломить ситуацию в пользу правительственных войск.

Если Россия и Сирия — союзники, то с согласия Москвы должны назначаться и важнейшие должностные лица в сирийской армии. Сторонники Асада, разумеется, могут с возмущением отвергнуть все эти планы, расценив их как покушение на суверенитет и вмешательство во внутренние дела. Пусть тогда самостоятельно прогнозируют, насколько они тем самым приблизят свой собственный конец.

Без снабжения и боевого духа

Сирийские военные сегодня не имеют даже централизованного снабжения. Все решают командиры армейских корпусов. Им выделяют деньги, а они уже решают сами, что покупать, в каком количестве и какого качества. Командиры корпусов — самые богатые люди в сирийской армии. Центральный аппарат вооруженных сил на этот процесс никакого влияния не оказывает. Армия по этим причинам раздета и разута. Сирийская молодежь от призыва на военную службу убегает за границу.

Помощь семьям погибших и раненых военнослужащих оказывается минимальная или не оказывается вовсе. Они откровенно бедствуют.

Ни бойцы, ни офицеры не мотивированы на успех в ведении боевых действий. Боевой дух армии сегодня крайне низок.

В ходе боев за Алеппо территорию военного училища сирийские войска сдали, когда в этот вуз ворвалась всего-навсего одна БМП боевиков с десантом не то 8, не то 11 человек.

Бойцы Асада в панике отступили, оставив противнику огромные запасы продовольствия, снаряжения, вооружения и боеприпасов, сосредоточенные в училище. Потом этот объект пришлось уничтожать российской авиагруппе.

Чаще всего происходит так: российские ВКС наносят удары, а солдаты Асада в бой не идут. Шестьдесят метров пройдут — залягут. Затем отступят. Говорят: «Так ведь убьют же нас». Стреляют по противнику, не целясь, выставив руки с оружием из-за угла.

Сирийская группировка из района Пальмиры полтора месяца пробивалась к городу Дейр-эз-Зор, где находится гидроузел на реке Евфрат. До конечной цели оставалось семь километров. В итоге все завоеванное с таким трудом сдали всего-навсего за сутки. Приехал начальник генерального штаба ВС Сирии, о чем-то поговорил со своими местными военными, после чего те ударились в бегство.

Порой только один бородатый боевик, въехавший в зону боевых действий на автотачанке с крупнокалиберным пулеметом, способен разогнать целое сирийской подразделение.

Не лучше боевая выучка и в остальных родах войск. Артиллерия Асада в лучшем случае может вести огонь только прямой и полупрямой наводкой. Стрельбе с закрытых позиций местные артиллеристы не обучены и не знают, как это делать.

«Мухабаратчики»

У сирийского военного руководства нет ярко выраженной стратегической линии. Все сводится к управлению боевыми действиями тактического характера на отдельных направлениях.

Этому способствует стиль, характерный для генерала Али Аслана, в прошлом начальника генштаба Сирии, ближайшего военного советника Башара Асада.

В шестидневной войне 1967 года Али Аслан командовал взводом и, похоже, на этом уровне так и остановился. Что такое стратегия и оперативное искусство, ему и его воспитанникам неизвестно. Где приложил свою руку Али Аслан и выращенные под его руководством сирийские военачальники, там все получается очень ровно — нигде, ни в одном пункте нет решающего превосходства над противником в силах и средствах.

Стратегических резервов у сирийского руководства нет. При этом в стране формируются добровольческие бригады. Казалось бы, вот реальная возможность создать мощный кулак и сосредоточить его в нужном месте, в нужное время. Но личный состав этих бригад раскидывается порой на многочисленные участки фронта, и как единые воинские организмы они прекращают свое существование. Так войны не выигрываются.

В столице Сирии каждую ночь стрельба. Причем в одно и то же время, примерно в 22.00. Боевики окопались в южных пригородах Дамаска. Но выбивать их оттуда пока никто не собирается.

Складывается впечатление, что напряженность в сирийской столице выгодна обеим сторонам конфликта.

Передвижение президента Асада по Дамаску и стране в целом ограничено в целях его личной безопасности. Доступ к главе государства всяких иных лиц, кроме ближайшего окружения и родственников, или резко сокращается, или прекращается вовсе.

Возникает логичный вопрос: а владеет ли на самом деле Асад обстановкой в стране? Есть ли у него независимые источники информации, позволяющие сирийскому лидеру делать правильные выводы в соответствии со складывающейся ситуацией? Сирийские вожди, между прочим, отрицают, что у них в стране идет полномасштабная гражданская война. Военно-политическое руководство Сирии считает происходящее в стране многосторонним внутренним вооруженным конфликтом с элементами иностранного вмешательства. При этом, несмотря на масштабные военные действия, в стране так и не введено военное положение.

Не самое лучшее влияние на ситуацию в Сирии оказывают многочисленные местные службы безопасности — «мухабарат» (в переводе с арабского — «разведка»). Они представлены четырьмя разновидностями — национальной, военной, военно-воздушной и политической. Есть еще Бюро национальной безопасности.

Коррупция в сирийских спецслужбах — просто неимоверных масштабов. В той или иной степени они обложили поборами не только все местное население, но и армию.

При проходе через каждый блокпост, занятый «мухабаратчиками», приходится платить. Даже грузовик с продовольствием через блокпост можно провести только за деньги. Аналогичная ситуация и с беженцами: по внешнему виду представители сирийских служб безопасности выбирают из общей толпы страдальцев тех, у кого могут быть деньги, изымают их, а владельцев помещают в лагерь. Чтобы вызволить потом человека, родственникам приходится платить «мухабаратчикам» по 200 тыс. местных лир за человека. И это очень большие по сирийским меркам деньги.

Нельзя к многоконфессиональной и многонациональной Сирии подходить с какими-то общеевропейскими мерками. Надо обязательно учитывать местные особенности. В частности, в Сирии достаточно много христиан. По некоторым оценкам, два с половиной миллиона человек. Но проливать кровь за Асада они не желают. Поскольку раньше христиане в Сирии были гражданами второго сорта, мало представленными в различных органах власти, сегодня, не зная, чего ждать от властей в будущем, они за оружие не возьмутся. А из них запросто можно было бы сформировать несколько полноценных бригад численностью до 10 тыс. человек каждая. И воевать они могли бы очень храбро.

Никто не работает с туркоманами. Это никакие не турки, а настоящие туркмены, переселенные в эти районы Сирии еще во времена Османской империи. Они по праву считаются очень хорошими воинами. Немалое их количество воюет сегодня на стороне оппозиционных формирований. Но они могли бы сражаться и за Асада, если бы знали, за что будут воевать конкретно. Более того, на сторону Асада перешли бы даже и те, кто сейчас в рядах боевиков. Но никакой работы с ними не ведется. Не лучшую роль здесь играют «мухабаратчики», которые похищают туркоманов. Люди просто исчезают.

Родственникам в лучшем случае через год выдают только вещи с формулировкой «ваш сын умер в тюрьме». Таким образом, асадовцы сами плодят себе непримиримых врагов.

Нынешняя ситуация в Сирии — это тупик. Военного решения сирийская проблема не имеет. Пока американцы совместно с оппозицией разрабатывают проект новой конституции Сирии, со стороны Асада и его союзников никакой работы на опережение событий не ведется.