Ялта — Потсдам … Что ждёт мир дальше?

Ялта — Потсдам … Что ждёт мир дальше?

В. В. Штоль*

Июль 1945 года. Пригород Берлина, Потс- дам. Идут переговоры между союзни- ками по антигитлеровской коалиции, подводится итог Второй мировой войны с учётом Ялтинских соглашений (от 4–11 февраля 1945 г.). Уже к концу войны весьма влиятельные круги в США и Великобритании были недоволь- ны достигнутыми в Ялте договорённостями между И. В. Сталиным, Ф. Д. Рузвельтом и У. Черчиллем, считая их условия слишком большими уступками СССР, а себя — несколько ущемлёнными в части мирового лидерства, а именно в праве, как после Первой мировой войны, диктовать всем странам (как победителям, так и побеждённым) свои усло- вия. Но в феврале 1945 года во время конференции в Крыму войска Советского Союза стояли у «ворот» Берлина, а англо-американские войска, застряв сна- чала в Нормандии, а потом — в Арденах, не имели весомых аргументов, чтобы диктовать свои усло- вия на конференции, а ещё США необходимо было согласие Москвы на участие в военных действиях против Японии. Кроме того, во время войны сложились весьма неординарные отношения между лидерами антигит- леровской коалиции. Несмотря на существовавшие противоречия, недоверие и разницу в мировоззре- нии и миропонимании между Рузвельтом, Сталиным и Черчиллем, судя по их переписке, было уважение друг к другу и чёткое представление, если процитиро- вать У. Черчилля, что хуже плохого союзника может быть только война без союзников. Теперь к Потсдаму. Климат на переговорах и рас- становка сил несколько изменились; в США — новый президент Гарри Трумэн, а во время переговоров ме- няется и лидер Великобритании — премьер-минист- ром становится Клемент Р. Эттли. Так что обстановка в Берлине совсем не та, что была в Тегеране и Ялте. Итак, на переговорах два новых участника, не объединённых общим военным прошлым, а за спи- ной у них элита, не желающая уступать лидерство в мировых делах. И всё-таки в потсдамских документах были за- креплены предыдущие договорённости между СССР, Великобританией и США: страны Восточной Европы будут находиться в сфере влияния СССР, Австрия и Финляндия станут нейтральными, в Греции со- хранится английское влияние, и через три месяца Советский Союз начнёт военные действия против Японии. Но, подписав соглашение в Потсдаме, судя по последующим событиям, англосаксонский Запад остался не удовлетворён: с одной стороны, у него была атомная бомба, взорванная накануне Потсда- ма в пустынной местности штата Нью-Мексико, но с другой — был высокий международный авторитет СССР, подкреплённый потенциалом частей Совет- ской армии, расквартированных в Европе. Г. Трумэн, сообщивший И. В. Сталину о первом успешном испытании атомного оружия, не понял его реакции: то ли Сталин не осознал, с чем столкнётся мир в ближайшее время, то ли всё знал и не показал виду, что понял серьёзность скрытой угрозы, исхо- дящей от Запада. Известно, что в СССР ядерной физикой весьма успешно занимались ещё в 1930-е годы. В 1942–1943 годах в Москве уже знали, что Гер- мания приостановила свои работы над атомным оружием, а Британия, ввиду финансовых и эконо- мических трудностей, передала лидерство в атомной сфере США. В Кремле понимали, что атомное ору- жие будет весомым аргументом как для завершения войны, так и во взаимоотношениях с союзниками по антигитлеровской коалиции1 . В 1943  году, после Сталинграда, академик И. В.  Курчатов ознакомился с  разведданными по разработке в Штатах атомной бомбы. Именно тогда перед его лабораторией были поставлены чёткие за- дачи и выделены, несмотря на сложности военного времени, необходимые ресурсы и кадры

Военные методы, конечно, действенны, но, как показала война Германии против СССР, могут и не достичь поставленных целей. Именно поэтому в нед- рах американских спецслужб разрабатывались планы идеологической войны, подрывающие самую основу СССР, искажающие цивилизационный код как русских, так и других народов, населяющих страну. В середине 1940-х годов Алленом Даллесом были сформулирова- ны принципы, взятые впоследствии на вооружение за- падными спецслужбами. «Окончится война, — писал он, — всё кое-как утрясётся, устроится. И мы бросим всё, что имеем… всё золото, всю материальную мощь на оболванивание и одурачивание людей. Человеческий мозг, сознание людей способны к изменению. Посеяв там хаос, мы незаметно подме- ним их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Как? Мы найдём своих единомышленников… своих союзников и помощни- ков в самой России. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться гранди- озная по своему масштабу трагедия самого непокор- ного на земле народа, окончательного, необратимого угасания его самосознания. Из литературы и искусства мы, например, постепенно вытравим их социальную сущность… Литература, театры, кино — все будут изображать и прославлять самые низменные чело- веческие чувства. Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое со- знание культ секса, насилия, садизма, предательства — словом, всякой безнравственности. В управлении го- сударством мы создадим хаос и неразбериху… Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не будут нужны, превратятся в пережи- ток прошлого… Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркомания, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, нацио- нализм и вражду народов — всё это мы будем ловко и незаметно культивировать, всё это расцветёт мах- ровым цветом… И лишь немногие, очень немногие будут дога- дываться или даже понимать, что происходит… Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратим в посмешище, найдём способ их оболгать и объявить отбросами общества. Будем… опошлять и уничтожать основы народной нравственности. Мы будем расшатывать таким образом поколение за по- колением… Мы будем браться за людей с детских, юношеских лет, будем всегда главную ставку делать на молодёжь, станем разлагать, развращать, растлевать её. Мы сделаем из них шпионов, космополитов. Вот так мы это и сделаем»3 . Не остались в стороне и политики… Прошло всего несколько месяцев после окончания войны, а из рядов союзников звучат воинственные речи. 5 марта 1946 года в Фултоне (штат Миссури) выступал У. Чер- чилль, в частности, он заявил: «…Никто не может сказать, чего можно ожидать в ближайшем будущем от Советской России… Нам понятно желание русских обезопасить свои западные границы и тем самым устранить возможность новой германской агрессии… Мы рады тому, что Россия заняла принадлежащее ей по праву место среди ведущих стран мира. Мы рады видеть её флаг на широких просторах морей… В то же время считаю своим долгом обратить ваше внимание на некоторые факты, дающие представление о ны- нешнем положении в Европе… Коммунистические партии восточноевропейских государств, никогда не отличавшиеся многочисленностью, приобрели непомерно огромную роль в жизни своих стран… Во Франции и Италии, да и в других странах, где влияние коммунистов чрезвычайно ощутимо, коммунистиче- ские партии представляют из себя пятую колонну, ра- стущий вызов и угрозу христианской цивилизации… Обращаясь в годы войны с нашими русскими друзьями и союзниками, я пришёл к выводу, что больше всего они восхищаются силой и  меньше всего уважают слабость, в особенности военную… Мы не должны допустить повторения подобной ка- тастрофы (войны. — Авт.) и добиться этого сего- дня, в 1946 году, возможно лишь путём налаживания нормальных отношений и всеобъемлющего взаимо- понимания с Россией под эгидой Организации Объ- единённых Наций. Поддержание таких отношений… должно обеспечиваться не только авторитетом ООН, но и всей мощью США, Великобритании и других англоязычных стран и их союзников»4 . Итак, тон был задан, противник установлен, сред- ства определены — это военный потенциал Запада, опирающийся, в том числе, на атомное оружие США. Надо себе отдавать отчёт и о состоянии эконо- мики СССР и США после Второй мировой войны, на какой промышленный потенциал мог бы рассчиты- вать военно-промышленный комплекс стран. Извест- но, что к Первой мировой войне валовой националь- ный продукт (ВНП) США составлял 33% от мирового, а после Второй — уже 50%. А вот Советский Союз хоть и победил, но в экономическом отношении мало чем отличался от Германии 1945 года. А по существу положение было значительно более тяжёлым. Это было связано c: — огромными человеческими жертвами: около 22 млн человек5 , что несопоставимо с потеря- ми союзников по антигитлеровской коалиции6 ; — разрушениями практически до основания го- родов и сёл наиболее промышленно развитые и густо населённых западной и центральной частей страны, оккупированных агрессором. Военные действия по этой территории прокати- лись два раза в течение трёх лет: сначала с запада на восток, а потом обратно при усилении парти- занского движения и как ответ — карательных операций оккупантов; — уничтожением промышленности и её инфра- структуры. 81 Том XIV. Покушение на историю В этих условиях после войны ВНП СССР, по разным оценкам, вряд ли достигал 5% от мирово- го, а стране надо было восстанавливать экономику, строить города и сёла, создавать атомную бомбу, не терять научно-технического потенциала, созданного за счёт мобилизационной экономики, не забывать о ненадёжных восточноевропейских демократиях, агрессивных планах бывших союзников и поддер- живать статус великой державы-победительницы. Задач и проблем было много, а ресурсы весьма ограничены. * * * Фултонское выступление У. Черчилля — это на- чало холодной войны. В своей речи он объединил как бывших врагов, так и союзников, а в изгои негласно попали лишь непонятные русские, отвергавшие запад- ные ценности и протестантско-католическую этику. У. Черчилля поддержал и возглавивший Соеди- нённые Штаты после смерти Ф. Д. Рузвельта 33-й президент Г. Трумэн, который отказался от полити- ки сотрудничества с Советским Союзом, проводив- шейся его предшественником. 12 марта 1947 года он обратился с посланием к американскому конгрессу об ассигновании 400 млн долл. на срочную военную по- мощь Греции и Турции, чтобы сохранить их в рамках «свободного мира». Послание опиралось в какой-то мере и на телеграммы американского поверенного в делах США в Москве Дж. Кеннана, утверждавше- го, что СССР невосприимчив к «логике разума», но в высшей степени чувствителен к «логике силы»7 . Обращаясь к конгрессменам, Трумэн заявил: «Свободные народы мира обращаются к нам за под- держкой для сохранения своих свобод. Если мы будем колебаться в нашем лидерстве, то можем поставить под угрозу мир во всём мире и, конечно, поставим под угрозу благополучие нашей собственной нации»8 . В послании содержались положения, ставшие известными как «доктрина Трумэна». Одновременно «с доктриной Трумэна» правительство США провоз- гласило доктрину «сдерживания коммунизма». Итак, в 1947 году в американском политическом лексиконе появился термин «сдерживание», который стал наиболее чётким выражением политики США по отношению к Советскому Союзу. Диалог вёлся с кольтом и винчестером (в виде атомного оружия) наперевес. Но чтобы ни у кого в самой Западной Европе не закрались сомнения в серьёзности наме- рений американцев обеспечить своё господство над западным миром, они предприняли целый ряд мер. Прежде всего, необходимо отметить план Маршал- ла9 , в рамках которого западноевропейским странам выделялось 17 млрд долл. Безвозмездной помощи. Политические шаги были подкреплены решением Совета национальной безопасности США (июль 1948 г.) о посылке двух групп бомбардировщиков Б-29 с атомным оружием на борту для размещения в Англии. Атомное оружие американцы, правда, несколько раз теряли то в Испании, то на островах Северной Европы, но во всех случаях размещение американ- ского атомного оружия можно расценивать, с одной стороны, как добровольно-принудительную меру, на- правленную на консолидацию западноевропейских стран, а с другой — как угрозу стране, не вписавшейся в послевоенное мироустройство по-американски. В дальнейшем в США была разработана про- грамма помощи развивающимся странам, основ- ные идеи которой были изложены в речи Г. Трумэна в конгрессе (20 января 1949 г.) при его вступлении в должность президента на второй срок, а также в специальном послании Трумэна конгрессу (июнь 1949 г.), так называемый «четвёртый пункт програм- мы Трумэна» «Мир и свобода»10. Этот план прежде всего был направлен на то, чтобы через оказание технической помощи разви- вающимся государствам помешать развитию их от- ношений с СССР и странами народной демократии. Всё это означало начало полномасштабной хо- лодной войны. Имеет смысл рассмотреть как само понятие «холодная война», так и её причины в понимании политологов. По утверждению А. Шлезингера, «в своём перво- начальном виде термин „холодная война“ обозначал, по-видимому, смертельный антагонизм, в котором сочеталось соперничество великих держав, идеоло- гическая борьба, военная отстранённость, участие (или поддержка какой-либо из сторон) в чужих войнах и по- стоянная угроза взаимного ядерного уничтожения»11. Среди политологов, особенно западных, идут споры об истоках холодной войны. Одна точка зрения господствовала в  1950-е и 1960-е годы. Её возникновение связывают с крахом союзнических отношений во время войны, а при- чины видят в распространении советского влияния в Европе, в том числе образование стран народной демократии, авторитет коммунистических партий и влияние социалистической идеологии в Западной Европе, рост национально-освободительных дви- жений в Африке, Азии, Латинской Америке, испы- тание СССР своей первой атомной бомбы (1949 г.), что позволило ему стать второй атомной державой мира. Сюда же относят провозглашение Китайской Народной Республики на огромной материковой части Китая (1949 г.) и неудачи США в Корейской войне (1950–1953 гг.). В 1950 году между СССР и КНР был подписан До- говор о союзе. И здесь Запад оказался лицом к лицу пе- ред объединённой мощью Советского Союза и Китая. В 60-е годы, во время Вьетнамской войны, появи- лась иная точка зрения, а именно: политика США — основная причина холодной войны, а русские зачастую просто действуют в ответ на агрессивные американ- ские притязания на рынки и политический доступ в условиях большой асимметрии в балансе сил12. 82 Том XIV. Покушение на историю Но, конечно, появились высказывания, в ко- торых утверждалось, что обе стороны виноваты в создании международной напряжённости, так как и США, и СССР преследуют свои собственные цели, защищают свои интересы и поэтому ошибочно трактуют действия другой стороны, а «структурная асимметрия в приложении к силе и политическим системам затрудняет взаимопонимание»13. Отсюда делался вывод, что русские, в частности И. В. Ста- лин, больше беспокоились о своей безопасности (так, как они это понимали), что и послужило пово- дом создания советской сферы влияния в Восточной Европе (об этом говорят и материалы Ялтинской и Потсдамской конференций), чем мировым гос- подством и агрессивными планами в отношении Западной Европы. Но в то же время даже пассивная забота Советского Союза о собственной безопасно- сти рассматривалась как угроза западным интере- сам. Вывод: противостояние СССР/Россия — Запад неизбежно. Ожесточённым противостоянием объединён- ного Запада под эгидой США, с  одной стороны, и союзом СССР и Китая — с другой, воспользова- лись афро-азиатские страны.

За 25 лет, очень быстро, практически полностью изменилась политическая карта мира. Метрополии вели долгую и изнуритель- ную борьбу за свои колониальные владения, пока не поняли, что влияние там можно обеспечить и эко- номическим путём, сохранив или получив «доступ к торговле и мировым сырьевым источникам», как об этом говорится в Атлантической хартии, подписан- ной Ф. Д. Рузвельтом и У. Черчиллем (август 1941 г.). Однако «освобождённые народы Востока», даже назвав свои новые независимые государства «социа- листическими», «народными» или «демократически- ми», не встали на социалистический путь. Как след- ствие, возникло Движение неприсоединения, которое возглавляли безусловно яркие личности (И. Б. Тито, Дж. Неру, А.-Г. Насер, Ф. Кастро). Эта организация не примкнула к советскому блоку, хотя и отошла от западного, что позволило странам и их народам сохранить (или восстановить) свою традиционную культуру и национальную идентичность. Новые независимые государства Азии, Африки и Латинской Америки получали помощь как от СССР и его союзников, так и от западных стран, но размеры этой помощи были несоизмеримы: СССР не м ог «тя- гаться» с возможностями МВФ и всей банковской системой Запада. Это был проигрыш в экономике, а в идеологии — во второй половине ХХ века лидеры аф- риканских и азиатских стран легко меняли принципы и убеждения в зависимости от текущего момента. На начало и середину 60-х годов приходится, по оценкам экспертов, первый пик американского гла- венства на Западе. США нарастили огромный стра- тегический потенциал и готовы были к «тотальному интервенционизму» по всему миру. Политика США — их утверждение «мы сильнее всех» — вполне соответствовала термину «самона- деянность силы», впервые введённому сенатором Дж.  У. Фулбрайтом в 60-е годы ХХ века для характе- ристики американской внешней политики14. Согласно аналитическим данным, приводимым А. Уткиным, США превосходили СССР по числен- ности средств доставки ядерного оружия в 10 раз, но к концу десятилетия это превосходство растаяло. В начале десятилетия ВНП США в три раза превы- шал объединённый западноевропейский и японский, а через 15 лет показатели сравнялись. Ещё в начале 60-х годов десятки новых госу- дарств «стучались в двери ООН», а через десятилетие возникли их авторитетные организации: «Группа 77» (1964 г.), Движение неприсоединения (1961 г.), Орга- низация стран–экспортёров нефти (1960 г.)15. Конечно, Америка не стала слабее, просто вы- рос экономический потенциал стран третьего мира, а СССР к концу 60-х годов достиг определённого стратегического паритета с США: страна, восста- новив народное хозяйство, разрушенное войной, создала новые производственные мощности на со- временном научно-техническом и технологическом уровнях; решала социальные задачи; наука, образо- вание и медицина в целом соответствовали западным стандартам, а по целому ряду позиций (в частности, в образовании) превосходили их, с военным потен- циалом то же всё было в порядке. Но с течением времени во внешней и внутрен- ней политике СССР появились тенденции к само- успокоенности. Лозунги формулировались, цели определялись, но дальше этого дело не шло. Руко- водство страны дряхлело и все новые руководители были калибром меньше и, обладая огромной вла- стью, использовали её на мелочевку, теряя авторитет не только в стране, но и на международном уровне. В идеологическом плане всё строилось на взглядах, представлявших уже пройденный этап и являвшихся атавизмом в конце ХХ века. В международных отношениях появились термины «разрядка», «мирное сосуществование», успокаивающе действовавшие на мировую общест- венность, но на Западе под ними скрывались всё те же сформулированные А. Даллесом ещё в далёких 1940-х годах цели. Поэтому события конца 1980-х — начала 1990-х годов были для судьбы СССР вполне логичными. По мнению известного отечественного историка И. Я. Фроянова, «желание Запада „прибрать к рукам“ советскую страну имело прежде всего две побудитель- ные причины: экономическую и военно-политиче- скую»16. «Цели и средства наступления были обозна- чены в серии секретных директив по национальной безопасности (NSDD)… в 1982 и 1983 годах…»17. Если очень кратко, то в этих документах под грифом «совершенно секретно» рекомендовалось: — осуществить «нейтрализацию» советского влияния в Восточной Европе; 83 Том XIV. Покушение на историю — поддержать различными мерами и другими ме- тодами антисоветские организации в Восточно- европейском регионе; — проводить политику, направленную н а подрыв советской экономики, особенно тех её отрас- лей, на которых базировался военно-промыш- ленный комплекс, и не забывать о необходи- мости бороться за ресурсы. В целом предлагалось разработать и реализовать мероприятия наступательной политики по всем на- правлениям с целью фундаментального изменения советской системы. В рассуждениях М. Горбачёва «Европа — об- щий дом»* не только Запад, но и страны соцлагеря уловили неуверенность руководства СССР, стрем- ление понравиться западным лидерам, сдать свои принципиальные позиции. Ну и почему бы этим не воспользоваться? А возможен ли вообще в Европе «общий дом» и что под этим понимать? Из небольшого экскурса в историю следует, что испокон веков на территорию Руси покушались за- хватчики. Что их могло здесь привлекать? Леса, не- проходимые болота, скудные земли, суровый климат и редкие поселения с несговорчивым населением? Но захватчики всё шли и шлиНаиболее активными и крик- ливыми из них были польско-литовские. Поляки на протяжении XVII–XVIII веков никак не могли выбрать себе правителя: то приглашали представителей фран- цузской и шведской династий, в том числе Карла XII, то саксонских королей. Наверное, в том числе, именно из-за непредсказуемости власти в Польше все русские самодержцы стремились создать кордон на западных границах империи, а Екатерина II вместе с Пруссией и Австрией приняла самое активное участие в разделах Речи Посполитой (1792 г., 1793 г. и 1795 г.). В 30-е — 40-е годы XIX века при Николае I после подавления восстания польской элиты Российская империя обрела определённый покой на своих за- падных границах. Это было как раз то, к чему Россия всегда стремилась — к незыблемости своих границ. А что представляет собой история Европы? Это война за войной, захват, раздел и передел территорий. Там нет ни одного метра земли, который не был бы в то или иное время местом кровопролитного боя. А кто воевал? Одна родня против другой, так как все правящие династии находились в кровном родстве. Так что «цивилизованная» Европа, «колыбель куль- туры» — это как ещё посмотреть! Российская империя никогда не была инициа- тором захватнических походов в Западную Европу, военные действия с выходом на территорию про- тивника практически всегда провоцировались Прус- сией, Францией, Австро-Венгрией, Швецией, Поль- шей. Можно, как отдельный эпизод, вспомнить лишь Итальянский поход Суворова (1799 г.), в который его отправил император Павел I воевать за чуждые австрийские интересы, вдохновившись рыцарской этикой Мальтийского ордена. Да и в Первую мировую войну Российская импе- рия вступила за чужие интересы, запутавшись в ан- гло-французских и австро-германских интригах18. И опять это была война родственников. Николая II по крови уже нельзя было признать русским из-за многочисленных браков с представительницами ев- ропейских династий19. Версальский мир не принёс покоя континен- тальной Европе, он оставил слишком много во- просов, обострив борьбу между союзниками (Анг- лия — Франция, США — Англия, США — Япония, Италия — державы Антанты). Версальский мир не покончил с войной, а превратил её в постоянную угрозу существующему миропорядку. А в Советской России после революций проблем было ещё больше. В 20-е — 30-е годы Советскому Союзу пришлось тяжело. Это не только Гражданская война и интер- венция, но и разруха в экономике, бесконечные кон- фликты в руководстве в борьбе за власть. Каждая из группировок втягивала во внутрипартийную борьбу массу людей, весьма далёких от политики, но как все- гда оказавшимися «крайними». Великая Отечествен- ная война была испытанием не только для страны, но и прочности государственной власти. В Ялте и Потсдаме советская делегация, как де- легации США и Великобритании, выработали на условиях компромисса принципы послевоенного устройства мира. СССР, освободив Восточную Ев- ропу от власти Третьего рейха, создал кордон для защиты своих западных рубежей. Советский Союз действительно освободил восточноевропейские тер- ритории от фашизма, но большинство этих стран воевали на стороне Германии вполне добровольно за обещания Гитлера поделиться с ними плодами своей победы. Конечно, продавали и предавали народы сво- их стран элиты, но великодушие победителя тоже надо уметь принять, а то в памяти народной ос- таётся неприятный осадок. К этому добавляются исторические обиды, мнимые или реальные. Всё это используется манипуляторами человеческих душ — политиками, церковью, СМИ. И вот уже комплекс ущемлённости готов, нужно только направить его в соответствующее русло. Что и было сделано в кон- це 1980-х — начале 1990-х годов. Как следствие — прежние союзники превратились в заклятых врагов, а Запад ещё использовал и приманку, утверждая, что наконец-то они вернулись в лоно своей циви- лизации и уже почти «настоящие европейцы». Ещё посулили и мечту в духе Капитана Флинта Р. Сти- венсона: «пиастры, пиастры… и бутылка рома». * Идею об «европейском доме» в своё время высказал Президент Франции Ш. де Голль, а Горбачёв исказил её до абсурда. 84 Том XIV. Покушение на историю Против этого аргумента не могла устоять никакая «братская» дружба народов. Западная тотальная антирусская политика никогда не прекращалась: то это были разнообраз- ные ландскнехты и рыцарские ордена, направляе- мые Ватиканом, то интервенция, то изоляция, то дисседентствующая интеллигенция и  «шестиде- сятники», а теперь ещё и Болотная площадь вместе с санкциями и нарушениями «прав человека». Таким образом, поводов много, а цель всегда одна — любым способом уничтожить страну или заставить её забыть свои корни, забыть, что ты русский, отречься от своей веры, своих традиций. В 1990-х годах вопрос холодной войны — в ра- курсе кончилась ли она с ликвидацией социалисти- ческого лагеря или нет — обсуждался достаточно широко в среде политиков, дипломатов и полито- логов. Ельцинско-козыревская дипломатия как продолжение пораженческой дипломатии Горба- чёва — Шеварднадзе считала, что противостояние СССР и его правопреемницы Российской Федерации с Западом себя исчерпало, наступит эра «общеевро- пейского дома», куда Россию примут тепло и нежно. Это было не так, и это не могло произойти просто по определению. Россия как государство, как само- бытная независимая страна Западу не нужна, и при этом он испытывает перед её потенциальной мощью хронический, на уровне подсознания, страх. Дальнейшие события во взаимоотношениях России и Запада только ещё раз подтвердили, что противостояние как было, так и есть и конца ему в обозримом будущем не видно. Ещё в 30-е — 40-е годы ХХ века русский рели- гиозный философ И. А. Ильин утверждал, что войну против России ведут её хорошо всем известные враги. По его убеждению, у нашего народа есть «давние ре- лигиозные недруги, не находящие себе покоя от того, что русский народ упорствует в своей „схизме“, или „ереси“, не приемлет „истины“ и „покорности“ и не поддаётся церковному поглощению. А так как кре- стовые походы против него невозможны и на костёр его не поведёшь, то остаётся одно: повергнуть его в глубочайшую смуту, разложение и бедствия, кото- рые будут для него или „спасительным чистилищем“ или же „железной метлой“, выметающей Православие в мусорную яму истории». При этом у России есть и такие враги, «которые не успокоятся до тех пор, пока им не удастся овладеть русским народом через малозаметную инфильтрацию его души и воли, чтобы привить ему под видом „терпимости“ — безбожие, под видом „республики“ — покорность закулисным мановениям и под видом „федерации“ — националь- ное обезличение. Это зложелатели — закулисные, идущие „тихой сапой“»20. В иных терминах, но о той же самой угрозе для самого существования России как самостоятельно- го государства и её народа говорил и митрополит Иоанн: «Оглянемся вокруг: какие ещё доказательства нужны нам, чтобы понять, что против России, про- тив русского народа ведётся подлая, грязная война, хорошо оплачиваемая, тщательно спланированная, непрерывная и беспощадная. Борьба эта — не на жизнь, а насмерть, ибо по замыслу её дьявольских вдохновителей уничтожению подлежит страна це- ликом, народ как таковой — за верность своему ис- торическому призванию и религиозному служению, за то, что через века, исполненные смут, мятежей и войн, он пронёс и сохранил святыни религиозной нравственности, сокровенное во Христе понимание Божественного смысла мироздания, твёрдую веру в конечное торжество добра»21. После ликвидации социалистической системы в лице СССР и восточноевропейских стран народ- ной демократии во взаимоотношениях новой либе- ральной России и Запада, особенно в эпоху Ельцина, появилась новая лексика. Она наполнилась либераль- ными терминами-поучениями о том, как жить, как приватизировать, что делать с социальной сферой, что есть, пить и смотреть, каким богам молиться и как забыть своё прошлое. Запад, используя временную слабость России, не только подчинил её своим экономическим интересам, укрепив союз с новой олигархией, но и придвинул свой военный альянс вплотную к российской гра- нице и тем способствовал реанимации «синдрома, связанного с российским окружением»22. И как во все исторические времена Россия сна- чала глухо сопротивлялась агрессии Запада, а затем стала постепенно, хотя и очень медленно, возвращать себе позиции на международной арене. На Западе это было расценено в том смысле, что Россия вновь вспомнила о  своём прошлом, прочно связанном с традиционными имперскими инстинктами, с ко- торыми в настоящее время невозможно справиться из-за авторитарной трансформации современной политической системы23. Таким образом, какой бы Россия ни была — са- модержавной, социалистической, либерально-капи- талистической, «с человеческим лицом» или без — Запад будет недоволен. Поэтому холодная война не может ни начаться заново, ни пережить некую «вто- рую волну» по той причине, что она никогда, начиная с 1946 года, не прекращалась, в том числе и в по- следние почти четверть века, которые прошли после распада Советского Союза. Прекращались разговоры о ней и то в основном со стороны наших либералов. Ведь задача, которую ставил перед собой Запад, начав холодную войну против нашей страны, с разру- шением СССР не была решена: преемницей Советского Союза стала Российская Федерация. А ещё британский историк А. Тойнби — крупная и влиятельная фигура в западном истеблишменте — говорил, что Россия, подобно сердцу, сжимается в трудные времена, раз- жимаясь в более благоприятной обстановке, подобно пружине. Запад продолжил холодную войну для того, чтобы на этот раз «пружина» не разжалась, а лопнула.

Далее

См. по ссылке 

http://histrf.ru/uploads/media/default/0001/26/57cfe6a0ebd231d8a214e6a5bd5dc31b1e324f85.pdf