В чем разница между спецоперациями Лубянки и системной борьбой с коррупцией

В чем разница между спецоперациями Лубянки и системной борьбой с коррупцией 

Федеральная служба безопасности в последнее время превратилась в настоящий орден экзорцистов, которые днем и ночью преследуют оборотней в погонах и без погон, изгоняя коррупцию изо всех остальных органов власти и предъявляя ее материальные свидетельства, которым давно уже стало тесно в коробках — едва помещаются в целые квартиры. Полковник-миллиардер Захарченко — это, конечно, вишенка на торте, атака идет на крупные фигуры, против которых проводятся уже не оперативные, а политические мероприятия. 

Как уже решенный вопрос обсуждается отставка главы СКР Александра Бастрыкина. Да, его высокопоставленные подчиненные, по версии следствия, взяли какой-то миллион долларов, но зато у короля воровского мира Захария Калашова (он же Шакро Молодой). Нет уверенности, что пост в новом правительстве сохранит Владимир Колокольцев. Таможенная служба уже практически перешла под контроль Лубянки (подробности — в материале Андрея Сухотина в №92 «Новой» от 22 августа 2016). Полностью уничтожен клановый враг чекистов — Госнаркоконтроль. 

Лубянские инквизиторы наверняка снимут еще немало скальпов, но впору задуматься — в чем политический смысл кампании и каковы могут быть ее результаты. Пока очевидно, что идет масштабная зачистка силового блока, очевидно, санкционированная высшим политическим руководством страны. 

Это может быть чисто эмоциональной реакцией, потому что фигуранты самых громких дел не просто переходят красные линии, но и вообще забывают об их существовании. Например, члены семьи Захарченко хранили сотни миллионов долларов на счетах в иностранных банках — и это после всех строжайших запретов в рамках «национализации элит». Это делалось открыто, без намерения даже что-либо скрывать. Сотрудники МУРа, которых разрабатывали по «делу Шакро», не просто брали взятки, но фактически осуществляли оперативное сопровождение криминальной деятельности рэкетиров, раз за разом кладя под сукно заявления их жертв.

Хотя, казалось бы, полную победу над организованной преступностью мы праздновали еще под занавес первого срока. 

Антикоррупционная кампания может преследовать и утилитарную цель. Денег-то в стране нет, а на счетах в Швейцарии и в Панаме они есть. В этой логике на Лубянке работают сейчас не столько инквизиторы, сколько инкассаторы. Но тут мундир, хотя бы и полковничий, превращается в тришкин карман: пока из одного кармана пару сотен миллионов вынули, через дыру в другом вдвое больше утекло, а полковников много, и сальдо по этой причине всегда будет отрицательным. 

Можно, конечно, помечтать, что настала пора борьбы с коррупцией как с системным злом. Это значило бы, что за преступление может быть наказан не любой (как сейчас), а каждый (как того требует принцип неотвратимости наказания). Разумеется, это была бы лучшая из всех структурных реформ. Потому что сейчас у нас коррупционным налогом обложена любая экономическая активность, от ларька до крупного банка, в мытарях ходят люди самых разных сословий: и бандиты, и гражданские чиновники, и те же силовики. Счет их скромным трудам идет не просто на миллиарды — тут надо мерить процентами ВВП. И учитывать отрицательный мультипликационный эффект в виде уничтоженных бизнесов и сломанных человеческих судеб. 

Вопрос только в том, кто мог бы бросить реальный вызов этой корпорации, имеющей и преумножающей колоссальные финансовые, административные и политические ресурсы. Предположим даже, что такое принципиальное решение принято высшим руководством страны. Но в этой борьбе нужны союзники. ФСБ показала, что может быть эффективным карательным инструментом, но ведь она не оппозиция коррупционной системе, а ее часть, причем наиболее продвинутая и привилегированная. Все прочие институты (политические партии, СМИ, гражданское общество и далее вплоть до оскомины) напрочь лишены самостоятельности, а значит, и силы. Народ, конституционный носитель власти, себя в этой роли не осознает, да и не может быть политическим актором в таком технологически сложном процессе. 

Так что пока за красивой телевизионной картинкой и аппаратной победой ФСБ над конкурентами не видно ничего, кроме пустоты. А природа ее не терпит, значит, где-то новый полковник Захарченко уже подыскивает конспиративную квартиру.