Я - свинья, и ты - свинья, все мы, братцы, свиньи

Нынче дали нам, друзья, целый чан ботвиньи.
Мы по лавочкам сидим, из лоханочек едим.
Ай-люли, ай-люли, из лоханочек едим.
Ешьте, чавкайте дружней, братцы-поросятки!
Вот несут ведерко нам, полное баланды.
Поросята, по местам! Слушаться команды!

Детская песенка из «Кошкиного дома», а какой смысл... Только про политику и потреблятские традиции – не сегодня. Но, раз начали с хрюшек, озадачимся вот какой проблемой.

Вот свинья не может увидеть неба. Почему? Узкие специалисты – ветеринары, зоологи, а также вознёсшиеся на совсем недоступные высоты системного познания учёные, с усмешкой тебя просветят: у свиньи такое строение скелета.

Но в природе-то – всё не просто так, всё прошло через беспощадный естественный отбор. От свиньи этого не требуется – на небо смотреть.

Но вот хотят ли хрюн, хряк или хавронья смотреть на небо? Это интересный вопрос...

Может, свинья не смотрит в небо потому, что ей просто не хочется туда смотреть. Не видит она в этом смысла. Обыкновенная и незамысловатая свинья живёт простыми животными заботами и такими же простыми животными радостями. Пожрать до отвала, наплодить потомство. Вот собственно, её удел. Не предусмотрев возможность более высоких наслаждений, природа выдаёт компенсацию низменными: удовольствие от валяния в грязи и, внимание! - оргазм у свиней может длиться до получаса. Тут не до романтики. Что такое для свиньи - небо? Для чего оно ей?

Настроившись в ходе свинской прелюдии, перейдём к нашим бара... пардон, к людям.

Относительно понятия «небо», которым во многих традициях и речитативах обозначают высший мир, слишком много народу уподобляется свиньям. Не извиняюсь за некорректность, потому как к тем, кто читает и вникает в подобные темы, такое уподобление не относится. У них как минимум есть потребность, заставляющая возносить взгляд к небесам. А к кому относится, тот сейчас вообще редко читает.
 
А относительно восприятия высшего мира люди, даже задирающие голову – слепые. Есть глухие.  Тех, кто видит и слышит – единицы. Но им не верят. Мало того, в нашем узком и тёмном мире толпы слепых и глухих стремятся распнуть тех, кто видит и слышит.

Как зрячий человек может передать слепому видение голубизны неба и яркости солнца? Описать ощущения, которые слепой не пережил? У него ведь полностью отсутствует какая-либо информация о видимых образах, нет о них никаких воспоминаний, никакого представления.

Значит, до тех пор, пока человек не начинает что-то ощущать сам, он не может общаться на равных с другими, это ощущающими.  И понять их не сможет. Описание ощущений можно передать словами только тому, кто испытал что-то подобное. Ощущения могут родиться только в самом человеке. И ощущение высшего мира рождается в самом человеке, и только в результате его собственных усилий, и никак иначе.

Что это за усилия? Понятно, что это не усилия рук или ума. Природа человека эгоистична, а вся окружающая природа полностью альтруистична, её взаимодействие построено на законах отдачи, а мы в своём мире, только под себя выстроенном или вывернутом, находимся в абсолютно противоположном состоянии. Высший мир альтруистичен, это чистая энергия жизни и любви, ему просто незачем что-то получать, захватывать, присваивать.

Сейчас мы не ощущаем духовный мир. Поэтому мы и чувствуем постоянную неудовлетворенность, испытываем опустошенность, боимся смерти. Даже те, кто ощущает и осознаёт высший мир по воздействиям его сил на нас, находится в сомнениях и поисках, как человек с завязанными глазами и без рук, позволяющих повязку сорвать.

У кого-то обоснованно возникнет вопрос: а с чего ты вообще взял, что есть какой-то высший мир? Сами ощутить его не можем, тех, кто якобы этот мир ощутил, не слышим. Доказательств-то, получается, нету.

И когда говоришь о том, что предназначение человека – развиться до проникновения в высший мир, многие спрашивают: «А зачем он мне, этот высший мир, если мне здесь хорошо»?

А я и не настаиваю на том, что высший мир есть. Я только говорю, что ощущаю на себе его воздействия. И ещё кто-то ощущает и об этом говорит. Я не говорю, что я или эти «кто-то» какие-то особенные, возвышенные. Может, мы душевно больные, а все остальные душевно здоровые.

И кто бы, и что бы ни говорили, человек, будет думать и полагать по-своему. Исходя из того, что он переживал и переживает, ощущал и ощущает. Человек раскрывает для себя картину мира из того, что пережил и ощутил.

С теми, кого наш мир вполне устраивает, далее говорить бессмысленно. Устремление к высшему может возникнуть только у тех, кому здесь как-то некомфортно.
 
Если подходить принципиально, вспоминая свинью, то тот, кто не озадачивает себя постижением смысла жизни, есть не человек, а животное. Он готов дальше существовать, подчиняясь инстинктам. Да, у него возникают, в отличие от свиней и всех прочих «несапиенсов», информационные запросы. Но он их реализует как автомат, в соответствии с уровнем дрессировки и окружающими условиями.

Человеку же предлагается подняться на уровень, где он будете знать, для чего существует. Вот тогда он становится человеком! Проблема в том, что подняться и узнать совсем непросто.

Наше восприятие мира – это информация из пяти органов чувств. Мы не улавливаем снаружи никаких волн или чего-либо подобного, а только реагируем тем или иным образом на поступающие сигналы. Мы реагируем на то, что воздействует на нас, но что именно на нас воздействует, мы не знаем. Вокруг нас существует нечто, но мы не знаем, что именно.

В мозг поступают мои реакции, в области затылка есть центр, работающий на обработку, запоминание и сопоставление (сравнение) воспринимаемого с ранее зафиксированными и оцененными «кадрами».

Есть научные данные о том, что мозг фильтрует информацию, в том числе визуальные образы, таким образом, чтобы мы видели мир через фильтр и с небольшим отставанием. Для чего? Для того, чтобы весь организм не пошёл в разнос от бесконечного стресса. Если бы мы воспринимали мир по-другому, наша жизнь стала бы кошмаром, а фильмы ужасов – безобидной сказочкой для малышей. Мы видим только то, что нам позволительно видеть, и соответственно этому позволенному настроена наша психика.

То есть мозг имеет защитный механизм, в виде программы. Стабильность создаваемой мозгом «картинки» достигается за счёт того, что сюжеты «дорисовываются» из памяти. И таким вот образом я рисую себе картину мира, якобы находящуюся вне меня. Картина содержит только то, что мне знакомо. А того, что незнакомо, не содержит.

99% из того, что нас окружает, практически мы не воспринимаем, а всё воспринимаемое - это мои же субъективные впечатления. Значит, на самом деле я не знаю, что меня окружает. И у меня даже нет внутренних предпосылок, чтобы это узнать: я не знаю, что именно мне следует знать. Если человек имеет ощущение, что он чего-то не знает, он ищет пути каким-то образом приблизиться к этому, например, изобрести новые приборы.

Но вот человеку вдруг захотелось ощущать этот невидимый мир. Не просто стало интересно, а появилось большое желание, которое не угасает, - устремление. Просто так оно не возникнет, но в причинах и условиях возникновения пока разбираться не будем – это не менее мутная тема.

И, в ответ на устремление, неизвестным науке образом человек начинает подозревать, что он – в пещере. Нужно выйти наружу, чтобы что-то увидеть. Что увидеть, он не ведает, но от этого только растёт тоска по неизведанному.

В человеке начинает работать какой-то передатчик, который трещит, хрипит, воет, не даёт спокойно жить. А иногда, вроде бы случайно, ловит что-то, заставляющее задуматься. И несчастный обладатель такого встроенного гаджета начинает чувствовать, что это происходит при соответствующей настройке, как у радиоприемника, улавливающего только тот диапазон волн, который позволяет его колебательный контур. И осознаёт, что этот контур надо как-то править, хотя бы расширять диапазон.

Но создать в себе «правильный» колебательный контур усилиями ума он не может никак. Только чуть-чуть получится поймать образ звёздного неба, раскинувшегося за пределами пещеры, как что-то, или кто-то хватает за ноги и тянет назад.

Хорошо, что человек «дивно устроен»: он тянется к неизведанному, даже если оно проступает в виде фантастического образа. Даже если другие, здравомыслящие умники, над ним насмехаются. Он чувствует изнутри, что где-то там, «наверху», таится спрятанное от него наслаждение, доселе не испытанное. И не отступает, продолжает стремиться.

А потом, по явно происходящим изменениям своих желаний, реакций на происходящее с ним, он обнаруживает воздействие. Как будто в его «колебательный контур» начинает поступать внешний сигнал и незаметно для него самого на него воздействовать.

Это и является началом постижения. Происходит настройка на ту область мироздания, которая нашими обычными органами чувств не улавливается. Это позволяет понять: если хочешь ощущать высший мир, то его нужно принять внутрь себя и чувствовать этот мир методом подобия.

По крайней мере, человек убеждается, что существует высшая система управления. Действуют силы, которые управляют нашим миром. Он ощущает и затем осознаёт разумное силовое поле, присутствующее в общем объёме мироздания, на котором всё держится, словно на эластичной плёнке. Это поле управляет и движет другими силами. Оно как бы проецирует нам всё остальное - материю, наш мир, вселенную.

Тот, у кого возник вопрос о смысле жизни, кто захотел подняться над своей жизнью, наблюдать все её преобразования, - тот выходит на другой уровень.

Тот, кто довольствуется этим миром – не выходит. Но это не значит, что он всегда таким и останется. На определённой стадии выполнения программы разумные высшие силы его вытолкнут, только такое выталкивание будет проходить через состояния, воспринимаемые им как лишения и страдания. Законы высшего, управляющего мира обезличены и не будут щадить нашего эгоизма. Не потому, что они такие «злобные», а потому что просто не учитывают этого свойства, эгоизма, которым сами не обладают. Который есть антипод принципу высшего - альтруизму. Вот и получится, что не бЫтие, а бИтие определяет сознание.

P.S. Уже после написания сего опуса, подбирая подходящую картинку, с чувством глубокого удовлетворения узнал из вездесущей «паутины», что, может, сгожусь в подмётки знаменитому Джорджу Оруэллу, который уже давно в своём «Скотном дворе» заметил, что между человеком и свиньёй нет почти никакой разницы. Когда сам Оруэлла читал, не придал этому значения, а скорее – специально забыл, потому что звучит это для человека очень обидно.

Оруэлл сказал так вовсе не потому, что организмы человека и свиньи очень похожи. Это учёные определили не так уж давно, после строк писателя. Он писал для того, чтобы люди сосредоточились не на сходстве, а на разнице. Сосредоточились и пошли другим путём.

«Кошкин дом», «Скотный двор»... Извините, что нагло примазываюсь.