НАРОД И УПРАВЛЕНИЕ (ДУАЛЬНОСТЬ ОППОЗИЦИИ).

Интерес к формулированию основных признаков наличия в России национальной идеи в постперестроечные времена стал особо проявляться с 2006 года. Образовались многие сообщества с миссией лоббировать на эту проблему именно свои взгляды. Но особая хитрость национальной идеи России прячется не только в исторически удаленных эпохах бытия нашей страны, но и в таких особенностях типичных противопоставлений госуправления и народа, которые характерны для народов всего мира в целом.

Трудно себе представить, какое количество стратегических проектов «возрождения России» появилось со времен поломки планового социалистического хозяйствования. Похожесть их друг на друга складывалась из того, что идеология госслужащих подкреплялась наличием потока самозваных моралистов-спасителей, пытающихся урезонить неискоренимого жителя России – «камаринского мужика». Как и в каждой русской идеологической доктрине современных мытарей-проектировщиков, центральное место в ней занимает крестьянский вопрос: «Рассуждение о значении и свойстве русского мужика и о том, как надо с ним обращаться», считает А.Л. Ренанский (2007), который вслед за - Леонардо да Винчи полагает, что камаринский мужик есть «мера всех вещей — и земного, и вселенского бытия».

В своем экуменическом пренебрежении к условностям, «камаринский мужик» был ярым либернетиком и творил «свободы» со дня своего появления на свет, тем предвосхищая необходимость появления и «редуктора этих свобод» – государственных служащих. Целью жизни таких чиновьих «пророков» становился труд всей их жизни: написать одно глубокомысленнейшее сочинение в душеспасительном роде, от которого произойдет «всеобщее землетрясение и затрещит вся Россия», обосновав тем самым неуловимую национальную идею.

Нивелирование самобытности и активности жизненных проявлений камаринского мужика планируется ценой типового исторического выбора для его усмирения – организации национальной катастрофы. Другого, как и третьего не дано. Мужик, при опасности для страны, для народа, тут же станет послушным, мобилизуется и сам кинется в упряжку на долгие новые времена. А начальникам только и останется, следить, чтоб не сорвался с цепи.

«Абсолютизация одного элемента дуальной оппозиции в ущерб другой всегда мешала в России поискам синтеза и неизбежно порождала в каждом акте отечественной истории ситуацию раскола на два противоположных полюса. Угроза раскола преодолевалась, как правило, безуспешно, различными авторитарными версиями массового нравственного идеала, но это вызывало еще большее отчуждение народа от официальной культуры и государственной идеологии как враждебной ему системы ценностей»[1].

Следует подчеркнуть, что традиция противопоставления камаринскому мужику - господина управленца литературно закрепилась в образе Фомы Фомича Опискина: «Я не хочу Фалалея, я ненавижу Фалалея, я плюю на Фалалея, я раздавлю Фалалея, и если б надо было выбирать, то я полюблю скорее Асмодея, чем Фалалея!»

Имена, которые получали в истории «камаринские мужики» - представители народа и представители управленцев, в сущности – амбивалентны, почему и по-особому информативны. Так «в системе народного именословия прозвище Фалалей (Фалелюк, Фаля) означает: простак, простофиля, разиня.

Однако греческая этимология этого имени (буквально: оливковая ветвь) открывает перспективу для ассоциаций с дионисийской символикой плодородия и обновления, т. е. с миром языческих животворящих культов.

Имя его антагониста, «госслужащего» - Фома (с подчеркнутым усилением исходного значения в отчестве Фомич) связано как с религиозно-мистической традицией высокой книжной культуры, ассоциируясь с образами апостолов, пророков и праведных мудрецов, так и с миром народно-смеховой культуры, где прозвище Фомка выступает в значении лукавого шута или злонравного дурака - «На безлюдье и Фома дворянин».

Такая амбивалентность в трактовке двух, противостоящих друг другу персонажей логична. Но этого не могут понять и принять современные руководители, которым для обеспечения покорности населения понадобилось перессорить и противопоставить друг другу молодых и старых, женщин и мужчин, детей и родителей.

Объективным видится предположение, что публичные ценности и цели формулирования критериев, определяющих национальную идею России должны учитывать веками длящуюся дуальность оппозиции - противостояние управления и народа.

Литература.

1.    Лотман Ю., Успенский Б. Роль дуальных моделей в динамике русской культуры: (До конца XVIII века) // Тр. по русской и славянской филологии. Тарту, 1977. Т. 28. С. 54.

2.    http://www.km.ru/magazin/view_print.asp?id={1947BBE5-D737-4D71-A7F7-E1802C5CFD57}&data=

3.    http://www.portal-slovo.ru/history/41260.php?PRINT=Y

4.    http://zarus1.narod.ru/index.html