Политэкономия как точная наука. Выпуск 9

Товарищи! Сегодня, в 9-м выпуске из цикла «политэкономия как точная наука» мы дадим краткий обзор 150-ти лет развития капитализма – от Маркса до наших дней.

В конце прошлой беседы мы заметили, что при любом изменении любого нечто сохраняется определяющий признак этого нечто. При изменении капитализма, пока капитализм остаётся собою, сохраняется деление общества на классы. Основные классы при капитализме – класс пролетариев, лишённых средств производства, продающих свою рабочую силу и класс капиталистов, имеющих в собственности средства производства и покупающих рабочую силу с целью извлечения прибыли. При капитализме господствует класс капиталистов и развитие общества подчинено осуществлению экономических интересов этого класса.

Класс капиталистов живёт за счёт прибыли. Извлечение максимальной прибыли в кратчайшие сроки – побудительный мотив производственной деятельности на любой стадии развития капитализма.

В 3-й беседе мы видели, как погоня за прибылью толкает капиталиста на расширение и совершенствование производства. Это главное, что обеспечивало прогресс на начальном этапе капитализма (мы прямо сказали в 7 беседе, что капитализм – прогрессивный для своего времени строй). Прогресс приводит к развитию крупных предприятий, мелкие же погибают в конкурентной борьбе или поглощаются крупными. На эти процессы указывал ещё Маркс в 1 томе «Капитала» и назвал их соответственно концентрацией и централизацией капитала.

Этот процесс закономерно должен привести к формированию крупных акул капитализма, пожравших мелких и контролирующих источники сырья и рынки сбыта, то есть, к вырастанию из капитализма свободной конкуренции монополий. Так и произошло.

Уже через полвека после Маркса Ленин констатировал, что капитализм вошёл в стадию империализма, главный признак которого – господство монополий. Но у империализма есть и другие признаки.

Промышленный капитал сращивается с банковским, образуя в результате финансовый капитал. Имеется в виду слияние капиталов посредством скупки акций, а также взаимным проникновением посредством вступления директоров банков в члены наблюдательных советов (или правлений) торгово-промышленных предприятий и обратно. Кроме того, такая вот, по выражению Ленина, личная уния банков с промышленностью дополняется «личной унией» тех и других с правительством.

Финансовая олигархия охватывает связями все аспекты хозяйственной жизни и занимает господствующее положение в обществе. Финансовая олигархия ищет выгодных инвестиций. Ей неважно, в какой бизнес вложить капитал, важно извлечение максимальной прибыли в максимально короткий срок. Капитал в передовых странах накапливается в избытке и льётся через край. Избыток капитала, конечно, надо понимать не в том смысле, что в этих странах решены все экономические и социальные проблемы, а в том смысле, что у него в этих странах заняты все точки приложения, позволяющие выкачивать такие прибыли, которые бы удовлетворяли растущие аппетиты финансовой олигархии (вспоминаем закон тенденции нормы прибыли к понижению из 4-й беседы).

И тогда перенакопленный капитал выплёскивается за границу. Он вывозится в те страны, где дешёвое сырьё, дешёвая рабочая сила и большие прибыли (вспоминаете 6-ю беседу?). Капитал не имеет родины, а акулы финансового капитала выступают за свободную торговлю. Вывоз капитала в эпоху империализма стал преобладать над вывозом товаров.

Из 6-й беседы мы знаем, что финансовый капитал подчиняет себе даже государства, пользующиеся политической независимостью. Но во времена Ленина преобладало такое подчинение, которое связано с потерей политической независимости подчиняемыми странами и народами. Речь идёт о колониальной системе.

Мир рано или поздно оказывается поделённым. Это и произошло на рубеже 19 и 20-го веков. Раздел мира свершился, раздел по силе капитала. Ну а коль скоро соотношение сил меняется, происходит передел мира. И не только экономическими методами. Впереди было 2 мировые войны, унесшие десятки миллионов жизней.

Во время расцвета колониальной системы каждый уголок мира был в распоряжении монополий той или иной развитой капиталистической страны. Но исход 2-й мировой войны оказался не в пользу империализма. Советский Союз выстоял. Многие европейские страны избрали социалистический путь развития. Бывшие колониальными страны Азии, Африки, Латинской Америки, стали политически независимыми. И влиятельные финансисты вынуждены были избрать иной, не связанный с прямым политическим подчинением, способ эксплуатации населения и ресурсов этих стран. Понадобились способы экономическогоподчинения, подкреплённые соответствующей идеологической риторикой. И вот господа из вчерашних метрополий взяли на себя «великую миссию по распространению свободы» в своих вчерашних колониях, странах, только что высвободившихся из-под их гнёта. Вы наверняка не раз слышали пассажи вроде этого: «Мы стремимся к справедливому миру, где на смену угнетению, недовольству и бедности приходят стремление к демократии, развитие, свободные рынки и свободная торговля». Так говорил в 2002 году президент США Д. Буш младший. Так говорили до и после него.

Обратите внимание: угнетению и бедности противопоставляются не их антиподы общественный прогресс без эксплуатации человека человеком и благосостояние народа, а свободные рынки и свободная торговля. С точки зрения формальной логики это то же, что противопоставить квадратному зелёное. Но в свободных рынках и свободной торговле главная суть продвигаемой на экспорт демократии.

Не надо думать, что всё это ново. В «капитале» Маркса вы найдёте и концентрацию капитала и вывоз его в страны с дешёвой рабочей силой и проповеди фритрейдерства, то есть свободы торговли, читаемые в самой развитой при Марксе капиталистической стране – Англии.

Но вернёмся в послевоенные 40-е годы 20-го века. Во второй мировой войне у Советского союза были союзники по антигитлеровской коалиции. Правда помогать нам они стали уже после того, как Советский Союз, в начале отступавший и несший огромные жертвы стал и без их помощи уверенно наступать. Так вот, после второй мировой войны наши верные союзники стали сами бряцать оружием. В августе 1945 года на мирное население Японии было сброшено 2 американские атомные бомбы. В марте 46-го года английский политик Черчилль в США выступил с речью, в которой призвал к объединению англосаксонских стран и созданию военно-политических блоков, направленных против СССР и других социалистических стран. В марте 47-го года президентом США Трумэном была изложена программа помощи странам, в частности, Греции и Турции в борьбе против «коммунистической опасности» В апреле 49-го года силами США, Канады и капиталистических стран Европы для защиты Европы от советского влияния создана организация североатлантического договора – НАТО.

В дальнейшем объединённые силы большого бизнеса, чьи интересы представляли правительства этих стран, неизменно были готовы к «бескорыстной» военной и финансовой помощи распространению свободы и демократии в любом уголке мира. Не без этой помощи происходили, например, свержение так называемых режимов Мосаддыка в Иране в 1953 году, Арбенса в Гватемале в 54-м, Лумумбы в Конго в 61-м, Гуларта в Бразилии в 64-м, Альенде в Чили в 74-м.

Список можно продолжить. Вы, вероятно, помните свержение и казнь «пособников терроризма» Саддама Хусейна в Ираке в 2003 и Муамара Каддафи в Ливии в 2011 году.

При всех этих режимах были национализированы ресурсы, блокированы пути вывода капитала и страны становились на путь независимого развития. А после их свержения проводилась приватизация или концессия ресурсов иностранными компаниями, то есть обеспечивалась свобода эксплуатации этих ресурсов иностранным капиталом, рынок труда освобождался от регулирования, от профсоюзов, от права на забастовки, граждане освобождались от каких-либо социальных гарантий и часто страна распадалась на ряд самостоятельных государственных образований, не имеющих политической силы.

Собственно, имея международное влияние, провести либерализацию экономики в странах, зависящих от международной торговли, можно и без военных переворотов. Сначала путём введения эмбарго и прочих санкций создаются условия для кризиса, а затем предлагается «спасительное решение» в виде предоставления международного кредита. Если «спасительное решение» не принимается, в запасе имеется план «Б» по свержению «диктатора, устроившего кризис» и привода к власти «подлинного демократа» силами щедро финансируемых «протестных движений».

С середины 1970-х годов международный валютный фонд – основной кредитор развивающихся стран и один из главных механизмов либерализации их экономик. В начале 1980-х годов, вслед за резким повышением процентной ставки, вошедшим в историю по имени президента Федерального резервного банка США как шок Поля Уолкера, Мексика оказалась неспособной к выплате долга МВФ. Но решение было найдено. Взамен на реструктуризацию долга от Мексики потребовали проведения реформ — таких, как сокращение социальных расходов, ослабление трудового законодательства и приватизация.

Эксперимент прошёл успешно и с той поры этот способ либерализации экономики всё шире используется. Кредиты выдаются на условиях минимизации роли берущего кредит государства в управлении экономикой, свободы торговли, в частности, отмены таможенных пошлин и возможности контроля со стороны международных финансовых институтов.

Если промышленность страны не развита или после «свержения диктаторских режимов» лежит в руинах и при этом обеспечена свобода торговли, то попытки восстановить промышленность активизируют иностранные компании, которые как раз вовремя подоспевшей партией товаров по бросовым ценам побивают местных конкурентов.

После их разорения, цены конечно, взлетают вверх. Ничего личного, только бизнес.

Страна, лишённая промышленности, не может выплатить долг. Тогда государственные активы (то есть государственная собственность на средства производства, даже шире – на средства извлечения прибыли) продаётся подешёвке иностранным компаниям для покрытия долга. Конечно, не без своей доли остаются и местные «партнёры», подготавливающие и организующие эти выгодные сделки.

Так из национальных корпораций вырастают транснациональные с глобальными, то есть, разбросанными по всему земному шару производственными цепочками. Расконцентрация производства сочетается с невиданной ранее концентрацией капитала в руках этих корпораций. Это происходит не по особой злобности капиталистов, а потому, что это уже неизбежно на определённом этапе капитализма. Фирмы, не участвующие в этой экспансии, неизбежно разоряются или поглощаются акулами транснационального бизнеса.

Тут самое время вспомнить основное положение исторического материализма о первичности экономического базиса по отношению к политической и идеологической надстройке. А экономический базис в отличие от калейдоскопа являющихся форм в сущности не изменился. Отношения частной собственности на средства производства, всеобщее товарное хозяйство, где всё продаётся и покупается и постоянная жажда возрастания и экспансии капитала – вот базис, на котором покоятся идеологическая риторика, политические интриги и военные агрессии.

Что до являющихся форм – тут мирное выкачивание прибыли в зависимости от условий, ну, например, в случае претензий стран на владение собственными ресурсами, может на время смениться открытой террористической диктатурой финансового капитала. А открытая террористическая диктатура финансового капитала по определению Георгия Димитрова именуется фашизмом. Ну, а когда фашизм сделал своё дело, он вновь сменяется мирным выкачиванием прибылей.

Рассмотренные процессы, которые принято называть «глобализацией» отвечают, во всяком случае, пока, требованиям современного капитала к самовозрастанию, но при условии разрешения ещё некоторых противоречий на этом пути.Их мы уже затрагивали в 6-ой и 7-ой беседах, но без их оценки в рамках сегодняшней темы, в свете сегодняшнего дня, анализ современного капитализма был бы неполон.

Прежде всего в очередной раз напомню, что только живой труд создаёт стоимость, безвозмездное присвоение которой капиталистами в виде прибыли – и есть побудительный мотив капиталистического производства и всякой предпринимательской деятельности.

С другой стороны, если потребности рабочего удовлетворены, он не будет работать по 8 часов в сутки. Значит, если бы продукты труда удовлетворили потребности работников, капитал не смог бы заставить их работать с прежней интенсивностью, он не мог бы высасывать столько труда – источника прибыли.

А вожделенную прибыль капиталист получит только реализовав произведённые товары на рынке. Возникает противоречие: с одной стороны нужно, чтобы потребности рабочего не были полностью удовлетворены, чтобы рабочий нуждался, ибо только нужда заставляет его «вкалывать на дядю» (вспоминаете Мандевиля из 5 беседы с его «массой трудолюбивых бедняков»?). Но с другой стороны, продолжать высасывать много труда из рабочих при том, что НТП привёл к возрастанию производительности труда на несколько порядков, значит, производить много товаров, которые надо как-то реализовать на рынке, но которые при этом не способны удовлетворить потребности рабочих.

Конечно, есть испытанное средство давления на рынок труда – безработица. Об этом мы говорили неоднократно. Но если уровень безработицы достигает критических значений, ситуация может выйти из-под контроля. В 7 беседе мы говорили, как решало эту проблему кейнсианство. Сегодня же говорим о том, как капитализм в лице неолиберализма списывает с себя все формы социальных гарантий, даже тех, которые давало кейнсианство. Как современный капитализм решает проблемы безработицы?

Если речь о странах, в наиболее жёстких формах переживших недавний экспорт демократии – то никак. Если кто-то не вписался в мировую экономику – его проблемы. Если возникают бунты – благородная миссия мирового сообщества по борьбе с терроризмом готова дать отпор. Естественный отбор должен привести к тому количеству населения, которое целесообразно и экономически оправдано на данной территории.

Но что делать в развитых странах, подпитывающихся выкачиваемой из развивающихся стран прибылью, где благодаря этому высокий средний уровень благосостояния, но где имеется ещё больше объективных предпосылок для безработицы? Мы только что выяснили, что товары первой необходимости (а также, как легко показать, средства производства этих товаров) должны производиться в ограниченных количествах. Остальные человеческие сил должны распыляться в сфере услуг, какого-нибудь шоу-бизнеса, обслуживания финансовых проделок и разного рода не связанных с производством средств извлечения прибыли. Часть ресурсов тратится на производство предметов роскоши для уважаемых господ.

И всё-таки полностью переключиться на производство того, что потребляют только господа капиталисты, не получается. Капиталистическому рынку нужен массовый покупатель. Раньше платёжеспособный спрос рождал предложение, теперь предложение посредством рекламы и других методов стимулирования сбыта должно формировать спрос. Неважно, что произвести и насколько это полезно, важно суметь это выгодно продать.

Конечно, с точки зрения обеспечения благосостояния и всестороннего развития всех членов общества ресурсы при этом тратятся крайне нерационально. Есть много нерешённых социальных проблем, неудовлетворённых потребностей (в т. ч. самых насущных), есть, наконец столько горизонтов познания и преобразования мира…

Но вы знаете, что эффективность экономики можно оценивать по-разному: можно доступностью необходимых благ для народа, а можно величиной прибыли, выкачиваемой финансовыми магнатами. Впрочем, и с точки зрения второго критерия у описанной экономики есть ещё одно противоречие, а именно: как платить зарплату как можно меньше (ведь для капиталиста зарплата – это издержки), но при этом обеспечить платёжеспособный спрос.

Магическое решение этого противоречия – кредит. Примерно так выглядят на графиках сопоставление динамики расходов государства на социальные нужды и динамики кредитной задолженности граждан:

Эти графики отражают отнюдь не особенности российской экономики. Точно так же выглядят соответствующие графики, например, для США последних десятилетий.

Кредит – поистине магическое решение для капитализма. Мало того, что само по себе ростовщичество – доходный бизнес, при этом ещё и рынок реализации товаров растёт и зарплату повышать не надо и работать граждане будут покорно и много.

При том, что производительность труда вообще-то давно позволяет обеспечить граждан, например, бесплатным жильём, но граждане ведь так и так должны где-то жить, они так и так будут вынуждены взять в кредит то, что не получили от государства. Так граждане «цивилизованного мира» так же, как целые «развивающиеся» страны становятся «по жизни» должниками финасового капитала.

А если у человека случилась серьёзная болезнь или другое бедствие? Ну как тут без кредита? Ну, конечно, есть вариант заблаговременно позаботиться о будущих бедах. Я имею в виду страховки разного рода . Выгодный, кстати, бизнес.

Ну а самое большое ликование «ценителей подлинной демократии» за последние десятилетия связано с падением «коммунистических режимов». Реставрации капитализма в России будет посвящена отдельная беседа. Ну а сегодня на десерт представляю вам Фрэнсиса Фукуяму, американского философа, политолога, идеолога свободного рынка.

Фукуяма называет коммунизм рабской идеологией.

Это строки из книги «конец истории и последний человек».

Откуда такое название?

Главным двигателем истории Фукуяма считает тимос – потребность в признании.

Только либеральная демократия способна удовлетворить тимос. Только либеральное государство предоставляет признание всем гражданам. Оно (внимание!) создает бесклассовое общество, основанное на устранении различий между господами и рабами.

Оно признаёт право частной собственности. Оно признаёт право на личные «тимотические мнения» (Фукуяма поясняет, что это мнения о добром и дурном, цене и ценности, которые могут принимать форму любых религиозных верований), оно создаёт легитимность правления (то есть восприятие правления народом как законного). Наконец либеральная демократия способна воспитать грамотного потребителя, и обеспечивает признание идеологии потребления.

Эти ценности универсальны, поэтому все должны будут принять их. Победа либерализма над коммунизмом и означает победа этих ценностей. Это воплощение в мировой истории свободного рационального общества. Это даже не общество, а сумма индивидов, занятых удовлетворением собственного тимоса. Это органично и рационально. Это и есть конец истории, это и есть вершина развития общества, которое уже не стремится к чему-то более совершенному. Это общество, которое должны все признать и быть счастливы.

Но при этом, странное дело, находятся ещё люди, не понимающие преимуществ либеральной демократии. Это они виновники всех бед. Это из-за них возникают вооружённые конфликты, ведь они не хотят добровольно признать общество всеобщего признания. И Фукуяма надеется, что тех, кто осмеливается на это, будет всё меньше.