Код петербуржца

  Уж сколько раз радовалась я тому, что на свете существует интернет-почта! И сколько интересного я постоянно получаю благодаря ей!

  Вот и сейчас - пришла изумительная подборка материалов под общим названием "Код петербуржца". Автор - Александр Цыпкин. Кто он и откуда, неизвестно. Но есть интернет! Обращаюсь к нему.

Оказывается, людей с таким именем и фамилием на просторах интернета  аж 61!!! И география их проживания - от Петербурга до Хабаровска, от России до Казахстана. Так что определить точно, кто автор текста, невозможно. Поэтому просто публикую подборку. Ибо, как выразился мой друг, такое пропустить никак невозможно!

  А поскольку текст довольно большой, решила разделить его на две части. Итак, часть первая.

 

Петербург мы, разумеется, обожаем. Хотя сам он жителей своих переносит
с трудом, и его отношение к горожанам заметно даже плохо вооруженным
глазом. Вот представьте себе Париж без людей. Что наблюдаем?
Серо-желтые коридоры брошенного замка. Рим без людей: раскопки, с
которых сбежали археологи. Дубай без людей: город будущего после
ядерной войны. Пусто, тихо и страшно. А в какое время суток наш город
выглядит лучше всего? Правильно, в «белую ночь», часов в шесть утра.
На улицах никого, но чувства одиночества нет, город все равно кажется
живым и наполненным. Наш город прекрасен без нас. Отношение к
горожанам у Питера, как у благородного кота к хозяину: «Корми, убирай
и не мешай. Разрешаю побыть рядом и повосторгаться моей красотой.
Будешь плохо себя вести — поедешь в Москву». Но, несмотря на
социопатию, город умудряется заманивать на свои улицы интереснейших
людей. Они либо выбирают его для своего рождения, либо (если менее
удачливы) приезжают сюда после появления на свет. И если внимательно
смотреть по сторонам, то можно встретить тех, кто носит в себе «код
петербуржца». И не важно, стоит перед вами гениальный писатель или
забулдыга с Лиговского. Код проступает на лбу.

Дама-бомж
Невский проспект. Около двух часов ночи. Я шел пешком от площади
Восстания. Где-то в районе Фонтанки рядом со мной из воздуха
материализовалась дама-бомж. Описать ее одежду не представляется
возможным, но сразу понимаешь, что она бомж и дама в одном лице. В ней
было прекрасно все: от туфель до шляпки. Возраст тоже определить было
сложно, но думаю, она помнила площадь Восстания еще без нынешней
стелы. По направлению ее движения и взгляда стало понятно, что я
вызываю ее живой интерес.

Изображать фонарный столб с перегоревшей
лампочкой было невежливо по отношению к даме и бессмысленно по
отношению к бомжу. В итоге я был вынужден выслушать следующее:
— Молодой человек, у меня сегодня чрезвычайно низкое давление, в
связи с этим, не могли бы вы купить мне чашку кофе?
«Молодой человек» ответил:
— Осуществить покупку не готов, рад буду профинансировать.
Точку в разговоре поставила женщина:
— Не возражаю,— с достоинством произнесла она.

 

Интеллектуальный спор
Новогодние праздники. Утро. Люди делятся на тех, кто уже пьяный, и
тех, кто еще пьяный. Пересекаю сквер на Манежной, там где памятники
знаменитым архитекторам. Не жарко, но в общем и не холодно. На
скамейке приютилась парочка. Любят выпить и друг друга. Судя по всему,
оба чувства многолетние и взаимные. Возраст — неопределенный, равно
как род занятий и, скорее всего, место жительства. Издалека вижу, что
диспут идет серьезный, на повышенных тонах и с активной жестикуляцией.
Тем не менее лица светятся, а значит, спор философский. Мое появление
в сквере не могло остаться незамеченным, так как, кроме памятников и
голубей, зрителей у пары не было. И тут я весь такой трезвый.
Они разом замолчали, сфокусировав на мне остатки зрения. Я уверенно
топтал снег. Неожиданно на лице мужчины заиграла мысль, и он, выбрав
короткую, но кривую траекторию, подкатился ко мне с полукриком-полушепотом:
— Но вот вы-то! Вы! Сразу видно, образованный человек, объясните ей,—
он всем телом обернулся к подруге,— что Петропавловский собор построил
не Кваренги!
В блестевших выступившим алкоголем мутноватых глазах я увидел надежду
на справедливость. Не оправдать надежды такого человека было бы
свинством. От неожиданности я сразу забыл, кто построил собор и что
построил Кваренги. Знаток архитектуры смотрел на меня с мольбой, его
спутница начинала торжествовать. Мужичонка же словно съежился.
Но тут я достал из широких штанин шайтан-машинку товарища Джоббса.
Вопрошавший стал похож на индейца, увидевшего головорезов Кортеса.
Пока глаза моего нового друга закатывались обратно, интернет сообщил,
что Петропавловский собор построил Трезини. Я рассказал об этом
жаждущим истины. Мужик вырос на голову и, словно танк ИС-2, двинулся
назад. Подойдя к своей избраннице, он четко произнес: «Ну я же
говорил…», затем обернулся ко мне и поклонился.