Почему Кремлю не удастся провести в России честные выборы

В последнее время у околовластных политтехнологов формата Евгения Минченко или Константина Калачева вошел в моду жанр «слива совещания у Володина». Вот, мол, пишут они в ФБ, намедни Вячеслав Викторович опять собрал в администрации президента губернаторов, и опять грозил им пальцем, и опять давал установки — «выборы проводим честно, никаких фальсификаций, никаких вбросов, никаких ограничений конкуренции, будем за это строго наказывать».

Люди это читают и думают: «Володин и честные выборы, хахаха»; «АП и свободная конкуренции, вот умора». Особенно веселятся те, кто знает, как реально обстоят дела в регионах, где губернаторы (возможно, накануне вернувшиеся с накачки в АП) собирают уже свои совещания и дают своим подчиненным установки: «этот должен победить, этот проиграть, этого вообще регистрировать нельзя». «Работаем как обычно, Иван Петрович?», — спрашивают губернатора подчиненные. «Как всегда работали, так и работаем», — отвечает Иван Петрович.

Однако, значит ли это, что байки про «установки АП на честные выборы» — ложь? Я так не думаю. Я очень хорошо понимаю, зачем (с рациональной точки зрения) Кремлю нужны относительно честные выборы.

Политическая задача формирования лояльной управляемой Госдумы VII созыва им уже давно решена. Не менее 200 согласованных кандидатов будут избраны по одномандатным округам, в подавляющем большинстве которых не предвидится ни малейшей конкуренции. Это даст «Единой России» в новой Госдуме конституционное большинство даже при очень скромном результате в районе 35-40% по партийным спискам, а столько партия власти наберет, ничего не делая.

Понятно также, почему лично Вячеславу Володину не нужны фальсификации. Он слишком хорошо помнит, чему обязан собственным креслом главного администратора внутренней политики — выборы в Госдуму VI созыва в декабре 2011 года, массовые фальсификации, митинг обманутых наблюдателей на Чистых Прудах, и «болотно-сахаровский» протест, на несколько дней или недель заставившие Кремль серьезно испугаться. Прямым следствием этого испуга и стала замена Владислава Суркова на Володина, так что Володин очень четко понимает — нового испуга быть не должно. А чтобы не было митингов наблюдателей — не надо фальсифицировать там, где к этому есть предрасположенность, то есть в крупных городах. Благо, достаточно сел, глухих уголков, республик Северного Кавказа и регионов «специфической электоральной культуры» типа Кемеровской области или Мордовии, за счет которых можно обеспечить любой желаемый результат.

КОНТЕКСТ Выборы: методы подтасовок совершенствуются <address class="article-magazine article-body__related-article-magazine">Yle</address>09.08.2016 Выборы 2016 года — самые скучные в России <address class="article-magazine article-body__related-article-magazine">Bloomberg</address>10.07.2016 Выборы и оценочный лист для Путина <address class="article-magazine article-body__related-article-magazine">Council On Foreign Relations</address>21.06.2016 В России все под контролем <address class="article-magazine article-body__related-article-magazine">Sueddeutsche Zeitung</address>27.04.2016Наконец, легко понять, почему эта установка транслируется губернаторам. Именно региональные власти всегда выступали и выступают приводным ремнем в механизме фальсификации выборов. Раньше каждому региону просто давали плановое задание, сколько голосов и процентов за партию власти надо обеспечить. Сейчас это может быть устроено тоньше, но суть прежняя: АП же не сама обеспечивает правильное заполнение итоговых протоколов, за это отвечают чиновники на местах.

А еще, полагаю, Кремлю довольно интересно посмотреть на реальные результаты голосования в регионах (благо, как уже говорилось выше, в политическом смысле от них не зависит ничего), ведь за последние 15 лет власть последовательно разрушила все прочие механизмы обратной связи. Нет, за малым исключением, ни региональных политических сил, ни НКО, ни ярких независимых политиков, ни свободных СМИ — другими словами, нет никаких механизмов «выпуска пара», благодаря которым можно было бы заблаговременно диагностировать наличие в том или ином регионе проблем, очагов напряженности, прежде, чем котел вскипит и крышку сорвет. Неслучайно о голосовании в регионе часто говорят как о «референдуме доверия к губернатору». Так и есть. Кремлю, безусловно, важно понимать реальные, не нарисованные рейтинги партии власти и губернатора, как ее олицетворения, на местах. Это важный критерий работы глав регионов.

По большому-то счету, власти хочется, чтобы люди в стране жили нормально, «скромненько и степенненько» — чтобы не бунтовали, не мешали пилить бюджеты и качать нефть. Нет такой цели у Кремля: специально сделать жизнь людей хуже. Напротив, больше всего Кремлю хотелось бы вернуться к социальному контракту образца 2006-2007 годов: мы вам путевки в Турцию и кредитные иномарки, вы нам — спокойствие и полное одобрение того, как мы становимся мультимиллиардерами. Но вот только денег на реализацию этой схемы у федеральной власти больше нет: нефть подешевела, а количество желающих приобщиться к кормушке выросло. Поэтому задача «держать народ в накормленном и спокойном состоянии» делегируется вниз, на региональные и муниципальные уровни власти. Делегируется именно задача, но не деньги на ее выполнение.

Ситуация складывается как со знаменитыми «майскими указами»: губернатор должен в лепешку расшибиться, но обеспечить определенный уровень зарплаты бюджетников. При этом Москва пытается с каждым годом забирать из регионального бюджета все больше денег. Таким образом, задача оказывается нерешаемой; но кого это когда останавливало? «Назначили тебя региональным чиновником — и крутись как хочешь! А мы будем время от времени проверять, как хорошо у тебя получается. Вот будут выборы — и проверим», — такой месседж транслируют региональным руководителям в Кремле, в том числе и на совещаниях у Володина про «честные выборы». 

Беда в том, что все это очень хорошо понимают и губернаторы. Знают, как их будут оценивать. Знают, что «победителей не судят». Знают, что происходит с теми, кто не сдает тест. Поэтому-то, любая «накачка» в АП может иметь, разве что, обратный эффект. Возвращается Иван Петрович с установочного совещания, взмокший и бледный, в глазах белочки, чертики и Гайзер с Белых, и думает только об одном: как бы спокойно «референдум о доверии» пережить. Как? Да известно как.

Собственно, мы уже видели работу этого механизма во время так называемых праймериз «Единой России». Как известно, избирательные списки партии власти имеют в итоге очень отдаленное отношение к результатам праймериз — несмотря на то, что этот этап подготовки к выборам был крайне важен для АП как механизм выявления новых лиц, электорально привлекательных кандидатов, способных вдохнуть в список унылой партии чиновничества новую жизнь. Не получилось. Выигрывали одни, а в списках оказывались другие, все те же, как правило — действующие депутаты от территорий. Почему? Понятно почему: а зачем губернаторам эти самые новые лица в качестве конкурентов? Иван Петрович привык, что его интересы в Москве представляет и все вопросы в Москве решает депутат Петр Иванович, давний лоббист Урюпинской области; вот так и должно оставаться. И когда Петр Иванович (сто лет не появлявшийся в регионе, обрыдший и неинтересный избирателем) с треском проиграл праймериз, Иван Петрович приложил все усилия и весь свой административный вес, чтобы победителя праймериз из списка выкинуть, а Петра Ивановича туда поставить. Несмотря на все установки из АП.

Система управления страной настолько деградировала и деформировалась, что и лучшие побуждения не имеют никаких шансов быть реализованными. Володин может сколько угодно требовать «честных выборов» (в его, конечно, понимании; напоминаю, что выборы в Госдуму VII созыва априори не являются честными уже хотя бы потому, что на них незаконно не допущена «Партия Прогресса»), но система работает так, как она работает: на самосохранение, на консервацию. И порождая конфликты интересов между всеми звеньями пресловутой вертикали власти, тем самым разрушает себя изнутри.