УМЕРЕННО СВИДОМЫЙ ГРАЖДАНИН или ДОБРОВОЛЬЦЫ ЗАКОНЧИЛИСЬ.

Встретил вчера старого приятеля и мы от души поговорили с ним о новостях.

И, как ни странно, среди плохих новостей иногда встречались и хорошие.

Парадокс жизни вна странном образовании, именуемом украиной, состоит в том, что граждане, так и не заболевшие майдаунизмом, по-прежнему считают новости из России своими.

Парадокс заболевших этим заболеванием состоит в том, что, проникшись телевизионными новостями и дыша ядом на страну-агрессора, многие искренне не понимают простых вещей, и это непонимание вызывает горькую улыбку.

Как обычно, мы разговаривали негромко, вполголоса  (в Одессе вообще не принято орать, исключение составляют только цыгане и пьяные), а тут как бы и глухих не было, да и попасть на придурка можно запросто. И к тому же СБУ вновь открыло горячую линию для выявления сепаратистов.

По меткому определению, найденному мною в соцсетях, вна Украини , для того, чтобы быть объявленным сепаратистом, достаточно не носить вышыванку, не разговаривать на украинском языке и доброжелательно отзываться о России.

Поскольку мы с приятелем попадали под все три категории, да еще и позволяли себе толкование новостей, отличное от версии укросми, нас вполне уже можно было сдавать на эту самую горячую линию.

(Когда-нибудь, если мне случится дожить до этого момента, я соберу все статьи, которые написал за эти страшные годы и сделаю из них книгу, которую назову «Дневники оккупации». Даже сейчас интересно перечитывать написанное год или два назад, а спустя некоторое время, да еще и если все изменится, будет интереснее вдвойне.)

На вполне себе увлекательной теме сокращения вна Украини 4000(четырех тысяч) учителей, в собеседники к нам набился общий знакомый, которого мы оба приятелем не считали (а он, видимо, думал по-другому), который занимался розничной торговлей и с ходу стал жаловаться на застой и упадок в делах.

Когда-то я нормально к нему относился. Был он трудяга и деловар, пахал, как ломовая лошадь, дотошно высчитывал прибыли и убытки, потихоньку выкупал арендуемые торговые точки, чтобы не платить хозяину, и постепенно складывал копеечку к копеечке.

Ну, чтоб вам понятнее было, у него была родня в Германии и в Штатах, которая считала его бедным и несчастным, и подкидывала регулярно денежку на пропитание (для них это был акт милосердия, а для него – весьма ощутимое пополнение казны), и ношеные или распродажные вещи, которые здесь стоили немеряных денег).

Так что основная прибыль у него тратилась на продукты и снова вкладывалась в дело.

Чтобы не умалять его заслуг, могу также отметить, что цены у него всегда были божеские, ассортимент приличный и спрос покупателей на то, чем он торговал, удовлетворялся немедленно.

И сам он не брезговал никакой работой, таскал тачки, разгружал грузовики с товаром, никогда не давал почувствовать разницу в нашем имущественном положении и торговал на раскрученной точке, чтоб держать руку на пульсе и знать, что требуется покупателю.

В 2004 я был свидетелем того, как его штрафовали за то, что он продает сахар выше ценового минимума, а он кричал на комиссию, что не может продавать сахар дешевле, чем купил его на оптовом.

Для тех, кто не помнит или не в теме, напомню, что это было печальное время, когда нынешний президент Украины, отскакав на майдане и не получив особых преференций, скупил на корню весь сахар в стране и резко увеличил его стоимость, а ставшая премьером Тимошенко пыталась с этим бороться, установив чуть ли не законодательно ценовой минимум по продаже сахара за килограмм.

А вы как думаете, можно ли снизить продажную цену на товар, который находится у монополиста?

Если думаете, что да, то вы плохо учили политэкономию.

А вот капиталисты ее учат до сих пор. Потому что как бы не менялся общественный строй, схема Товар-Деньги-Товар, к примеру, все равно остается неизменной.

Так, мы что-то вильнули в сторону.

Этот самый знакомый стал спрашивать у меня, почему я давненько к нему не захаживал, а я обтекаемо отговаривался тем, что сильно обнищал, работаю на двух работах и у меня нет времени ходить на рынок.

А сам смотрел на него и вспоминал, как в конце июня 2014 подошел к его магазинчику купить банку кофе и застал его, вместе с сыном и грузчиком, за перекуром, став невольным свидетелем беседы, пока меня не заметили.

Все трое были слегка нетрезвы, все трое весело гоготали, и причиной их веселья было…(вот никогда не угадаете) очень понравившееся им выражение «майские шашлыки» по отношению к людям, погибшим в Доме Профсоюзов.

И все трое искренне считали, что люди убиты ПРАВИЛЬНО, и что так им и надо, ибо они посягали на их Украину.

Ну, грузчик-то, ладно, был из Винницкой области. А эти двое-знакомый и его сынок, жили давным-давно в Одесе. Правда, родня, подкидывавшая им денежек, всячески расписывала им прелести европейской жизни, и, прекрасно чувствуя себя и в Одессе, они возжелали европейских зарплат, чистых тротуаров (о которых знали опять-таки от родственников) и прочих благ цивилизации.

Прямая дорога некраины в Евросоюз на тот момент казалась им бесспорной, прямой и уже завоеванной, а то, что внушали им по телевизору, только подтверждало ПРАВИЛЬНОСТЬ УБИЙСТВА НА КУЛИКОВОМ ПОЛЕ.

Прошу прощения за большие буквы. Недавно модератор Макспарка удалил мой ответ, написанный заглавными буквами, объяснив это тем, что у них не принято так писать, а если я хочу привлечь внимание читателя, то мне следует воспользоваться иными способами художественной выразительности.

Если б я только владел теми средствами художественной выразительности, которые помогли бы мне дать вам возможность себе представить, каково это, когда прекрасным летним днем ты слышишь разговор человека, которого знаешь не один десяток лет (ну, то есть это ты думаешь, что знаешь) и в этом разговоре он спокойно одобряет убийство десятков людей, которых считает просто препятствием на пути к своему эуропэйському щастю.

Жена моя тогда болела и не выходила из дому, и отказывалась разговаривать с посторонними людьми, и не спала ночами, потому что старшая дочь и ее друзья чудом успели уйти с Куликова, а эти трое гоготали и радовались, и смачно прихлебывали пиво и снова и снова в их разговоре звучало омерзительное для меня словосочетание «майский шашлык», а перед глазами крутились фотографии страшных обгорелых трупов, сделанные храброй девочкой, у которой там погиб близкий человек…

И не купил я у него кофе, и перестал вообще что бы то ни было покупать, и в какой-то момент перестал с ним и здороваться.

Но приятель мой, который был несколько более философ, чем я, здороваться продолжал, и покупать продолжал. Потому что, следуя его рассуждениям, достаточно было просто игнорировать товары с Западной Украины, чтобы выразить свое презрение к майданутым.

Искренне уверенный в том, что он нам как бы приятель, подобно многим недалеким людям не замечая, что он помешал нашему конфиденциальному разговору, бизнесмен стал жаловаться нам на жизнь.

И на то, что нет многих российских товаров, на которых он хорошо зарабатывал. И на то, что российский «Жокей» стали расфасовывать на Украине, а люди, как только распробовали, перестали его покупать, и по-прежнему ищут российского производства, и что мою марку кофе, так же завозимую ранее, днем с огнем не сыскать, а люди, которые его давным-давно распробовали и оценили, по-прежнему его настойчиво требуют, и что поговаривают, что Украина хотела и этот кофе расфасовывать, да провайдер отказался из боязни уронить престиж торговой марки.

И что львовский кофе по-прежнему покупают крайне мало, а оптовики предлагают его все настойчивее, и что даже прежние старые покупатели, раньше набиравшие у него торбами, теперь все чаще здороваются и проходят мимо.

И что все ужасно подорожало и надоело слушать пенсионеров, которые ужасаются даже его минимальной наценке.

И опять о российских товарах, которые так настойчиво выискивали на рынке бойцы «Азова», которые перед этим топтали их на «Привозе», а еще несколько ранее, разгромившие некоторые магазины на рынке автомобильных запчастей, где торговали запчастями к российским же машинам.

А эти самые российские товары, как оказалось, составляли весьма существенную часть его доходов от розничной торговли.

«-Я вот посмотрел на них, когда они ко мне подходили, причем несколько раз, и все молодые, моложе моего сына, и как они маркировку на товарах изучали, а я ведь вывез их на склад еще утром, потому что нас предупредили. И у нас обошлось, а «Привоз» и «Успех»- там люди конкретно попали.

И вот, спрашивается, для чего все это сделали, и кому помешали российские товары? Мы ведь нормально на них зарабатывали.

И почему этому «Азову» позволяют творить такой беспредел? Ведь это же деньги, которые люди в товар вложили?»

А потом вдруг стал жаловаться, что пьет растворимый кофе, потому что рынок опять поднял аренду, а торговля все падает и падает, а денег у людей все меньше и меньше, а закупка все дороже и дороже, и тот дорогой кофе, который он раньше пил, теперь ему практически не по карману.

Хотел я у него спросить, присылают ли ему по-прежнему доллары и евро умные родственнички из Штатов и Европы, доллары и евро, стоимость которых выросла с тех пор в пересчете на гривну в три раза, но понял вдруг, что по-прежнему не желаю с ним разговаривать, а просто хочу, чтобы он ушел, и я не видел перед собой его рыла поганого, которое когда-то считал человеческим лицом.

И хотя умозрительно я понимал, что это и есть простой умеренно свидомый гражданин, которого создали средства массовой информации, совсем простой, не ходивший нацистскими маршами, не оравший на майданутых сборищах у Дюка, не убивавший на Куликовом Поле и даже не катавшийся на машинах на Автомайдане с жовто-блакытным прапором, что это, несмотря на всю его деловую хватку, точный расчет и трудоголизм, все равно морально убогое существо, которое за ценами на кофе не видело ничего кроме собственного упавшего навара и невозможности покупать дорогую любимую марку, но так и хотелось засадить ему с кулака под дых или хотя бы обложить матом.

Приятель мой, все-таки более философ, чем я, зная мою способность заводиться с пол-оборота, уже предусмотрительно сжимал мой локоть и всячески пытался спровадить знакомого.

А тот все никак не понимал, что мы говорили о своем, и он нам просто мешает.

И все продолжал пережевывать то, что мы уже закончили обговаривать.

И все никак не уходил с глаз, не понимая, что нам неинтересно его слушать и фактически не о чем с ним разговаривать.

И только когда он ушел- поджарый и мускулистый от тачек с товаром, коротко остриженный, поскольку на модельную стрижку у него никогда не было времени, загорелый специфически загаром рынка- торс темный, ноги из-под шортов бледные, а руки от локтя и шея темнее, потому что за прилавком он работает в футболке, мы вздохнули с облегчением.

Ну, и, понятное дело, немного, самую малость, посплетничали, хоть и не мужское это дело, о том, кто только что обломал нам обмен приятными и неприятными новостями.

Оказывается, в прошлом году у нашего знакомого угребли в военкомате сына, который пришел, купившись на сказочку об уточнении данных, и того самого сыночка, который вместе с папой гоготал над майским шашлыком, пришлось выкупать то ли за восемьсот то ли за тысячу долларов, чтобы он не попал ненароком на арену битвы за столь обожаемую им страну.

То есть когда убивали тех, кто эту страну не принимал, это было радостное событие, ибо то были сепары и колорады.

А вот когда твоего единственного сыночка за ту же страну будут убивать на Донбассе- это уже куда более печально. И этого следовало избежать.

Если вы читали мои статьи, то, возможно, помните историю о еще одном моем бывшем приятеле, который, не поддерживая якобы все, что творится в стране, тем не менее дал сыночку денег на экипировку, когда тот собрался идти вместе с приятелями добровольцем, чтобы защищать Украину от страны-агрессора, которая , по его мнению, воевала на Донбассе.

Итого похода этого Мальбрука стала смерть одного из его друзей и ранение двух других. Но это был хороший итог, потому что из трех с половиной тысяч уродцев, собранных с Одессы, Николаева и Херсона после подготовки в виде 3(трех) выстрелов из положения сидя, лежа и стоя, и накрытых собственной артиллерией, вернулось едва ли восемьсот человек.

Да и то, благодаря тому, что предприимчивый командир-одессит добазарился с ополченцами и у них было некоторое время, чтобы уходить. Бегом. Без вещей. Без пары минут на то, чтобы отдышаться.

Мы и этого знакомого вспомнили. И поязвили по поводу того, как у простого свидомого гражданина порыв пойти защищать страну в 2014 добровольцем, резко сменился на порыв убежать от обязательной воинской повинности в 2015.

А сейчас даже свидомая пресса вынуждена была признать, что в случае продолжения на Донбассе военных действий, придется вновь объявлять мобилизацию, которую уже неоднократно обещали не проводить.

Мобилизацию, которую насмешники из соцсетей уже давно именуют не иначе, как «могилизация».

И в этом случае речь идет не только о том, что простой свидомый гражданин норовит уклониться от обязательной воинской повинности, но даже и упоротые особи, оравшие на майданах по всей некраине тоже не хотят становиться пушечным мясом, а те, кто пошел в карбаты по зову нэньки, предпоситают не воевать на Донбассе, а шмонать одесские рынки в поисках российских товаров.

Но ведь умельцы у нас в Одессе всегда имеются, в особенности, когда дело касается нелегального провоза через границу и контрабанды, и азовцам довелось пережить немало неприятных минут, когда, найдя на прилавке красную икру, уж точно, по их мнению, производимую в России, они с удивлением обнаруживали на ней надпись о том, что икра произведена в Черкассах, заверенную украинским штрих-кодом.

Собственно, о большем нам и поговорить не довелось, потому что время, отведенное нами для обмена новостями и соображении, простой свидомый гражданин убил своими жалобами и стенаниями.

И если вы не услышали от меня ничего нового, то можете считать, что это я для себя сделал зарубку на память.

Чтобы никогда этого не забыть.

Чтобы не простить им своего разграбленного и изломанного города. Своей разрушенной жизни в нормальной стране. Своих детей, у которых не осталось будущего.

Чтобы помнить, каково это, когда ты в оккупации.

Виктор Гром.

Пиня и Чемергес. Привет вам пламенный