Язык мой – друг мой

Накануне в Государственной Думе прошли парламентские слушания на тему "Языковое многообразие Российской Федерации". Событие, что называется, рутинно-рабочее, не в жанре местной блогосферы. Да я и не собираюсь втягивать ее обитателей в содержательные аспекты дискуссии, тем более что увлеченность здесь - явно другими вопросами (справедливости ради, проблема национальной идентичности не менее актуальна для весьма многих наших сограждан, чем демонстрации и кадровые перестановки... Но - чур меня!).

Дело в том, что в этих слушаниях о языке как в капле воды отразились многие "трудности перевода" наших отношений с ПАСЕ, в частности, и с нашими зарубежными советчиками на тему "как обустроить Россию", в целом.

Главным сюжетом обсуждения была судьба Европейской Хартии региональных языков или языков меньшинств, которую Россия еще в 1996 году, то есть при вступлении в Совет Европы, обязалась подписать и ратифицировать в течение одного года.

Подписали спустя пять лет, в 2001-м, не ратифицировали до сих пор.

Тут бы и крикнуть гневно (многие и так не откажут себе в этом удовольствии, что бы я тут ни написал) - "вот они, бюрократы поганые, довели Россию-матушку до ручки, даже обязательства свои международные нагло не выполняют!..." и так далее. Но стоит поинтересоваться деталями, и выясняется немало любопытного.

Напомню, что вступая в Совет Европы, Россия подписалась под списком обязательств из примерно 25 позиций. В целом это значительно больше, чем у других тогдашних претендентов (хотя проблем по тем временам у всех было выше крыши). Да и вообще принятие на себя каких-либо обязательств - участь, постигшая только "новобранцев" и только после 1994 года, когда появилась процедура так называемого мониторинга. Ни Франция, ни Турция, ни даже Польша, успевшая вступить в Совет Европы раньше, на себя никаких обязательств не принимали и ни перед кем за них не отчитываются и поныне. Россия - отчитывается.

Ну да ладно. В конце концов, нас ни за язык, ни в Совет никто не тянул, да и со своим уставом лезть в него не пристало. Но в те самые пресловутые обязательства в случае России, как выяснилось впоследствии, напихали по обоюдному оптимистическому согласию всего сразу и по максимуму. Включая и упомянутую Хартию по языкам. На тот момент, что примечательно, она даже не вступила в силу (!). Да и по состоянию на сегодня ее ратифицировали всего 21 государство-член Совета Европы из 47, меньше половины и никого особенно на эту тему не прессуют. Но Россию - "обязать и принудить!", цель заявлена, годится все, не выполнил домашнее задание - двойка!

Хартия, замечу, - далеко не единственный пример "стахановского порыва" России 90-х быть в Европе святее всех пап. В разряд не подлежащих обсуждению односторонних обязательств нам вписали такие - в обычных случаях переговорные - сюжеты, как реституция культурных ценностей и возвращение собственности, требования на которую предъявили государства - члены Совета Европы, в частности, архивов, вывезенных в Москву в 1945 году, а также ряд требований из военной сферы (ДОВСЕ, Приднестровье) при том, что Совет Европы по Уставу (!) не занимается вопросами обороны...

Что тогда сыграло роковую роль в нашей сговорчивости, не знаю. Слепая ли и романтичная вера в то, что любые "европейские штучки" можно просто копипастить на наши реалии? Или же низкий профессионализм тогдашних переговорщиков (за подготовку к вступлению в Совет Европы отвечала команда Андрея Козырева)? Или стремление команды Ельцина подогнать желанный результат "Россия в Европе!" под предстоявшие в середине того же 1996 года выборы президента?

Остается гадать. Фактом же является то, что теперь Хартия, как и многие другие невыполненные, но явно завышенные обязательства России добавляют изрядного перцу к и без того многочисленным и реальным проблемам в нашем диалоге с Советом Европы.

Что еще любопытнее, Хартия, призванная защищать "малые" языки, была создана в условиях и для государств, где национальных меньшинств либо вообще нет по закону (Франция), либо можно пересчитать на пальцах одной или двух рук. Самое большое число таких меньшинств на пространстве Совета Европы - в Румынии, их там девятнадцать (видимо, включая столь много обсуждаемых сейчас цыган).

Но это без России. А в России этих меньшинств - за двести, да и статус у них может быть самый разный в зависимости от ситуации (например, татары в России - вторая по численности этническая группа, они же в Татарстане - титульная нация, а в Чувашии - меньшинство в 3% населения республики). О чем это я - о Хартии? Да нет. О Совете Европы? Тоже нет. Повторю (писал об этом раньше) - подавляющая часть того, что там делается, важно для России и нужно России, включая главный, основополагающий принцип для всего остального - принцип разделения властей и их независимости, чему нам еще учиться и учиться...

Я о мозгах, которые в России точно не хуже (и не о нобелевских лауреатах сейчас речь).

Заимствовать опыт - да, причем с благодарностью. Что, в числе прочего, и делали с коллегами на этой неделе в Страсбурге, где проходила очередная сессия ПАСЕ и где я, скажем, обсуждал возможность подключения Венецианской комиссии Совета Европы к работе над российским законопроектом о полиции.

Но не копировать чужой опыт автоматически и бездумно, только потому что кому-то "там" так кажется правильно.

Удивляет, с какой настойчивостью и при этом сколь примитивно-поверхностно порой пытаются навязать нам извне модели развития, действительно очень хорошо работающие в других условиях и просто по этой причине "обязанные" сгодиться и для нас. А когда не годятся (Хартия) - тут же начинается скорбный разговор про "неинтегрируемость" нашей страны и ее "чуждость" европейскому пути. Про трудности перевода - в прямом и в переносном смысле.

Мы не чужие друг другу в Европе и у нас один путь. Наша страна изрядно отстала от просвященной цивилизации в прошлом веке по большинству позиций, но в чем-то сохранила собственное, уникальное и успешное know how (те же полиэтничность и многоконфессиональность). Европейская культура жила и процветала веками именно потому, что не представляла собой набор догм в виде некоего "Краткого курса истории демократии", а умела вбирать в себя опыт и своеобразие своих национальных составляющих. Принудительная унификация может стать началом саморазрушения по советскому образцу, чего никто из нас, конечно же, не хотел бы.

В этом веке - в чем-то нагоняем, в чем-то продолжаем отставать. Шаг назад - два шага вперед. Наоборот тоже случается. Но пройдем этот путь не сорвавшись и до конца, лишь если протопчем его своими ногами, не высунув язык и со своей головой на плечах. Что уже и сделали многие наши более дальновидные партнеры за рубежом. Задача умного ученика - не просто выучить уроки из типовых учебников. Но еще и понять, как выученное применимо к твоей собственной жизни, к своему опыту. Научиться правильно учиться - понимать, а не зубрить - это тоже наука, в постижении которой мы продвинулись отнюдь не так далеко, как хотелось бы.