Низвержение Лужкова президентом Медведевым - это "подрыв устоев".

В доверии отказано всей системе московской коррупции, слитой с московской политикой и московской властью. Система давно расползлась по стране и стала привычной. Но родилась она в Москве и здесь достигла эталонного совершенства, на
которое ссылались все ее региональные подражатели. Еще первый мэр Москвы Попов заявил о праве чиновника на процент от сделки. Сегодня всякий платит чиновнику за все - но уже не за услуги, а за право получить уже оплаченное. Когда схема усложняется, ему придется доплатить еще и еще.
              Средняя цена взятки в Москве, по официальным данным, 330 тыс. рублей, что вдесятеро выше средней по России. Московская земля юридически феодальное владение - любой арендатор, помимо цены аренды, несет повинности перед городскими властями. Причем в отличие от крепостного, список повинностей неограничен и только растет.

              Лужков получил Москву в феодальный удел от Ельцина за политическую верность. Российское государство собиралось тогда наспех, из непрозрачных региональных кубиков. Новый президент просто менял кубики, ни одного не расковыривая. Это был постсоветский государственный принцип - пока ты верен, делай что хочешь. Медведев попрал именно этот принцип. Но Москва не Лужков, лужковский консенсус - вязкий социально-коррупционный строй, по-своему учитывающий
интересы всех социальных групп. Даже после ухода Лужкова эта система жизнеспособна, хотя и абсолютно несовместима с развитием. Половина коррупционного оборота страны - в Москве. Та система социальной защиты москвича, которой гордится Лужков, даже официально выплачивает москвичу чуть больше половины выделенного. Сорок процентов социальных бюджетов получают городские чиновники как зарплату. Это не считая украденного. Поняв, что российскую экономику никогда не удастся привести в порядок, пока работает московская коррупционная "течь", президент снял Лужкова. Этим он напугал систему, даже ранил ее, но не убил. Интрига в том, как далеко он пойдет теперь. Поэтому единственный вопрос: насколько глубоко недовольство московской коррупцией в руководстве страны. Ведь политическое будущее Лужкова возможно только в том случае, если ему дадут возможность "отползти" политически неповрежденным. В этом случае через некоторое время память сотрется, и я не исключаю политических комбинаций вокруг экс-мэра столицы. Они нужны прежде всего тем воровским кланам, что годами собирались вокруг "Тверской, 13" как линия обороны. А ресурсы этих кланов могут заинтересовать тех, кто готовится атаковать Медведева в перспективе выборов 2011-2012 года.

Впрочем, я не думаю, что Лужков
сможет уйти невредимым.
                   Если бы все эти годы шла дискуссия по повестке управления Москвой, сегодня Кремль мог бы выбирать между авторами лучших концепций и практиками, их поддерживающими. Но мэрия уничтожила даже возможность спора о Москве. Она боролась не только против критики Лужкова, а против всякого, кто высказывал мнения о состоянии города. Судебно-адвокатский спецназ мэрии отбил охоту к дискуссиям, похоронив экспертное сообщество столицы. Сегодня Кремлю придется действовать наугад, и новый мэр неизбежно будет назначен исходя из политических критериев.

А что и как спасать в городе, он узнает после, уже эмпирически, когда займет свой кабинет. Есть риск, что новый мэр попадет в объятья старых кланов. Мы же помним,
что Гавриил Попов, выбранный мэром Москвы и ничегошеньки не понимающий в делах, натворил серией некомпетентных решений.
                    Например, он уничтожил московское такси как явление тем, что передал таксопарк таксистам. В итоге 20 лет спустя Москва - единственный город Европы, где таксист сам решает, включать ему счетчик или не включать, везти вас или не везти. Таксист теперь тоже маленький Лужков. Он тоже "крепкий хозяйственник" и лучше вас знает, сколько с вас взять и куда везти.

                  Не секрет, что все партии проходили в Мосгордуму путем долгих и трудных переговоров с Юрием Лужковым. И если итоги последних выборов будут оспорены, новое руководство Москвы потеряет политическую базу. В этом случае ему пришлось бы
опираться на те же московские теневые кланы. А те постараются поставить его под контроль. Но если говорить о том, кто пострадал больше от самовластия Юрия Лужкова, то больше всех досталось его родной партии "Единая Россия". С момента создания партии ее руководство узнавало о происходящем в московской организации только со
слов самого Лужкова. Организация выборов в Москве также была эксклюзивным искусством московского мэра. Это абсолютно закрытая система, автор которой теперь пытается своим письмом учить президента демократии. Теперь именно московская организация "ЕР" первой должна дать оценку состоянию дел в городе и своему положению после выхода из-под мэрской бархатной тирании.