О чем плачут дети

На крестины принесли малыша. Сначала он улыбался, тянул ручки даже к незнакомым людям, умиляя родню. Но, с началом чтения «запретительных» молитв, когда священник именем Господа запрещает сатане действовать в оглашенном, – с последним начало твориться что-то неладное. Он принялся хныкать, капризничать, плакать, словно его что-нибудь мучило. Дальше - больше: к концу чтения четвёртой молитвы уже никто не мог его успокоить, даже родная мама. Малыш кричал, плакал, вырывался из рук, повторяя всё время только одно: «Не хочу, не хочу!..»

"К началу крещения мальчонка уже визжал и брыкался, царапался и плевался к изумлению и огорчению многочисленной родни. Брыкался он и в купели, а первое, что попытался сделать после крещения – это сорвать только что надетый на него крестик. Чтобы помазать его миром пришлось уже призывать мужчин. Малыш истерически визжал, плевался, отпихивал всех руками и ногами и, неистово крутя головой, извиваясь всем телом, не давал помазать себя святым миром.

И вот посреди этой шумной битвы, когда двое крёстных едва удерживали трёхлетнего младенца, я подумал: А что сказали бы обо всём этом ревностные адепты «ювенальной юстиции»? Ребёнка как минимум должны были бы изъять из семьи, где так жестоко «попирают» свободу и права малыша. Ну а родителей, конечно, надо наказать примерно, штрафом, а желательно и за решётку упрятать, чтобы другим не повадно было!"

***


Куда влечёт человека свобода? Вопрос не праздный. И является ли свобода высшей и безусловной ценностью? Для того, кто не верит в Бога и в высшее призвание души – несомненно, является. Но мы верим, что высшая ценность – это достижение единства души с Богом и свобода лишь необходимое условие этого единства, возможность совершения выбора. Больше того – «естественное» развитие человеческой личности вовсе не влечёт человека к добру. Напротив, сама природа человека, со времён грехопадения Адама гораздо более склонна к греху, чем к добродетели. А «естественное» следствие греха - страдание, разрушение и смерть. Душа не может пребывать в «нейтральном» состоянии, об этом единодушно говорят святые отцы. Она либо деградирует, сочетаясь злу, либо совершенствуется, приобщаясь Божественной благодати.

Я не юрист, но и мне понятно, что безусловный приоритет «свободы» – краеугольный камень либерализма – зиждется на представлении, что благо вещь относительная. Но с точки зрения православной веры свобода не мыслима без ясного представления об Истине: «Познаете Истину и Истина сделает Вас свободными» (Ин. 8, 32), - говорит Господь Своим ученикам. И Истина эта - не только нравственное учение, а Божественная личность Иисуса Христа, познание Которого и делает человека свободным от рабства греху.

За душу каждого человека идёт борьба не с момента рождения даже, а с самого зачатия. Сатана - «человекоубийца искони» (Ин. 8,44) - старается всеми силами овладеть душой человека, склонить её на путь греха и увлечь в погибель. Так продолжается борьба сатаны с Богом, ибо каждый человек сотворён по образу и подобию Божию и призван к духовному единству с Ним, к полноте радости и вечной жизни. Сам этот замысел, высота призвания человеческого ненавистны сатане и потому он старается как можно раньше овладеть душой. Сделать ему это тем более удобно, что младенец не родится безгрешным, а наследует греховную природу, начатки страстей от своих родителей.

Но как же беспечны бывают мамы и папы! Зачастую даже люди, считающие себя православными, думают, что душа ребёнка «по природе своей» добра и ничего «специально» делать для её освящения и защиты не нужно. Ну, разве что нитку красную повязать на ручку «от сглаза» - это пожалуйста, это на каждом шагу встречается… Но если сами родители не стараются жить по-христиански, то и ребёнок постепенно сживается, срастается с тем «естественным» миром, который «лежит во зле» (1Ин. 5,19). И никакие нитки, булавки и обереги здесь, конечно, помочь не могут.



«Свободное и естественное» течение жизни влечёт человека к погибели и если это до поры до времени не очевидно, то момент прозрения оказывается иногда трагически поздним. Это как человек, плывущий на лодке посередине реки. Если человек не знает, что впереди его ждёт Ниагарский водопад – он спокоен и счастлив. Но счастье и спокойствие в этом случае – ошибка, залог неминуемой гибели. И, напротив, чтобы человеку избежать страданий и ужасной смерти - ему нужно проявить максимум «беспокойства», чтобы успеть причалить к берегу до критической точки невозврата.

Апостол Павел говорит очень важные в нашем контексте слова. Он говорит, что и «праведник едва спасается» (1 Пет. 4,17). Эти слова ясно дают понять, что для беспечности у нас нет никаких оснований, что мы должны стараться в меру своих сил с Божьей помощью строить свою жизнь по-христиански. Строить так, чтобы благодать Божья покрывала не только нас, но и наших деток, чтобы они не плакали потом о беспечности взрослых, о том, что те позволили греху «свободно» укорениться, прорасти в душе, обрекая её на страдания.

Родители, далёкие от церковной жизни, не спешат крестить ребёнка, говоря: «Пусть подрастёт немного». Но ведь и страсти, греховные болезни, незримые нити, связывающие ребёнка с духами тьмы, крепнут, так что младенец, не ведая того, становится, страшно сказать – друг бесам: по духу, по настроению своему, по своим привычкам и устремлениям.

Дух Святой и дух этого мира, лежащего во зле, непримиримы. В Священном Писании говорится, что «дружба с миром есть вражда против Бога» (Иак. 4,4). Родители, не стремящиеся жить духовной жизнью, неизбежно, своим бездействием, воспитывают в ребёнке «естественную» любовь ко греху. Вот почему во время чтения «запретительных молитв» начинается мучение ребёнка – рвутся тончайшие душевные связи с духами тьмы. Бесовские энергии отступают от ребёнка, не выдерживая действия благодати Духа Святого и этот отход, разрыв воспринимается болезненно именно потому, что по нерадению близких людей эти энергии как бы срослись с душой, стали с ней единым целым. Страшно сказать! Но это так. Во время Таинства Крещения, Миропомазания – бесы отступают от души, уходят из неё, но уходят трудно, разрывая союз, мучая человека, который сжился с ними и стал как бы одним целым.

Обычно, после завершения Таинства такой ребёнок засыпает в изнеможении. Он освободился от рабства греху, родился для новой, благодатной жизни и так хочется, чтобы эта жизнь, молитвами и стараниями близких людей, крёстных родителей, состоялась. Так хочется! Потому, что в обратном случае происходит по притче – изгнанный бес возвращается, и, найдя «дом души» выметенным и убранным, идёт и приводит с собою семь бесов «злее себя».

И пресловутая свобода ребёнка от власти родителей, - которую так рьяно и однобоко защищают адепты ювенальной юстиции, – это ничто иное, как свобода нравственного и духовного разложения, защита права на духовную и нравственную гибель.

Без наказания невозможно учение. Об этом однозначно и во многих местах говорит Священное Писание, более того – «Господь кого любит, того наказывает» (Евр. 12,6). Без наказания за грех невозможно воспитание, невозможно внушить ребёнку понятия о добре и зле, о благе первого и о губительности последнего. Наказание за грех – это напоминание о том, что последствия греха всегда горьки. Если не наказывать детей, если не ограждать их от зла, если не прививать им начатки добра, пусть даже с усилием, властно, но с усилием разумным – то ребёнок будет срастаться со злом, станет его рабом, пойдёт по пространному пути, ведущему в погибель, в вечную муку! Задача взрослых - учить детей отвращаться от зла и творить благо. Научить первому невозможно без наказания, а второму - без примера, но и то и другое должно быть объято и осмыслено «совокупностью совершенств» - любовью."