Доказательная база

Одним из самых излюбленных аргументов людей, стремящихся опровергнуть, то что материалы следственных и судебных процессов 1937-38 годов содержат в себе лишь признательные показания осужденных лиц.

Обычно аргументы либералов звучат так:

«Никаких данных, кроме выбитых показаний арестованных, о существовании военного или иного заговора против Сталина нет.»

Что можно на это сказать?

Во первых сразу бросается предвзятость авторов, с чего они так категорично решили, что показания выбивали силой? Этого никто не доказал. Но это лишь детали.

Куда важно другое. Каких конкретно доказательств они хотят по делу о военно-политическом заговоре?

Документов? Но это почти невозможно, потому что заговорщики никогда не ведут документооборота. Почему так?

Все просто – дело в конспирации, ведь любой документ, пропавший не в те руки, может разоблачить весь заговор и его участников.

Всемирная история государственных переворотом сложила определенный механизм их планирования и осуществления, которая практически отрицает материальную составляющую этого дела.

 ...................................

Вот пример, свержение Петра третьего

 

Нет ни одного документа, который указывал бы на существование и планирование заговора против императора

Заговорщики соблюдая конспирацию действовали исключительно устными сообщениями

Если бы Петр разоблачил бы заговор, ему пришлось бы строить дело на показаниях обвиняемых и тогда его стали бы обвинять в «фальсификациях»

……………

Иронично, но именно фактом своего свержения он доказал факт существования заговора против себя

 

Так каких же доказательств хотят либералы?

При этом замечу, что утверждение о том, что все дела строились только на одних признаниях не совсем верен.

В качестве доказательств выступали следующими:

  • Признательные показания обвиняемых
  • Протоколы очных ставок между обвиняемыми
  • Показания лидеров оппозиции на трех открытых процессах
  • Агентурные сообщения о заговоре
  • Дипломатические сообщения от представителей зарубежных стран о заговоре

Так что не только на одних показаниях все строилось. Такие вот детали.

Далее вопрос о законности и качестве следствия.

……………………………….

Существуют определенные невидимые законы в области социальной психологии. Это касается предвзятого отношения к некоторым процессам происходившим при советской власти.

В этом свете очень предвзято отношение к следственным процессам, которое вело НКВД.

Либералы обычно говорят так:

«В «застенках» НКВД обвиняемые испытывали муки ада, их пытали и выбивали показания. Поэтому они все оговаривали себя, признавались в вредительстве и шпионаже»

Примерно так. Эта точка зрения как я уже писал очень предвзятая, потому что – с чего они так уверены, что всех обвиняемых пытали?

Тут встает вопрос – а ныне все осужденные, сидящие в тюрьмах тоже невиновны? оНи тоже прошли муки ада? Нам сегодня надо всех освободить?

Вот слабое место либерального мышления – они ни что не могут доказать, но преисполнены уверенности, что было именно так как они считают.

Как можно квалифицировать пытки?

Пытки– незаконная физическая мера, применяемая к арестованным лицам, для получения от них нужных следствию показаний.

Пытки как мера является болезнью всех силовых структур в любой стране мира. В России, в «демократичных» европейских странах и США каждый год десятки и сотни полицейских снимаются с своих должностей за применение неправомерных средств по отношению к арестованным лицам.

Но это не дает основания говорить, что все обвиняемые там невинны и подвергаются пыткам. Конечно же, нет.

В НКВД, как и в любом другом силовом «органе», тоже были случаи применения пыток. Сотни высокопоставленных чекистов только в 1938-1940-х годах были осуждены за вот такие меры.

Это говорит, что борьба с пытками велась и не шуточная – чистки от «липачей» показывали другим чекистам, что так делать не стоит, не нужно нарушать закон.

Но надо разобрать сам процесс применения незаконных мер в основном зависели от двух факторов:

  • От личных качеств следователя
  • От статуса самого обвиняемого

В первом случае многое зависело от следователя – от его добросовестности или наоборот, подлости и бесчестности. Честный следователь не стал бы применять пытки.

Не забываем – следователи НКВД не какие-то «вурдалаки», а такие же люди как и мы с вами. Среди них были и хорошие люди, были и мерзавцы. Так что не надо всех мести под одну гребенку.

Во втором случае важную роль играл статус обвиняемого. К высокопоставленным обвиняемым ( военным, чекистам, членам ЦК и т.д) пытки применялись крайне редко.

Напротив, к простым людям  (крестьянам, рабочим, домохозяйкам) пытки применялись чаще, простые люди, попадая под следствие, были более бесправны, чем лица, имевшие высокий статус.

Именно по простым людям пришелся основной удар репрессий.

……………………….

Это все было первое, что важно было подчеркнуть. Второе – нужно понять, как работали сами добросовестные следователи.

Задача следователя разобраться в сущности дела, доказать виновность подследственного или напротив его невиновность, если есть на то конкретные основания.

Если следователь хочет доказать невиновность обвиняемого, состоящего в определенной преступной группе, ему нужно получить от него признательные показания. Это не так легко как кажется на первый взгляд.

Что на практике обычно делают следователи? Анализ уголовных процессов говорит о том, что следователю важно найти в преступной группе «слабое звено».

Люди все разные, есть стойкие, а есть и не очень. Последних легко «расколоть» на признание , путем предъявления имеющихся у следствия фактов.

Если «слабое звено» начинает давать признание, тогда это откроет путь следствию к другим членам преступной группы, даст основания их задержать.

После ареста других лиц входящих в преступную группу, следствию нужно получить показания от других участников преступной группы.

Следователи походу дела могли постепенно (не сразу)  разглашать обвиняемому имеющийся у них на руках компрометирующий материал.

…………………………………

Третье – надо понять как вели себя обвиняемые. Это очень важно.  Обвиняемые вели себя чаще всего так.

  1. Полное признание

Подследственные соглашались сотрудничать со следствием и давали признательные показания

  1. Отказ от дачи признательных показаний

Этот метод назывался «глухим запирательством», когда обвиняемые наотрез отказывались идти на встречу следователям.

  1. Признание и отказ от признания

Обвиняемые сначала давали признательные показания, но затем отказывались от них. Следователи более не могли добиться от них признательных показаний.

  1. Признание и отказ от части признательных показаний

В этом случае обвиняемые сначала дают полный комплекс показаний, но затем начинают «играть» со следствием, отказываясь от большей части своих признаний

Как правило, подследственные старались избавится от наиболее тяжких обвинений

Разное поведение подследственных прямо говорит что пыток. Если пытки бы применялись повсеместно—все подследственные бы признавались. Никому не под силу выдержать физические истязания.

Но все ли признавали себя виновными? На самом деле нет. Здесь я приведу лишь несколько примеров из множества

 

№1. Дело «Клубок», дело о заговоре в Кремле

В этом деле 14 из 30 осужденных военной коллегией Верховного суда виновными себя не признали, десять признали свою вину только в том, что слышали «антисоветские» или «клеветнические» разговоры от других лиц, а в террористической деятельности вину свою отрицали, при этом отвергнув свое участие в заговоре.

И только шестеро признали себя виновными в террористических намерениях против Сталина. Среди них брат и племянник Каменева, Муханова, Чернявский, Синани-Скалов и Гардин-Гейер.

Все это говорит о том, что пытки к обвиняемым по этому резонансному делу не применялись

№ 2. Адмирал Александр Кожанов

История этого дела хорошо задокументирована, есть опубликованные протоколы допросов и очных ставок, при помощи которых следователи пытались сломить сопротивление арестованного адмирала.

Но на всех допросах он твердо отрицал вину, а на очных ставках заявлял, что десятки людей, которые его обличали лгут. Огульно обвиняя всех во лжи, он наотрез отказывался от признания.

Это указывает на то, что в следствии по делу о заговоре военных в командовании Черноморфлота пытки не применялись, к Кожанову точно.

№ 3. Николай Бухарин

Тот пример, когда обвиняемый начинает «играть» с следствием. Сначала находясь в тюрьме он признал основные пункты обвинения, прежде всего участие в политическом терроре.

Но затем он изменил показания, отказавшись от признания в том, что руководил политическим террором, ограничившись тем, что признал свое участие в группе «правых». Следствие долго и безуспешно пыталось вернуть его в лоно прежних показаний, но так и не смогло этого сделать

 

На открытом процессе Бухарин гнул свою позицию, отказываясь повиноваться мнению следствия.

 

№ 4. Николай Ежов

Еще один пример того, как обвиняемый сначала признал свою вину в шпионаже, заговоре и фальсификации дел, но затем постепенно отказался от них. Следствие долго пыталось принудить его к даче первоначальных показаний, но Ежов играл в «непризнанку»

 Этот св

Николай Ежов полностью отрицал свою вину, он отрицал шпионаж, заговор и даже участие в фальсификации дел

И позже на суде он гнул эту линию

 

№ 5. Станислав Реденс

Этот чекист входивший в число кровавых «рекордсменов» по количеству репрессированных лиц, полностью отказывался от какого либо признания.

В течение 1,5 года он твердо отрицал свою вину в шпионаже, заговоре и фальсификациях дел

 

Этот с виду безобидный человек --кровавый "карлик" Станислав Реденс

На следствии наотрез отказывался от признания – он видите ли не шпион, не заговорщик, признав лишь участие в фальсификации дел

Лаврентию Берии так и не удалось к концу следствия получит признание ключевых фигурантов заговора в НКВД -- Реденса и Ежова

 ...............................

Это лишь несколько примеров из большого множества которым ясно указывают, что пытки к обвиняемым не применялись. Сталин всегда был против пыток и во всех резонансных делах, бывших на контроле Политбюро, он не допускал их