О партизанах, присяжных и тех, кто нас защищает

Приморский краевой суд вынес частично оправдательный приговор при повторном рассмотрении некогда очень резонансного дела о банде так называемых «приморских партизан».

Дело рассматривалось судом присяжных, которые сочли, что вина «партизан» по одному из эпизодов дела является недоказанной. В результате, двое подсудимый (которые в иных эпизодах не обвинялись) были освобождены в зале суда.

В отличие от 2010 года, когда дело шумело на всю страну и вызывало противоречивые эмоции у граждан, в 2016-м реакция общества в целом была спокойной. Во всяком случае, я особо эмоциональных высказываний после оправдательного вердикта не наблюдал. В сети если кто и выражал удовлетворение решением суда, то лишь по той причине, что правосудие свершилось.

Еще раз отмечу, речь шла о недоказанности, по мнению присяжных, лишь одного эпизода дела. То есть — отделили зерна от плевел, разобрались, вот и хорошо.

Однако прокуратура, органы следствия, депутаты Госдумы и экспертное сообщество отреагировало на результат повторного рассмотрения дела, мягко говоря, странно. И в очередной раз под раздачу попали не следствие, не сторона обвинения, не суд и даже не оправданные подсудимые, а сам институт присяжных заседателей

Снова идут разговоры о «юридической неграмотности» народа и звучат рассуждения о «силе и слабости» суда присяжных. И снова оправдательный вердикт собираются оспорить.

Но — обо всем по порядку.

В чем, если вкратце, состоит суть дела?

Организованная группа лиц, вооруженная огнестрельным оружием, в период с февраля по июнь 2010 года совершила ряд нападений на сотрудников правоохранительных органов, часть из которых закончились убийствами.

Кроме того, указанная группа похищала оружие и боеприпасы, незаконно удерживали людей (в случае с гражданскими, правда, обошлось без жертв), совершали хищения ( в основном продуктов, ружей и боеприпасов) и угоны транспорта.

В этом участники группы сами сознались еще до того, как были задержаны в своем видео, выложенном в интернет (позднее видео было признано экстремистским и удалено). Эти факты были доказаны в ходе судебного процесса с участием присяжных в 2014 году. По ним у стороны защиты не было возражений. И все эти факты в ходе повторного судебного разбирательства не оспаривались.

Однако с самого начала следственных действий банде инкриминировался еще один эпизод, произошедший задолго до начала «партизанских действий». По версии следствия в сентябре 2009 года та же группа лиц убила четырех жителей поселка Кировский (предположительно, охранников конопляных полей и склада наркотиков), завладела наркотическими веществами, автомобилем и другим имуществом потерпевших.

Именно с этим эпизодом с самого начала судебного разбирательства возникли проблемы. У стороны обвинения катастрофически не хватало улик. Кроме того, именно в этом преступлении подсудимые отказывались признаваться, хотя свою вину в прочих признали.

И именно по данному эпизоду первоначальный приговор был отменен Верховным Судом РФ и направлен на повторное рассмотрение, в ходе которого присяжные сочли, что у обвинения нет доказательств причастности «партизан» к убийству в Кировском.

По мнению стороны защиты, при прошлом судебном рассмотрении кировский эпизод попросту утонул в море документов. Кроме того, документооборот был нарушен кражей трех томов уголовного дела. По одной версии, в этих томах содержались имена взяточников из числа правоохранителей. По другой — всему вина неразбериха. По третьей — документы вообще не были похищены, а изъяты намеренно…

Так или иначе, но на нестыковки в версии следствия сторона защиты вышла лишь после окончания первого процесса. Последовали апелляции, закончившиеся решением Верховного Суда о частичном пересмотре дела.

Здесь надо сделать одно важное замечание. Верховный Суд не рассматривал дело по существу. Он лишь согласился с доводами защиты о процессуальных нарушениях, в связи с чем и отменил (частично!) первоначальный приговор суда первой инстанции.

Это стандартная практика. Решение ВС РФ не означало ни невиновности подсудимых, ни их виновности. Оно не означало и того, что в кировском эпизоде есть только процессуальные нарушения. Высшая инстанция постановила лишь, что дело должно быть пересмотрено, поскольку формальные основания к тому есть. Точка.

И вот когда при повторном рассмотрении присяжные смотрели непосредственно на кировский эпизод, доводы обвинения показались им неубедительными. И последовало оправдание.

Прокуратура немедленно объявила о том, что будет обжаловать решение суда.

Вообще говоря, норма нашего законодательства, согласно которой у обвинения и надзорных органов (прокуратуры) есть возможность обжаловать и отменить оправдательный приговор, основанный на вердикте присяжных, является, на мой взгляд, порочной. Закон в этой части надо менять

Оправдательные договоры мало где в мире пересматриваются.

Оправдательные вердикты присяжных — тем более. Как правило, пересмотреть их можно лишь в случае доказанного преступного сговора между участниками процесса. При этом стороне обвинения надо еще доказать, что такой сговор непосредственно повлиял на вердикт.

У нас же оправдательный приговор, вынесенный на основании решения коллегии присяжных, можно отменить по любому формальному основанию. И как правило, если обвинение будет стоять на своем до конца, фигурант все равно рано или поздно уедет в места не столь отдаленные.

Дело тут, разумеется, не в международном опыте и не в том, что все сотрудники наших следственных органов по тем или иным причинам стремятся «закатать кого надо, а не настоящих виновных».

Дело в том, что даже самый честный представитель обвинения заинтересован в том, чтобы выиграть дело. Судебные процессы у нас, как и в большинстве стран, состязательные. Они даже в советский период формально были такими. А состязание предполагает стремление к победе. Этого требует честолюбие, начальство и корпоративная солидарность.

Но что толку от состязательности, когда любой матч можно переиграть? Причем переиграть в пользу команды, которая заведомо сильней?

На стороне обвинения — весь следственный аппарат с сыщиками, криминалистическими лабораториями, десятилетиями наработанными методиками допросов, спецтехникой, служебными собаками, транспортом, средствами наблюдения и т.д.

На стороне подсудимого — только он сам и его адвокат.

И еще большой вопрос, нейтрален ли профессиональный судья. Не потому что он взяточник или подчиняется телефонному праву. Такое, если честно, практически не случается, я не об этом. Судья — тоже член корпорации. А у корпорации этой есть свои традиции. И подсудимый с его адвокатом для этой корпорации — люди чужие, в то время как обвинители — так сказать, смежники.

Вот поэтому и существует институт присяжных. И если уж коллегии обычных граждан профессиональный обвинитель, опираясь на весь следственный аппарат, физические улики и показания свидетелей, не смог убедительно доказать, что имярек виновен, то всё, этот «матч» проигран, причем без права реванша.

Право «реванша» подсудимого — другое дело. Он изначально находится в более уязвимом положении, чем обвинение. Собственно говоря, именно поэтому по нашей Конституции любые сомнения в виновности лица трактуются в его пользу.

И сомнения эти должны быть высказаны не прокурором и даже не судьей, а кем-то, кто к данному делу никакого отношения не имеет. Коллегией присяжных заседателей.

Совершенен ли этот институт? Конечно нет. Как несовершенен практически каждый элемент земной системы правосудия. Суд присяжных не дает гарантии верного вердикта в 100% случаев. Он лишь гарантирует (и то не полностью) честную игру

Опять же — только в том случае, если обвинение не может ее переигрывать до победного конца.

Кстати говоря, железобетонная неотменяемость оправдательного вердикта присяжных является залогом повышения качества следствия и гособвинения. Нельзя сыграть хорошо «когда-нибудь потом» — попытка только одна.

Да и доверие общества к правоохранительной и судебной системам будет повышаться только в том случае, если граждане будут видеть честную игру. Лучшее доказательство такой честности — наличие коллегии присяжных, состоящих из таких же граждан.

А вот снисходительно-менторская критика института присяжных — это прямой путь к воспитанию в обществе правового нигилизма. Да и просто проявление неуважения к собственному народу.

В 2010 году так называемым «приморским партизанам» сочувствовало немало людей. И понять эти настроения можно. Принять нельзя. Целостность общества и государства находится под угрозой каждый раз, когда кто-то берет в руки оружие и начинает убивать, из мести или еще по каким-либо причинам. Тем более, когда убивают полицейских. И не важно, были ли эти полицейскими кристально честными правоохранителями или оборотнями в погонах.

Нельзя добиться правосудия, справедливости и законности, действуя в обход закона.

Точно так же целостность общества и государства нарушается, когда под сомнения ставится суд присяжных. Не получится повысить уровень правового сознания у граждан и уважения к полиции и судебной системе, если прилюдно топтать ногами практически единственный институт этой системы, пользующийся доверием граждан.

Обрети тут: https://um.plus/2016/07/22/sudebnye-partizany/