НЕ ВСЯКО ЛЫКО В СТРОКУ

 

МОЖЕТ ЛИ ПРОЕКТ РУХНУТЬ НЕ НАЧАВШИСЬ 

ПРИЧИНЫ И ИХ СЛЕДСТВИЯ

 

 

Бурная реакция нобелевского лауреата Андрея Гейма на приглашение в Сколково, за которой последовала предсказуемая обида Максима Соколова, посоветовавшего вовсе не приглашать в Россию ее хулителей, очень ярко показывают, в чем слабость национальных планов по созданию под Москвой второй Кремниевой долины.

 

"Считают, что если они кому-нибудь отсыпят мешок золота, то можно всех пригласить?" – говорит, если верить РСН, Гейм. "Вроде бы ничего низменного и непристойного ему не предлагали", - удивляется Соколов и прогнозирует, что когда в России что-то начнет получаться, "те, кому надо, сами предложат свои услуги". С первого взгляда, гнев Гейма непонятен – как бы нас ни сердило сочетание слов "наука" и "рынок", ученые вроде бы давно уже стремятся работать именно там, где платят больше. Но в глазах Гейма такое приглашение выглядит насилием – как если бы за рукав в Сколково тянули. Державники недоумевают: деньги даем, работать предлагаем на будущее великой страны, а вы кочевряжитесь.

 

И вот тут выясняется, что мы (государство и российские граждане), говоря о Сколкове, не можем представить себе ничего, кроме модернизированной бериевской шарашки. Тот же командно-административный подход. Только вместо "мы тэбя расстрэляем" – "мы Вас покупаем". А ведь именно на стадии "шарашек" выяснилось, что командно-административная модель проигрывает рыночной. Что никакое наказание не может заставить человека поднять эффективность своего труда выше той планки, которую играючи преодолевает работающий за... И вот если мы скажем: "за доллар", то получим модель той ошибки, которую делает наше государство при попытке возродить науку. В нашем нерыночном представлении работают всегда "за" что-то: за возможность избежать наказания (кнут), за деньги (пряник). В этом месте кто-нибудь обязательно "догадается" и добавит, что можно работать за свою страну и свой народ – но это будет еще одно "за".

В рыночных же условиях работают не "за", а "как". Есть в университете свободная позиция и десять конкурентов на нее – вот и модель. Можно просто купить ученого, но это крайне нерационально, потому что пока ты будешь гоняться за своим избранником и тянуть его на аркане, десять специалистов такого же уровня сами подадут заявки на открывшуюся в соседней конторе вакансию. Рынок потому и выигрывает, что обладает огромным самоорганизующимся потенциалом. Жители мегаполиса, желающие позавтракать, справятся с задачей изготовления двух миллионов бутербродов и миллиона чашечек кофе гораздо быстрее, чем сотня охрипших от крика администраторов – хоть с автоматами, хоть с чемоданами денег.

 

Для нормального роста Сколково должно начинаться не с поиска "звезд", а с построения простенькой и нормально работающей модели очень среднего западного научного учреждения. Уже потом можно будет накачивать этот научный центр большими деньгами, стараясь вывести его в мировые лидеры. Надо открыть какое-то количество позиций, привлекательных для тех, кому сложно конкурировать в Европе и США. Набрать ученых даже не второго, а третьего ряда. У человека, который не имеет шансов найти должность, скажем, на $40 тысяч, будут все резоны уехать за $30 – 40 в Россию. Почему нет? И совсем скоро обнаружится, что на эти вакансии есть конкурс. С этого момента, и только с этого, система заработает. Тогда уже следует открывать высокооплачиваемые позиции, а там – на сколько у государства хватит денег и желания. А там уже, глядишь, среди заявок обнаружится и парочка нобелевских лауреатов. А если сразу начать с Гейма, то игра закончится не начавшись.

 

Проект проваливается, не начавшись в одном случае…

 

УГАДАЙ С ТРЁХ РАЗ, В КАКОМ?

 

ИЗ ИНЕТА