Неграждане в Латвии и Эстонии

15 октября — особая дата для стран Прибалтики: ровно 30 лет назад, в 1991 году, тогда еще Верховный совет Латвийской Республики принял постановление «О восстановлении прав гражданства и основных условиях натурализации». Так вернувшая себе независимость Латвия одним махом разделила всех своих жителей на граждан и неграждан. Фактически на государственном уровне был оформлен раскол в обществе, длящийся до сих пор.

В России очень многие до сих пор не понимают, что в Латвии и Эстонии «неграждане» — это на самом деле особый юридический статус, предоставленный бывшим «советским», не имеющим подданства других государств, а также их детям. Причем «а также их детям» — это уже в прошлом, с 2019 года все, кто родился в семьях неграждан в Латвии, автоматически получают латвийское гражданство.

Негражданами в свое время стали люди, переселившиеся в Латвийскую ССР из других республик СССР в 1940–1989 годах, а также их дети, родившиеся до 1 июля 1992 года. Произошло так на самом деле потому, что гражданство Латвии было признано только за примерно 2/3 жителей страны — жителями довоенной Латвийской Республики и их потомками. Тогда, в 1991-м, законодатели рассматривали вариант принятия «нулевого варианта» (гражданство для всех жителей Латвии). Одна из причин, почему этого не произошло, — позиция «Интерфронта» («Интернациональный фронт трудящихся Латвийской ССР, организации, которая выступала за Латвию в составе СССР и сохранение руководящей роли КПСС в обществе). Интерфронтовцы выступали против того, чтобы их (в основном — русских) «насильственно записывали в граждане Латвии». Ну, раз не хотели — то их и всех остальных вычеркнунули.

Был и еще один вариант. 14 января 1991-го Верховный Совет Латвии почти единогласно ратифицировал договор «Об основах межгосударственных отношений», который накануне подписали председатель ВС Латвии Анатолий Горбунов и глава Верховного Совета РСФСР Борис Ельцин. Он предусматривал, что лица, проживающие на территории любой из подписавших договор республик, могли выбрать гражданство РСФСР или Латвии «в соответствии с их свободным волеизъявлением». Но ВС России так и не ратифицировал этот документ.

Неграждане имеют латвийские паспорта, в них они обозначаются как иностранцы, но подлежат дипломатической защите Латвии за рубежом и имеют право жить в республике, не запрашивая вида на жительство. Неграждане не имеют избирательных прав, хотя могут состоять в латвийских партиях и делать им пожертвования. Есть ограничения в профессиональной деятельности: не могут служить в армии, правоохранительных органах, охране тюрем, работать чиновниками, адвокатами, нотариусами, фармацевтами, работниками Службы государственных доходов и ЗАГСов. Также они не могут приобретать и носить оружие.

В Латвии в середине 90-х было около 740 тыс. неграждан, а по состоянию на 2020 год — уже только 108 тыс. (10,4% жителей страны). Из них около 130,4 тыс. человек (6,8%) — те, кто называют себя русскими по национальности. При этом без малого 308 тыс. из числа граждан Латвии называли себя при переписи «русскими» — это 16,1% населения страны. Получается, русских, которые стали гражданами, сегодня в два с лишним раза больше чем соплеменников, остающихся негражданами. А по данным Регистра жителей, в Латвии проживает более 522 тыс. русских, соответственно, негражданами остаются только 26% из них.

Кроме русских, самые большие группы неграждан — белорусы (13,7% от общего количества этой категории) и украинцы (9,9%).

Но большинство белорусов и украинцев уже «латыши».

Почему быстро сокращается число неграждан? Во-первых, умирают пенсионеры, многие из которых принципиально отказывались становиться гражданами Латвии. Во-вторых, более молодые люди активно натурализовывались. Потому что на самом деле это достаточно просто. Для этого достаточно принести обещание верности Латвийской Республике, сдать экзамены по языку, конституции, гимну и истории Латвии. То есть все просто и логично: всю жизнь жить в стране и не знать ее языка и истории — как минимум, странно.

Натурализация ускорилась в 2004 году после вступления Латвии в ЕС — люди не захотели терять открывающиеся перспективы. Хотя когда в 2007-м неграждане получили право свободного перемещения по странам Евросоюза, натурализация замедлилась, а в 2009–2012 годах стабилизировалась между отметками 2000 и 2500 натурализуемых в год.

При этом в Латвии само существование неграждан остается политической проблемой. Пророссийские общественные организации периодически собирают подписи и принимают публичные обращения против негражданства и за расширение прав неграждан. Латышские националисты — ровно наоборот — собирают митинги и подписи против высоких (по их мнению) темпов натурализации.

Европейцы периодически высказывались в том духе, что само существование неграждан как части населения — не слишком демократично. Об этом есть резолюции ПАСЕ (2002 год) и ОБСЕ (2006 год), а также Европарламента (2015 год). Однако простота и логичность получения латвийского гражданства для неграждан делает эту проблему слишком незначительной в глазах европейцев. Мол, кто вас ограничивает? Выучите, наконец, язык, принесите присягу, — и станьте гражданами, никто же не запрещает.

В Эстонии вопрос неграждан стоит еще менее остро, чем в Латвии. Там неграждане всех национальностей — это только 68 992 человека (5,2% населения). Тогда как в начале 90-х их было 300 тыс. При этом государство финансирует обучение взрослых эстонскому языку, чтобы они могли без больших проблем натурализоваться. А дети и так изучают эстонский язык в школе. Но что интересно: в Эстонии после 1991 года больше неграждан получили российские паспорта, чем эстонские.

С вопросом (не)гражданства в Латвии и Эстонии тесно связан и статус русского языка в этих странах. В Латвии с декабря 1999 года он считается иностранным, хотя на нем постоянно или время от времени общается до 40% населения. К 1 сентября 2021 года в стране не осталось и школ с русским языком обучения. Что, конечно, вызвало резкую реакцию Русской общины Латвии. Впрочем, сегодня эта организация не имеет своего прежнего влияния.

Новые поколения «латвийских русских» предпочитают не отстаивать интересы русских в Латвии и тем более не репатриироваться на историческую родину, а «вливаться в Европу».

Латвийские власти такая ситуация вполне устраивает. А в Эстонии они и вовсе показательно демонстрируют «теплоту» к русскому населению.

11 октября новый президент Алар Карис, выступая перед парламентом на церемонии инаугурации, упомянул русскоязычное меньшинство. «В русскоязычных детских садах есть бесплатные уроки эстонского языка, но родители могут покупать и дополнительные уроки. Они доступны только тем детям, чьи матери или отцы оплатили занятия. Но деньги на это есть не у всех, — сказал он. — Так неравенство, зависящее от денег, возникает уже в детских садах. Это первое узкое место, которое может повлиять на дальнейшее будущее русскоязычных детей в Эстонии, их конкурентоспособность на рынке труда, уверенность в том, что они являются равноправной частью нашего общества».

Сегодня Латвия и Эстония уже не боятся, что русскоязычное меньшинство неграждан может представлять угрозу для их национальной безопасности (ну кроме спецслужб — но у них «работа» такая). Так что отношение к русским меняется — их начинают «холить и лелеять» как меньшинство, которое нуждается в защите. И сложно сказать, что для русских и России более обидно — «наезды» или «забота».