Не прощать — должно стать привычкой для украинцев

<ins>Если составить список того, чему должен научиться украинец, то на первой строчке должна стоять злопамятность.</ins>

<ins>Всепрощение — прекрасная христианская традиция, которая способна похоронить государство. Скандал в масштабах страны забывается через неделю. Грандиозный скандал — через полторы. Ни одно журналистское расследование не способно отправить политика в отбой. Мы продолжаем жить в стране, в которой нет института репутации.</ins>

<ins>Мы не помним ничего. Можно подписывать невыгодные газовые контракты с Кремлем и продолжать накапливать рейтинг. Можно брать взятки в прямом эфире и получать награду от главы МВД. Можно жить в элитном доме на 400 квадратов и врать на всю страну, что аренда стоит двести долларов в месяц. И разве что-нибудь из этого повлияло на судьбу Тимошенко, Мосийчука или Ляшко?</ins>

<ins>Игорь Кононенко продолжает вершить судьбы фракции БПП — публичные обвинения Айвараса Абромавичуса забыты. Геннадий Кернес рулит Харьковом — его участие в сепаратистских тусовках прощены. «Оппозиционный блок», чьи однопартийцы носят в Крыму партбилеты «Единой России», продолжает раскачивать страну на досрочные выборы — потому что небезосновательно надеется на реванш.</ins>

<ins>Быть может, причина в том, что украинские территории слишком долго были частью чужих империй — и население привыкло воспринимать категорию «права» как нечто враждебное, обслуживающее интересы метрополий. В итоге правовой нигилизм воспринимается как норма, а обыватель привыкает судить обо всем с помощью категорий «наши» и «чужие».</ins>

<ins>И уж коли «наши» — то прощать можно все, объясняя любые ошибки кумира враждебными происками либо же универсальным «а кто не ворует».

А потому любой скандал в лучшем случае способен усилить антирейтинг политика, но не способен уменьшить рейтинг. Способен увеличить число тех, кто его изначально «своим» не считал, но не способен поколебать тех, кто изначально его поддерживал.</ins>

<ins>Но это объяснение все равно слабо тянет на роль оправдания. Потому что злопамятность — это не про Европу и даже не про демократию. Это про главный залог выживания организма. Это сродни прививки, когда борьба с легкой формой инфицирования делает невозможным повторное заражение. Да, вирус время от времени мутирует и процедуру приходится повторять — но это лишь подтверждает общую закономерность.</ins>

<ins>«Своих» вирусов не бывает — равно как и «чужих». Все определяет функционал: если явление скомпрометировано, то оно должно быть отторгнуто. Именно из-за того, что эта схема у нас не работает — те же досрочные выборы почти не приводят к обновлению власти. Спрос на новые политические силы проигрывает привычке верить старым. И в обществе так и не появилось желание мерить всех одной правовой гребенкой — когда простое несоответствие доходов расходам хоронит политика под большой могильной плитой.</ins>

<ins>И при этом я не питаю иллюзий: правовая культура — дело десятилетий. Поколенческий водораздел, который должен отличать детей от их родителей. Это нечто из категории «рацио» — то, что воспитывается долго, последовательно и скучно. И именно поэтому я продолжаю надеяться на злопамятность. Ту самую, которая остается главным дефицитом в стране. Потому что она — как и любая эмоция — способна прорости быстрее и проявиться раньше.</ins>

<ins>Рыбка Дори с памятью в семь секунд — хороший персонаж для мультфильма. Но ее философия губительна для страны, которая пытается вырваться из замкнутого круга собственных ошибок.</ins>

<ins>Злопамятные люди — прекрасны. Знайте это.</ins>