Эхо войны

...Мой друг, ему нельзя пить, а он ушел пить. Я приехал к нему домой 30 сентября 2010 года, чтобы поздравить его с днем Победы Абхазии над грузинским вторжением. А он ушел пить...

Он был трижды ранен на той войне 1992-93 годов, хирурги вырезАли ему продырявленные кишки на операционном столе, установленном прямо посреди храма Новоафанского монастыря, где во время той войны был госпиталь и грузины обстреливали его Градами...

-- Эти снайпера... Чего они ко мне привязались, -- вспоминал он однажды. Мы сидели у него на фазенде с видом на  большой лимонный сад, на сизое черное море, на пару российских боевых кораблей на горизонте, -- как не вылезу -- опять в меня попадают.

-- Слушай, -- спросил я, ты же, когда в разведку ходил, весь в камуфляже был?

-- Ну да...

--  Ты же ночью в разведку ходил?

-- Ну да...

-- И морду тоже, как Шварценеггер гуталином раскрашивал, что в темноте снайперам не видно было?

-- Ну...

-- А лысину свою ты замазывал?

--  ...

-- Вот ее надо было замазывать гуталином в первую очередь. Тут же в Абхазии сам знаешь, луна какая. Блестит. И все снайпера твои...

-- Нет, я тебя казню как-нибудь...

Позно вечером я сидел во дворе своего дома, вспоминал каким глубинно-серым было небо перед сумерками и как ватными клочьями над вершинами гор клубились белоснежные облака. И в темноте смотрел на алмазные капли дождя на фиолетовых травинках, а собака, расчувствовавшись, утешительно положила мне на плечи сразу обе передние лапы, что я счел чересчур фамильярным. Уложил пса рядом на землю, курил. И упивался миром...