Бутовский полигон: как работал сталинский конвейер смерти

 

Вершители судеб

В 1991 году года в архиве Московского управления МБ были обнаружены неизвестные ранее, не стоявшие на учете материалы. Это были 18 томов дел с предписаниями и актами о приведении в исполнение приговоров о расстрелах в Бутово (Подмосковье) 20765 человек в период с 8 августа 1937 по 19 октября 1938 года.

Рассказ полковника ФСБ М. Е. Кириллина об обнаружении массовых захоронений и технологии уничтожения людей

«...Автозаки, в которые вмещалось 20 30, а иногда до 50 человек, подъезжали к полигону со стороны леса примерно в 1 2 часа ночи. Деревянного забора тогда не было. Зона была огорожена колючей проволокой. Там, где останавливались автозаки, находилась вышка для охраны, устроенная прямо на дереве. Неподалеку виднелись два строения: небольшой каменный дом и длиннейший, метров восьмидесяти в длину деревянный барак. Людей заводили в барак якобы для «санобработки». Непосредственно перед расстрелом объявляли решение, сверяли данные...

Приведение приговоров в исполнение в Бутово осуществляла одна из так называемых расстрельных команд, в которую, по рассказам исполняющего обязанности коменданта, входило 34 человека, а в дни особо массовых расстрелов число исполнителей возрастало. Один из местных жителей, служивший шофером на автобазе НКВД (а шоферы автобазы НКВД были тогда люди осведомленные), говорил, что весь спецотряд состоял из двенадцати человек. В этот спецотряд входили команды, которые действовали в Бутово, Коммунарке и в Москве, в Варсонофьевском переулке и Лефортовской тюрьме.

Первое время расстрелянных хоронили в небольших отдельных ямах-могильниках. Эти могильники разбросаны по территории Бутовского полигона. Но с августа 1937 года казни в Бутово приняли такие масштабы, что «технологию» пришлось изменить. С помощью бульдозера-экскаватора вырыли несколько больших рвов, длиной примерно 500 метров, шириной 3 метра и глубиной также 3 метра (рвы видны на аэрофотокосмических снимках, которые были сделаны землеустроительными организациями для службы госбезопасности; на снимках четко прослеживаются полосы, означающие измененную структуру почвы на этих участках).

Процедура переклички, сверки с фотографиями и отсеивания людей, в отношении которых возникали какие-либо вопросы, продолжалась, вероятно, до рассвета. Как рассказывал исполняющий обязанности коменданта, исполнители приговоров в это время находились совершенно изолированно в другом помещении каменном доме, что стоял неподалеку. К сверке документов исполнители никакого отношения не имели. У них были другие задачи, и они ожидали своего часа.

Приговоренных выводили по одному из помещения барака. Тут появлялись исполнители, которые принимали их и вели каждый свою жертву в глубину полигона в направлении рва. Стреляли на краю рва, в затылок, почти в упор. Тела казненных сбрасывали в ров, устилая ими дно глубокой траншеи.

За день редко расстреливали меньше ста человек. Бывало и 300, и 400, и свыше 500. В феврале 1938 года 28 числа было расстреляно 562 человека. По словам и.о. коменданта, исполнители пользовались личным оружием, чаще всего приобретенным на гражданской войне; обычно это был пистолет системы «наган», который они считали самым точным, удобным и безотказным.

При расстрелах полагалось присутствие врача и прокурора, но соблюдалось это далеко не всегда. Зато всегда у исполнителей имелась в изобилии водка, которую привозили в Бутово специально в дни расстрелов. По окончании казни заполняли бумаги, ставили подписи, после чего исполнителей, обычно совершенно пьяных, увозили в Москву. Затем к вечеру появлялся человек из местных, чей дом до 50-х годов стоял на территории полигона.

Он заводил бульдозер и тонким слоем земли присыпал трупы расстрелянных. На следующий день расстрелов все повторялось сначала.

Это была настоящая фабрика смерти».

(Цит. по кн. Бутовский полигон.
Книга памяти жертв политических репрессий. М., 1997, с.20)

 

Это лишь небольшие страницы в скорбной книге памяти жертв советского тоталитаризма. Бутовский полигон, где с августа 1937 года по февраль 1938 года были расстреляны десятки тысяч человек. На сегодня доподлинно известны имена 20675 расстрелянных. Около тысячи из них священники и простые верующие. В целом же. подавляющее большинство расстрелянных (83-85%) были люди беспартийные; более половины из всех имели низшее образование. Одним словом, это были простые труженики, далекие от политики.

В числе расстрелянных было больше всего служащих советских учреждений, простых рабочих и крестьян; за ними, по численности, следовали люди, пострадавшие за веру; следом за так называемыми «церковниками» по числу расстрелов шли «лица без определенных занятий» (иногда «без определенных занятий и местожительства»): это мог быть уволенный с работы служащий, например, бывший дворянин, граф В. А. Комаровский, или находящийся в розыске «бродячий епископ» Никита (Делекторский), или оставшийся без работы и крыши над головой бывший железнодорожный рабочий КВЖД, или просто какой-нибудь обыкновенный нищий бродяжка.

Особую категорию в числе расстрелянных в Бутово составляли заключенные Дмитлага НКВД «каналармейцы», работавшие на строительстве канала Москва-Волга. Осужденные по уголовным статьям на различные (иногда небольшие) сроки заключения, они получали в Дмитлаге новую судимость и по 58-й статье шли под расстрел.

Кроме перечисленных групп населения, в Бутово были расстреляны колхозники и крестьяне-единоличники, пенсионеры, деятели искусства и культуры, партийно-государственные деятели, ученые, военные, сотрудники НКВД, студенты. Подавляющее большинство расстрелянных (83-85%) были люди беспартийные; более половины из всех имели низшее образование. Одним словом, это были простые труженики, далекие от политики.

В Бутово расстреливали 15 и 16-летних мальчишек и 80-летних стариков. Расстреливали в одиночку и целыми семьями, иногда по 5-7-9 человек из одной семьи и из одной деревни. Бутовский полигон известен как последнее пристанище более тысячи активных верующих - от иерархов до простых мирян.

Одним из самых знаменитых Бутовских священномучеников был митрополит Петроградский Серафим (Чичагов). Ему было 82 года и он тяжело болел, когда его пришли арестовывать чекисты. Ни почтенный возраст, ни смертельная болезнь не остановили «вершителей судеб». Иерарх на носилках был переправлен сначала в тюрьму, а потом и в Бутово - на расстрел. Вместе с митрополитом было убито еще несколько архиереев. Среди них - архиепископ Можайский Димитрий (Добросердов), архиепископ Владимирский и Суздальский Николай (Добронравов), епископ Бежецкий Аркадий (Остальский), епископ Велижский Иона (Лазарев), епископ Нижнетагильский Никита (Делекторский) и другие.

Вот такие – «троцкисты», «враги народа», «шпионы» и «предатели». Всего же по документам Центрального архива ФСБ (фонд 7), содержащего акты о приведении приговоров в исполнение только за один год «ежовщины» (1937-1938) было расстреляно около 688.000 человек.

Бутовский полигон (где было расстреляно от 20 до 90 тыс. чел) дает исчерпывающее представление о том, кто были жертвы сталинской машины террора. Во «враги народа» к чекистам попала вся Россия.